Марина Серова - Последний танец за мной
Так пусть свидетели дружат против злой Охотниковой. Мне их любовь совершенно ни к чему, а результат будет достигнут в кратчайшие сроки…
Поздно ночью, когда чисто вымытый дом наконец затих, я вышла подышать свежим воздухом во двор. На чердаке шевельнулась неясная тень. Еще одна маячила у калитки. «Кузнечики» посменно несли вахту.
Я медленно обошла двор. Ничего, забор высокий и крепкий. Надо сказать ребятам, чтобы установили во дворе прожектор или фонарь. А то темно, как в тропиках…
Откуда-то справа потянуло дымом. Я завернула за угол и увидела тонкую фигурку, прячущую в ладонях сигарету. Сашенька Мышкина сидела на поленнице и курила.
– Привет! – негромко сказал я, чтобы не напугать девочку внезапным появлением.
Саша мрачно посмотрела на меня и ничего не ответила.
– Скучаешь по дому? – забросила я удочку. – Или по друзьям?
– Еще чего! – передернула плечами школьница. – Нет у меня друзей, ясно?
– Нет, не ясно. Друзья есть у всех.
– А я не все! – вздернула подбородок Сашенька.
– Ух ты! – восхитилась я. – И чем же ты отличаешься от остальных? Просвети в двух словах.
Школьница обиженно молчала.
– Слушай, угости сигареткой! – попросила я.
– И вы не станете ничего говорить, что я курю?! – изумилась девочка.
– Я тебе не мать! – возмутилась я. – С чего бы мне тебя воспитывать? У каждого человека свой способ анестезии.
– Способ… чего? – осторожно спросила Саша.
– Анестезии. Жизнь такая штука… она ранит. Каждый находит собственный способ сделать жизнь выносимой. У кого-то это алкоголь, наркотики. Но это крайний случай. Большинство довольствуется сериалами, шоколадными конфетами, едой на ночь, сигаретами и тому подобными вещами.
Саша помолчала, потом спросила:
– А у вас… тоже есть свой способ… анестезии?
– Само собой! – Я пожала плечами. – Для меня это кино. Ну, иногда сигаретка. Только очень сильные люди могут обходиться без этого…
Зажигалка осветила большие выразительные глаза девочки. Я заметила, что они подозрительно блестят.
– Саша, ты боишься, что киллер найдет нас?
Девочка разрыдалась.
– Я боюсь, что мама выйдет замуж! Кому я тогда буду нужна…
– Что ты такое говоришь?! – Я не поверила своим ушам.
– Все люди как люди, а я… – Плечики Мышкиной содрогались в приступах плача.
Так, приехали. Это типичный подростковый кризис самоидентификации. «Я такая страшная, никто меня не полюбит! Все вокруг умные, а я глупая!» Вот только обычно он бывает лет в тринадцать. А Мышкиной уже пятнадцать-шестнадцать. Поздновато что-то…
– И что же с тобой не так? – ядовито поинтересовалась я. Все женщины устроены примерно одинаково – разумеется, речь идет не о физиологии, а о душевном устройстве. Мы предсказуемо реагируем на булавочные уколы, особенно от другой женщины. Слезы у девочки сразу высохли. Сашенька с вызовом уставилась на меня.
– Ну, во-первых, я некрасивая!
– Что?! – воскликнула я. – Детка, у тебя модельная внешность, ты это знаешь?
– Не нужно надо мной смеяться, – шмыгнула носом Мышкина. – А еще у меня нет отца.
– Как это? – не поняла я. – Ты что, результат генетического эксперимента? Или тебя клонировали, как овечку Долли?
– Да нет, – невольно засмеялась сквозь слезы Сашенька. – Просто моя мама никогда не была замужем.
– Слушай, у нас тут не Англия девятнадцатого века! – рассердилась я. – Тоже мне, дитя позора! Кому какое дело?
– Вы не понимаете. Моя мама… она практически девственница!
– Как это? – осторожно спросила я.
– На предпоследнем курсе института мама поехала в студенческий лагерь, – шмыгая носом, начала рассказывать Саша. – И там на танцах познакомилась с парнем. Она немного выпила и ничего не помнила. Наутро она поняла, что у них… словом, был секс. А приехав домой, обнаружила, что беременна.
– Это мама тебе такое рассказала?!
– Ну да! – совершенно спокойно кивнула Саша. – У нас нет друг от друга тайн! Потом родилась я. Мама даже не смогла доучиться, и теперь работает медсестрой. С тех пор мы живем вдвоем с мамой, и нам никто не нужен.
– Ну, раз никто не нужен, значит, ты должна быть очень счастлива! – сказала я.
– Вы не понимаете, Женя… мы не люди. Мы мыши! – выкрикнула вдруг девочка и снова залилась слезами. Я подождала, пока Сашенька немного успокоится, и только потом задала вопрос:
– Мыши? В каком смысле?
