Алексей Биргер - Тайна острова Буяна
- Бип-бип, бип-бип-бип, бип! Бип-бип, бип-бип-бип, бип!
- Шпионская шифровка! - ахнул Ванька.
- Ребята, поглядите на небо! - завизжала Фантик в этот момент.
Мы поглядели - и у нас челюсти отвисли.
Пониже свинцовых туч шли другие, беспросветно черные. То есть, они не шли, а летели, стремительно смыкаясь над островом со всех сторон. Когда кольцо вокруг острова сомкнулось, мы разглядели сквозь тьму, что у этих черных туч странная белая подпушка. А ещё через секунду мы уже поняли, что это за подпушка: это был снег, густой снег, не просто падавший, а закручивавшийся в яростные вихри! Эти вихри обрушились на нас, и на мгновение мы ослепли. Я схватил транзистор и закричал:
- Беремся все за руки, чтобы не потеряться! В дом, скорей в дом!
Фантик тут же схватила меня за руку. Ванька немного замешкался - ведь в руках у него был лук со стрелой. А метель закрутила вокруг нас так, что у меня возникло чувство, будто сейчас нас оторвет от земли и понесет куда-то. Я не знал, сумеем ли мы добраться до трапезной, не сбившись с пути, хотя до ворот подворья было не более двухсот метров, а уж за его крепкими стенами заблудиться было невозможно. Но это был тот случай, когда не то, что каждый метр, а каждый сантиметр придется преодолевать с огромным трудом, и неизвестно, сколько времени и сил уйдет у нас на борьбу с бешеным ветром и слепящим снегом, впивавшимся в нас как иголки.
Это был такой буран, какого мы не видели никогда - и, наверно, ещё очень не скоро увидим вновь!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ЗЛОВЕЩИЕ НЕЗНАКОМЦЫ
- Ванька! - прокричал я. Вернее не прокричал, а прохрипел, потому что рот и горло забивало снегом, стоило открыть рот. - Скорей, дай мне руку!
Но он не отвечал - он смотрел куда-то в сторону. Я проследил за направлением его взгляда - и остолбенел от ужаса.
Из перелеска на нас надвигалась темная фигура. Разумеется, во всех подробностях мы её разглядеть не могли, но было очевидно, что это здоровый взрослый мужик.
- Стой! - взвыл Ванька. - Стой, стрелять буду!
Мужик остановился. Он приглядывался к нам, держась за ствол соседней сосны. Похоже было, по тому, как он вздрогнул, что он и сквозь буран различил Ванькин наряд, хотя бы в общих очертаниях - косматый рогатый шлем, косматый нагрудник, надетый поверх мохнатого свитера волчьего цвета - в темноте и в буране этот свитер выглядел вполне как кольчуга, надетая на фуфайку из волчьей шерсти - сверкающий меч у пояса, который теперь и с расстояния в полметра выглядел настоящим и грозным, щит, висящий на ремне за плечами, лук наизготове... Достаточно, чтобы самого нормального и трезвомыслящего человека свести с ума. Ну, представьте: из бурана перед вами возникает фигура древнего викинга и грозит вам смертью. Да ещё этот викинг то ли странно маленького роста, то ли кажется таким из-за сбивающих восприятие снежных вихрей...
Мужика покачнуло. Но, кажется, он быстро оправился. Оттолкнувшись от сосны, он сделал ещё один шаг к нам.
- Ага! - услышали мы его голос, звучавший с каким-то злым торжеством. - Вас-то я и искал!
Его голос был настолько подсевшим и сиплым, что мы не могли понять, голос это "охотника" или нет. Как и лица его не могли разобрать... Но у нас было полное впечатление, что это "охотник". Во-первых, рост соответствовал. Во-вторых, где он мог так простудиться, посадив голос, как не в холодной воде, благодаря купанию, которое мы ему устроили? И в-третьих, почему он так быстро оправился от испуга? Вид у Ваньки был сейчас устрашающий, и любой, кто не встречался с ним прежде и не знал, что это девятилетний мальчик в маскарадном наряде, обязательно дал бы деру. Но "охотник"-то ведь знал, что "викинг" - всего лишь маленький мальчик!
То есть, это мысли, которые промелькнули у меня в голове. А Ванька, по-моему, вообще ни о чем не думал - у него просто сдали нервы. Издав странный звук - наполовину вой, наполовину мяуканье - он отпустил тетиву. Мужик взвыл и провалился куда-то в буран, опрокинувшись на спину. Насколько я мог судить, стрела попала ему в бок. Тут я схватил Ваньку за руку и потащил его и Фантика за собой. Фантик держала меня за ту руку, в которой был транзистор, крепко вцепившись в мое запястье.
Не знаю, сколько времени мы спускались с пригорка и добирались до подворья. Потом, когда мы сверяли и прикидывали по часам, выходило, что не больше десяти минут, но нам показалось, что это длилось целую вечность. Мы спотыкались, падали, с трудом поднимались на ноги - и чем больше спешили, тем труднее было устоять под бешеным ветром.
