Патриция Вентворт - Ключ
Эван Мадок, выпрямившись с пробиркой в руке, высокомерно уставился на незваных гостей. Информация об их личности нисколько не уменьшила его высокомерия, и он осведомился о причине визита, тем же тоном, каким разговаривал с сестрой или миссис Уильяме. В нем напрочь отсутствовали вежливость к посторонним или уважение к закону. Он работал, и ему помешали. Пускай они скажу!, что им нужно, и убираются. Если не его слова, то голос и поведение требовали именно этого.
«Держится надменно, — заметил про себя Фрэнк Эбботт. — Что ж, это одна из разновидностей хорошей мины при плохой игре».
Лэм, как всегда, был вежлив и деловит.
— Нам поручили провести расследование обстоятельств смерти мистера Михаэля Харша. Думаю, вы можете помочь нам, мистер Мадок.
Черные брови приподнялись, А взгляд под ними стал резким и напряженным.
— Думаю, это маловероятно, — произнес ледяной голос. — Что именно вы хотите знать?
Лэм не стал ходить вокруг да около.
— Я хочу знать, что вы делали в Церковном проходе незадолго до без четверти десять, когда раздался выстрел. убивший мистера Харша.
Брови опустились и сдвинулись над сердитыми глазами Рука, держащая пробирку, напряглась и снова расслабилась. Пробирка упала на пол и разбилась, но Эван Мадок даже не посмотрел на нее.
— Кто говорит, что я там был? — спросил он.
Лэм достал из кармана лист бумаги и не спеша развернул его.
— Вас видели и слышали, мистер Мадок. Здесь записаны показания свидетеля, который заявил следующее: «Мистер Мадок шел по проходу со стороны церкви. Я четко видел его при свете луны. Мисс Браун только что вышла из двери в сад пасторского дома. „Куда ты идешь, Медора?“ — спросил мистер Мадок. „Тебя это не касается“, — ответила она». У вас есть какие-нибудь замечания по поводу этого заявления? Свидетель готов подтвердить под присягой это и то, что он видел и слышал впоследствии. Говоря вкратце, он настаивает, что вы запретили мисс Браун идти в церковь, отобрали у нее ключ, который она держала в руке, и ушли с ним. Мисс Браун признает, что выходила на аллею.
Мадок засмеялся, но этот смех звучал угрюмо. Его глаза горели на осунувшемся лице.
— Вот как? Что еще она признает?
— Я здесь не для того, чтобы сообщать вам чужие показания, А чтобы услышать ваши. Утверждается, что вы располагали одним из церковных ключей во время гибели мистера Харша и что вы ссорились из-за него с мисс Браун. Вам есть что сказать по этому поводу?
Мадок выпрямился.
— Если у вас есть эти показания, что еще вам нужно?
— Вы признаете, что были, в Церковном проходе около половины десятого вечера во вторник?
— Почему я не должен это признавать?
— Вы согласны дать показания о том, что там произошло?
Он снова засмеялся.
— Чтобы вы могли сверить их с показаниями вашего свидетеля и поймать меня на лжи? Вы это хотите сделать, не так ли? Но у вас ничего не выйдет, потому что я не лгу. Вы никогда не рассчитываете, что тот, кого вы подозреваете, может говорить правду. Это выбивает дно из вашей ловушки, верно? Ладно, записывайте, что я вам скажу, но каждое слово из этого — чистая правда!
Лэм обернулся и кивнул. Фрэнк Эбботт достал из кармана записную книжку, опустился на стул и положил ее на колено.
Мадок начал ходить взад-вперед, держа руки, в карманах и говоря краткими, рублеными фразами. В каждом его движении ощущалась яростная энергия.
— Вечером во вторник я вышел из дому. На часы не посмотрел. Подойдя к Церковному проходу, я увидел мисс Браун. Она держала в руке ключ. Харш играл в церкви, и я подумал, что она опять идет туда строить из себя последнюю дуру. Я сказал ей, что она может слушать его оттуда, и велел отдать мне ключ. Когда она отказалась, я вывернул ей руку. Ключ упал. Я поднял его и ушел. Вот и все — делайте из этого что хотите. Только убирайтесь отсюда. Мне нужно работать.
Никто не торопился, кроме мистера Мадока. Эбботт продолжал записывать, А Лэм демонстрировал невозмутимость. (Как бык-рекордсмен на пастбище, по словам его непочтительного подчиненного).
— Одну минуту, мистер Мадок. Это дело не менее важно для вас, чем для нас. Спешка тут ни к чему. Я бы хотел, чтобы вы подумали, прежде чем ответить, и должен предупредить, что все, сказанное вами, будет записано и может быть использовано в качестве доказательства против вас.
Зван Мадок застыл как вкопанный.
— Господи! Что такое вы предполагаете?
— Я здесь, чтобы не предполагать, А предупреждать Я обязан выполнить свой долг, и для нас обоих будет лучше, если вы сядете и подумаете, прежде чем что-либо говорить… Ладно, как хотите, — я вас предупредил. Я спрашиваю вас, пользовались ли вы ключом, который забрали у мисс Браун? Ходили ли вы в церковь во вторник вечером и видели ли там мистера Харша?
Мадок покачал головой с такой силой, что при этом сотряслась вся его фигура. После этого он снова застыл, сунув руки в карманы и выпятив плечи — клок черных волос торчал вверх, словно встрепанное птичье перо.