– В прямом! – В голосе девочки звенели злые слезы. – Нас никто не замечает. Этот противный Никита даже не помнит, как маму зовут! «Медсестра, медсестра!» – передразнила Сашенька. – Никто не хочет с нами общаться. Маму на работе не принимают всерьез. «Верочка, сделай! Верочка, принеси!» А ей уже сорок! Начальница позволяет себе орать на маму, а та молчит или извиняется. А с тех пор как мы приехали сюда, мама постоянно опекает этого старика! Как служанка, честное слово! И я точно такая же! В школе девочки в классе постоянно делают мне гадости. Я маме не рассказываю, а то она расстроится…
– Ну, если тебе не нравится быть мышью, ты в любой момент можешь все изменить. Начинай прямо сейчас! – предложила я. – Кстати, знаешь, почему твои одноклассницы делают тебе гадости? Они попросту завидуют. Ты стесняешься. А они думают, что задираешь нос. Ты очень красивая, умная и необычная. Наверняка ты пишешь стихи, или рисуешь комиксы, или занимаешься художественной фотографией.
– Откуда вы знаете?! – поразилась Саша.
– Потому что только яркие, необычные люди вызывают у посредственности желание их попинать. А скажи, кем ты хочешь стать?
– Только не смейтесь… – едва слышно выговорила Саша. – Юристом. Хочу стать адвокатом и защищать невиновных. Или… или моделью.
– Отличный выбор! – Я загасила сигарету. – В городе полно модельных агентств. Можешь выбрать лучшее. Только наведи сначала справки, чтобы не попасть к каким-нибудь проходимцам.
– И вы не станете мне говорить, что все модели – шлюхи?! – поразилась девочка.
– Ну… среди моделей их примерно столько же, сколько среди трамвайных кондукторов. Все будет зависеть от тебя. Кстати, имей в виду, что у тебя великолепные природные данные. Можешь смело двигать на кастинг.
– Я не могу… Они такие красивые, а я…
– Большинство моделей без макияжа выглядят… как швабры! – сказала я. Тут Сашенька фыркнула. – Я знаю, пришлось как-то покрутиться в этом бизнесе…
– Вы были моделью?! – ахнула Саша.
– Да нет же. Я охраняла королеву конкурса красоты, вот и все. Но за это время неплохо изучила изнанку этого мира. Слушай, не пора ли нам спать? Честно говоря, день был очень долгий.
– И что же мне делать? – неуверенно спросила девочка.
– Это зависит от того, чего ты хочешь.
– Ну… для начала я хочу перестать быть мышью, – решительно заявила будущая модель. – Только я не знаю, с чего начинать…
– Попробуй не делать привычных вещей. И совершай непривычные поступки. Начни спорить. Перестань со всеми соглашаться. Отстаивай свою точку зрения. Обзаведись собственными желаниями и планами на жизнь и постарайся сделать все, что наметила. Пойди работать волонтером. Влюбись. Прыгни с парашютом… Только не очень увлекайся! – поспешно добавила я. – Не бойся жить. Но и глупостей не наделай. И все будет в порядке. Ладно. Спокойной ночи, а не то я вырублюсь прямо здесь.
На следующее утро я встала рано. Дом еще спал, только бдительные «кузнечики» стерегли покой свидетелей. Да Люба Южина, ни свет ни заря вставшая по деревенской привычке, сохранившейся у нее с юности, хлопотала на кухне.
– О, Жень, нашла, как обещала! – гордо заявила хозяйка дома и выложила передо мной на стол кусочек разноцветного картона. Это была визитка агентства «Пандора». На лицевой стороне название, адрес сайта, поверх всего этого ручкой записан номер мобильного, по которому больше никто никогда не ответит, – телефон Серафимы Ёжиковой.
Я перевернула визитку. Что там говорила Герда? Квадрат и в нем круги?
На другой стороне красовался логотип «Пандоры» – стилизованный ящик, из которого лезут веселые разноцветные мыльные пузыри.
Глава 5
Рассвет я встретила на трассе Пенза – Тарасов. Крутя баранку, я размышляла о том, как причудливо сплетаются человеческие судьбы. Если бы три недели назад не выпала из окна уборщица Серафима Ёжикова, все, причастные к этой истории – Люба Южина, ее сын и невестка, мать и дочь Мышкины, Штильмарк, супруги Стаценко – жили бы себе и горя не знали. Герда Подниекс не увидела бы в окне женщину, четверть века назад причастную к убийству ее родных, и была бы жива, и Витас тоже. И старушка Марья Семеновна. И Петенька.
Пандора, Пандора… Любопытная древнегреческая гражданка, из вполне понятного любой женщине любопытства открывшая ящик, откуда вылетели все болезни и несчастья и накинулись на бедное человечество… А на логотипе клинингового агентства из ящика вылетают веселые мыльные пузыри! Все нити ведут в эту самую «Пандору». Придется и мне наведаться туда…
