Наталия Левитина - Грешница
А нам уже по двадцать девять. Под глазами – морщинки. Список мужчин, причинивших боль, неумолимо растет. Ирина бьется в тисках бедности… А должна кататься на яхте в Сен-Тропе, пить шампанское, примерять бриллианты…
…Прямо после садика я рванула в редакцию. Подошва сапог дымилась, проскальзывали искорки – да, такова скорость моих перемещений по городу!
В «Удачных покупках» ждали интервью с известной предпринимательницей. Писала, как всегда, ночью. И написала! Предпринимательница, кстати, чудесный бабец! Интервью брала в условиях, приближенных к боевым: мы и в боулинг поиграли, и блок сигарет выкурили, и две бутылки водки выпили. Целых три дня бизнес-леди Нонна Кратова и ее магазины «Колибри» занимали мое время и мысли. От других богатых и удачливых леди, интервьюированных мной, Нонну отличала какая-то внутренняя неустроенность. Меня это заинтересовало…
– Ты думаешь, я как жила? Комната в коммуналке, сопливый довесок на руках, очки с тремя диоптриями и незаконченная кандидатская. Аспирантка, блин. Муж исчез из биографии еще до того, как я успела вписать его в паспорт.
– У моей подруги точно такая же история! – вскинулась я.
– Нищета тянула к горлу скользкие щупальца! К тому же кризис, сахар по талонам, в общем – полный провал. Я сплавила младенца маме, на кандидатской поставила жирный крест и подрядилась челноком в Турцию. Ездила без устали, перед таможней в тридцатиградусную жару надевала на себя по восемь кожаных курток – чтобы в багаже уместилось еще больше. Мне страшно вспоминать то время. Теперь у меня двадцать магазинов, я езжу на «крузаке», сынок учится в Лондоне и очки ношу исключительно в целях облагораживания морды лица.
Да… Очки у Нонны крутые, с известным логотипом. Долларов за пятьсот, не меньше. А то и за тысячу! И теперь Нонна не парится в восьми кожаных куртках. Она зарабатывает на торговле продуктами питания. Ее дисконтные магазины «Колибри» затмевают конкурентов – «Пятерочки», «Дикси», «Незабудки». Они пользуются успехом, потому что здесь никогда не купишь торт с переклеенной этикеткой, заплесневелые бублики или покрытый мхом творог. В «Колибри» все свежее – это принципиальная позиция Нонны…
– А все равно мерзко.
– Не понимаю?
– Тяжело на душе.
– Почему? – удивилась я.
– Ничего не могу с собой поделать. Чутко реагирую на несправедливость. А в нашей стране несправедливости – выше крыши. Вот и тоскую.
И когда успевает?
– На днях, например, вломился ко мне грузчик одного из магазинов. Подворовывал, его и уволили. Все верно. Так он умудрился прорваться в кабинет, чтобы высказать мне все, что он думает о нас, подлых буржуях. Высказал.
– Успел?
– Да. Он испытывает ко мне классовую ненависть. А что я? Пашу круглосуточно, как муравей. Бизнес опутан налогами, как паутиной. На каждом углу – чиновник, как «однорукий бандит», с оттопыренным карманом. Если не бросишь в карман монетку, на следующий же день начнутся санкции.
– Мздоимцы!
– И в любой момент жди приглашения от мэра города. Нонна Марковна, скажет он мне, у вас двадцать магазинов. А давайте-ка облицуем их фасады вентилируемой плиткой – это благотворно скажется на эстетике улиц. А где брать плитку? Ясно где – на фабрике, принадлежащей племяннику мэра. За мэром подтягивается губернатор с нежными намеками на необходимость срочно пополнить фонды «Березка», «Росинка», «Мотылек» и так далее, список прилагается. Названия у них, конечно, другие, но суть не меняется – бизнесменов, проигнорировавших пожелание губернатора, ждут карательные меры.
– Какое лицемерие!
– Вот так. Но грузчик ненавидит именно меня. А не тех, кто стоит у власти и ворует у народа, грабит стариков, отнимает копейки у детей. Наглые, самовлюбленные, они надрываются лишь в одном случае – когда несут в банк очередную взятку, очередной откат. Воры!
– Нонночка, – ошарашенно пролепетала я, потрясенная гневной тирадой предпринимательницы.
– Сидят на тлеющих углях. Им тепло и комфортно. Если полыхнет, они всегда успеют спасти свои толстые задницы. У них давно оборудован запасной аэродром в Англии или Швейцарии – там виллы, жены, дети, крупный рогатый скот. А по мозгам первым делом достанется таким, как я. Не олигархам, высасывающим из страны соки, как начинку из карамели, не депутатам, танцующим канкан под дудку лобби. А тем, кто рядом. У меня шикарный особняк, огромный джип – значит, я враг. Ну и что, что вкалываю по тридцать часов в сутки… Кто будет разбираться?
– Нонночка! Перестань! – попыталась я взбодрить приунывшую бизнесвумен. – Не полыхнет! Гарантирую. Мы все сумеем проглотить – любую обиду, реформу, обман, издевательство.