— Вы отрицаете, что ходили в церковь?
— Если я скажу, что не ходил, вы подумаете, что я лгу, — с горечью отозвался Мадок. — Если скажу, что ходил, вы спросите, застрелил ли я Михаэля Харша, и если я отвечу да, то охотно мне поверите. Но если я скажу, что любил Харша, как брата, и отдал бы правую руку, чтобы вернуть его, вы снова будете уверены, что это ложь. Потому что вы в состоянии верить только в плохое.
Лэм кашлянул.
— Я бы попросил вас объяснить эти замечания, мистер Мадок. Путаница нам не нужна. Мне непонятно, признаете ли вы, что ходили в церковь, или нет.
Мадок немного понизил голос, который не стал от этого менее свирепым.
— Я не ходил в церковь. Я не убивал Михаэля Харша Это вам понятно?
— Да, вполне. Вы пошли домой, забрав с собой ключ. Когда вы вернули его мисс Браун?
Мадок неприятно усмехнулся.
— Разве она вам не рассказала? Удивительно! Я вернул ей его в четверг в полночь. Она, кажется, очень хотела получит ключ назад, поэтому я принес его ей.
— Благодарю вас, мистер Мадок. Не возражаете подписать ваше заявление?
— Почему я должен возражать? Мне скрывать нечего.
Последовала пауза. Фрэнк Эбботт закончил писать и прочитал текст. В отличие от большинства записанных полицией показаний, почти все слова принадлежали Мадоку. Выслушав текст с угрюмым видом, он схватил бумагу. взял ручку с письменного стола, окунул ее в чернильницу и нацарапал корявым почерком на листе: «Эван Мадок».
Глава 18
В четыре часа того же дня Дженис быстро шагала по тропинке из Прайорс-Энда. Она не чуяла под собой ног, обуреваемая единственным желанием поскорее найти Гарта и сообщить ему о разразившейся катастрофе. Дженис вышла из дому с непокрытой головой, А ее белое платьице было слишком тонким для дня, внезапно ставшего холодным, как часто бывает в Англии в сентябре.
Обнаружив, что на деревенской улице полно детей, она с удивлением вспомнила, что сегодня суббота. Когда что-то ненормальное выбивает из колеи, трудно осознать, что для других людей жизнь идет обычной чередой.
Переходя дорогу, Дженис едва не столкнулась с миссис Моттрам, которая тут же схватила ее за руку и воскликнула:
— Какой ужас, дорогая! Не говори, что это правда! Мне сказал булочник, по я не могу в это поверить! Они действительно арестовали мистера Мадока?
— Да, это так.
Голубые глаза миссис Моттрам едва не выскочили из орбит.
— Вот беда! Конечно тебе не следует там оставаться ни на момент. Ты должна перебраться ко мне. К сожалению, у меня только неудобная раскладушка и нет ковра на полу, потому что я так и не собралась обставить комнату… Я только вернусь домой и проветрю простыни.
— Очень любезно с твоей стороны, но я не могу оставить мисс Мадок.
— Но тебе, дорогая, нельзя там оставаться! Знаешь, мне всегда казалось, что в мистере Мадоке есть нечто странное.
Дженис покачала головой.
— Я не могу оставить ее, Ида. Ты бы сама так не поступила, поэтому бесполезно меня уговаривать. И, ради бога, не распространяйся о странностях мистера Мадока, потому что он этого не делал.
У миссис Моттрам был очень хорошенький ротик, когда он оставался закрытым. Но сейчас он открылся во всю ширь.
— Ты так думаешь?
Дженис топнула ногой.
— Я это знаю. Какие у него могли быть основания? Мистер Харш был единственным человеком в мире, с которым мистер Мадок никогда не ссорился. Он очень любил его и высоко ценил. Когда живешь с людьми в одном доме, НЕВОЗМОЖНО ошибиться в таких вещах.
Ида Моттрам обладала счастливой способностью всегда верить тому, что ей говорят. Это придавало ей популярности среди мужчин.
— Очевидно, ты права, — согласилась она. — Но если он невиновен, как это ужасно для него и для мисс Мадок! Ты уверена, что он не делал этого?
— Конечно уверена.
— Надеюсь, дорогая, что это правда, так как неприятно чувствовать, что ты жила по соседству с убийцей. Но если это сделал не он, то кто? И как ты собираешься это выяснить? Полиция не арестовала бы его, если бы не была полностью уверена в его виновности. Было бы просто ужасно, если бы они отправили на виселицу невинного человека! Помню, Билли говорил, что такое случается. Билли Блейк был близким другом Робина и моим тоже — до того, как пойти в авиацию, он был адвокатом, так что он дол жен это знать. Жаль, что ты не познакомилась с ним, когда он приезжал на днях… Но Билли скоро приедет опять, и тогда ты обязательно должна с ним встретиться. Конечно, он всегда говорит, что хочет повидать только меня, но ты будешь от него в восторге… Так о чем это я? Ах да, что нам делать, чтобы не дать мистеру Мадоку попасть на виселицу! Разумеется, если ты вполне уверена, что он этого не делал. Потому что я очень любила мистера Харша. У него был печальный и благородный вид — как у киногероя, который должен умереть в конце фильма. Когда я вижу таких на экране, то всегда держу платок наготове… — Внезапно она оборвала фразу и вцепилась в руку Дженис, А ее мечтательный взгляд оживился. — Знаю! Мисс Силвер!