Внутри подворья ветер бушевал не так, хотя снег валил на всю. Но густой снег - это уже были пустяки. Мы дотопали до трапезной, не оглядываясь на снегопад добежали до очага и лишь возле огня - в который мы сразу подкинули несколько хороших поленьев - перевели дух.
- Прежде всего ставим чай! - сказал я. - И сразу же переодеваемся и сушим все мокрое. У меня полные кроссовки снега.
- У меня тоже, - сказала Фантик.
А Ванька лишь пыхтел, беззвучно развевая рот - как рыба, вытащенная из воды.
- Как ты думаешь, я его подстрелил? - спросил он наконец.
- Подстрелил, - уверенно ответил я. - А теперь переодевайся.
В итоге, оказалось, что Ванька пострадал меньше нас, потому что шлем защищал от снега лучше, чем капюшоны наших ветровок, и хотя бы его голова осталась сухой. Ванька не преминул с гордостью это отметить.
- Я всегда знаю, что делаю! - заявил он, натягивая сухие шерстяные носки. - И, согласитесь, без меня вы бы уже попали в лапы этого типа.
Мы, естественно, согласились, а потом возник другой вопрос. Нам было тепло только возле самого очага, потому что через открытый без дверей, дверной проем кухни и выбитые окна воздух гулял на улицу и обратно. Стены подворья сколько-то преграждали путь лютому ветру, но, все равно, поддувало достаточно, чтобы нам хотелось устроиться поуютней.
- Предлагаю перенести сюда лавку и использовать её как стол, - сказал я. - Если мы будем сидеть на свернутых спальных мешках, то лавка придется нам по грудь, как раз нужная высота. А стол, если его поставить стоймя на узкую сторону, как раз закроет дверной проем.
Ванька и Фантик одобрили эту идею и мы, перетащив лавку в кухню и накрыв её нашей скатертью, стали ворочать стол. Очень быстро мы поняли, что погорячились, посчитав само собой разумеющимся, что наших силенок хватит на то, чтобы перетащить и развернуть дубовый стол длиной в три метра и шириной где-то метр двадцать. Тяжесть оказалась неимоверная - как мы могли бы спокойно допереть, если бы хоть секунду подумали. Но, видно, из-за всех приключений мы периодически лишались способности просекать самые простые вещи.
Как следует попыхтев и сдвинув стол на полметра максимум, мы решили вернуться к идее, которая у нас уже возникала: занавесить дверной проем полотном палатки. Ведь главное, чтобы образовалось закрытое пространство, где могло бы циркулировать тепло (мне очень нравится слово "циркулировать", и вообще такие красивые слова, тем более, что за этим словом мне сразу видится циркуль, который проводит ровную-ровную окружность - такую чистую и точную, что глаз радуется). И вообще, полотно палатки, висящее как полог, получалось намного удобней приваленного стола, ведь сквозь него можно было спокойно входить и выходить, просто его отогнув, а со столом всякий раз пришлось бы корячиться.
Когда мы развернули полотно палатки и занавесили им дверной проем, в нашем помещении сразу стало намного теплее. И, кстати, тут снег оказался нашим союзником: он замел все остававшиеся щели в досках, которыми было заколочено окно, и получилось такая плотная изоляция, что мы могли забыть о сквозняках.
К тому времени чай уже был заварен, и мы с удовольствием выпили горячего чаю и съели по куску хлеба с вареньем.
- Представляю, как завтра придется чистить нашу лодку от снега, сказала Фантик.
- Это ещё ничего! - отозвался Ванька. - Главное, чтоб "мыло" не пошло.
- "Мыло"? - не поняла Фантик.
- Лед мелкими кусочками, который чем-то вроде кашицы закрывает поверхность воды, пока не сменится на крепкий сплошной лед, - объяснил я. По "мылу" ни пешком не пройти, ни на лодке не проехать. Пешком - это все равно, что пытаться по воде ходить, а лодка сразу вязнет в этом ледяном крошеве. Оно смыкается так, что даже моторные катера не пускает. Единственный выход - это кому-нибудь стоять на носу с багром или веслом и разгонять "мыло". Разогнал на метр, лодка этот метр прошла, и опять разгоняешь. В таком случае, мы будем ползти медленней черепахи, и единственное, что мы сможем сделать - это часа за три-четыре доползти до самого близкого берега, а там идти искать людей. Или попутную машину, чтобы довезла нас до Города, или деревню покрупнее, с телефоном, чтобы позвонить нашим, сказать, что мы живы-здоровы, и пусть они не волнуются.
- Понятно... - задумчиво кивнула Фантик. - А если и до берега не дойдем?
- Родители забьют тревогу, - сказал я. - Спорить готов, тогда отец позвонит в спасательную службу, они вышлют вертолет и заберут нас на вертолете. Но лодку придется бросить - и надеяться, что она достоит в целости и сохранности до чистой воды. То есть, до весны, если после этого безобразия опять не потеплеет.