– И это долготерпение тоже меня угнетает! – воскликнула Нонна. – За Россию обидно!
Именно такие разговоры и ведутся за ресторанным столом. Обида за страну была столь велика, что мы в глубоком молчании выхлестали еще графинчик водки. Но вскоре ко мне вернулся привычный оптимизм – тоска, навеянная социальным пафосом Нонны, рассосалась, как серый туман над болотом.
– Нонночка! – закричала я. – Не надо злиться, обижаться, негодовать! Ни один министр от этого не пострадает – только твои сердце и печень. Будь позитивной! Живи сейчас! Делай то, что должна делать! И подними зарплату грузчикам.
– Хрен им. Обойдутся. У меня и так самые высокие зарплаты по сравнению с другими дискаунтерами.
– Ну ладно.
– Грузчики воруют не из-за низкой зарплаты, а потому, что мозги так устроены. Посмотри на чиновничью элиту – у них что, зарплаты маленькие? Отнюдь.
– Да ну их! Давай веселиться! Посмотри. У меня разбито сердце. А разве заметно невооруженным взглядом?
– Учитывая, сколько ты выпила, скоро станет незаметным не только твое разбитое сердце, но и твоя принадлежность к homo sapiens, – скептически заметила Нонна.
Приятно поговорить с образованным человеком. Пусть Нонна и поставила крест на диссертации, но предложения она строила весьма ловко. А меня язык уже слушался с трудом. Оперировала ультракороткими предложениями:
– В январе… Он со мной… Я с ним… Мы оба… Если б ты знала, Нонночка! Это, блин… Ты не представляешь! Что он со мной сделал!
– Покажи мне эту сволочь, – хмуро, пьяно сказала Нонна. – Я ему яйца проэпилирую горячим воском.
– Он потрясающий! – всхлипнула я и смахнула слезу. К этому моменту трезвой меня не назвал бы даже человек с фантазией Мураками. – Но я его забыла! Вот, смотри, я радуюсь жизни!
– Оно и видно.
– Будь позитивной, Нонна! А наше государство… Черт с ним!
– Как это черт с ним! – возмутилась бизнес-леди. – Государство – это мы! Это наша страна. Другой не будет, да и не надо. Я здесь жить хочу, в России, и мне больно смотреть на…
– Всем воздастся по заслугам! – тоном проповедника сообщила я.
Воздастся по заслугам… Не слишком ли избитая формулировка? Откуда это? Кажется, из мультфильма «Том и Джерри». Или я, как всегда, перепутала?
В заключение Нонна поволокла меня на мужской стриптиз. О, вот это я обожаю. Молодые, упругие тела, раскованные движения. Хотя бы посмотреть. Последний раз я дотрагивалась до мускулистой мужской ляжки более двух месяцев назад. Это целая вечность! С ума сойти.
Короче, мы славно повеселились с Нонной. Классная баба! Напоследок она вручила мне карточку VIP-клиента магазинов «Колибри» с умопомрачительной скидкой на весь ассортимент. И обещала отметить в ресторане выход статьи.
…Помелькав в «Удачных покупках» и сдав статью о Нонне Кратовой, решила заехать в «Стильную леди» – там обещали подбросить деньжат.
Около редакции глянцевого журнала прямо из-за угла вывернули двое рабочих в синих спецовках. Парни несли нечто вроде рекламного щита или большой картины. Они прошествовали мимо, а я остановилась как вкопанная. На белом фоне плаката красовалась моя физиономия, увеличенная до солидных размеров. Лицо перечеркивали красные буквы. «Грешница», – было написано поверх фотоизображения. Краска словно стекала с букв каплями крови, низ плаката был залит кровавой жижей. Отвратительно!
Пока я спешно реанимировалась, парни успели укрепить щит в открытом кузове японского грузовичка. Выскочив на проезжую часть, я убедилась – это не галлюцинация и на плакате действительно изображена моя обаятельная рожа. Да, все верно. Юлия Бронникова, она самая. Смотрите и любуйтесь. Но по какому праву?! «Грешница»! Кто позволил использовать мою физиономию как фон для обидных ярлыков?! Куда они везут плакат? Где собираются его установить? Кто дал им это задание?!
Геннадий Северов. Мой преданный враг.
– Эй, стойте! Погодите!
«Ниссан» уже урчал, собираясь в путь. Я бросилась к кабине, заколотила в стекло.
– Постойте! Откуда у вас этот плакат? Кто его сделал? Кто вам его заказал! Северов? Геннадий Северов?! Остановитесь! Стоять, негодяи!!!
Рабочие проигнорировали мои вопли. Тот, что сидел за рулем, покрутил у виска пальцем. Грузовик посигналил и резво рванул с места. Я отпрыгнула в сторону. Здравая мысль – запомнить номер – пришла на ум гораздо позже. Я была слишком шокирована, чтобы соображать. К тому же машина была по самые брови заляпана грязью – сейчас все автомобили в городе щеголяли небрежной немытостью. Весна!
