Сергей Задонский - Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого
— А Григория и Дениса, которые у него в подмастерьях работали? Ну, что пожар в его мастерской учинили?
— Знаю. Денис совсем малой, лет семнадцати. Вежливый, всегда здоровается. Уважает меня. А Григорий — это ваш человек. У нас бают, что это его рук дело.
— Пусть, что хотят, твои кореша говорят. Мне этого Дениса найти надо. Он смылся куда-то. И срочно нужен. Получишь ещё пять бумажек.
Костыль знал, к кому обратиться. Пчелка с его общительным характером и авторитетом ловкого вора знал все о столице и её окрестностях: о жизни местных наркоманов, грабителей, убийц. А с Григорием и Денисом жил по соседству.
Пчелка посмотрел купюру в сто тысяч на просвет.
— Ты ещё на зуб попробуй!
— Ладно. И не из-за денег, а лишь из душевного к тебе отношения, Костылечек. Мы ж друг друга уважаем, правда, брат мой?
— Узнаю, что динамишь… — сразу же решил предупредить старика Костыль.
— Ладно, ладно, не маленький…
К порученному делу Пчелка отнесся со всей ответственностью. Пришлось побегать, попотеть. Зато, когда вновь объявился Костыль, Пчелка небрежно протянул ему мятый тетрадный листок, исписанный корявым почерком.
— Вот тебе адреса, где его можно найти. Гони бабки…
— …Работать надо, а не теории строить! — хлопнул ладонью по столу начальник УВД. — Чтоб мальчишка был найден. В самое ближайшее время.
Генерал был сердит, так что досталось и начальнику уголовного розыска, и Кириллу Климовичу Квасову (или, среди работников уголовного розыска Трика: три буквы «К») как старшему группы по раскрытию недавних четырех убийств.
Упреки были определенно незаслуженными. Да, под руку генералу лучше было бы не попадаться, но начальственные громы и молнии отскакивали от Квасова, как дробь от танковой брони. Он делал свое дело, а что об этом думают наверху или внизу, или вообще где бы то ни было — его совершенно не волновало.
Дурное расположение духа начальника управления было вполне объяснимо. В последние дни неприятности сыпались одна за другой. Лейтенант-гаишник, напившись до умопомрачения, не поладил со своим сослуживцем-самогонщиком (разошелся в определении стоимости продукта), хотел попугать табельным пистолетом, спьяну выстрелил, отправив его на больничную койку, — это раз. На улице хулиганы налетели на подвыпившего участкового, отколотили его, оставили без «черемухи» и пистолета, — это два. Ну а третье — утром угнали оперативный УАЗик с рацией, радиотелефоном и двумя задержанными, находившимися в специальном отсеке машины.
— Ну что, досталось тебе от маршала нашего? — спросил Кононенко, скучающе щелкая семечки.
— Плевать я хотел, — отмахнулся Квасов.
— Кир, у тебя ещё сотня тысяч рублей на мою бедность не найдется? перевел разговор Кононенко.
— Что, Леночка и мою сотню успела оприходовать?
— Нет. Жена софу купила.
— За полтинник?
— Остальные теща дала.
— Ясно, — Квасов достал из кармана пять мятых бумажек.
— Вместо мальчишки ты софу искал!
— Нет, мальчишку я тоже искал. Мы искали. И ищем.
Дениса в самом деле искали. Искали профессионально. Ориентировки, работа по связям, подключение гласных и негласных возможностей милицейского механизма. Этих самых возможностей вроде бы и немало, но пока все было впустую.
— Работать надо, как пчелка, ас сыска. Придумай что-нибудь, — поддел напарника Квасов.
Кононенко работал в розыске с двадцати лет. Шестнадцать лет службы, опыт и отличная зрительная память сни-скали ему славу человека-компьютера. Преступный мир он знал, пожалуй, лучше всех в отделе, не раз выручал при раскрытии опасных преступлений.
— О, елки-палки! — Кононенко с размаху хлопнул себя по лбу ладонью. Пчелка, точно!
Пчелку Кононенко знал хорошо. И Пчелка знал старшего оперуполномоченного тоже неплохо. А ещё лучше знал, чем он ему обязан. Однажды, будучи совершенно невиновным, карманник подозревался в серьезном деле. Блестяще разобравшись в этой истории, Кононенко выручил его. А ещё помнил Пчелка, что после этого был вынужден давать сведения о преступном мире. В результате бешеный Чингиз, на совести которого было пять убийств, был застрелен при задержании, а группа Салаяна, трясшая подпольных миллионеров, получила долгую «прописку» в местах лишения свободы. За подобные услуги уголовному розыску Пчелке полагалось наказание, вовсе не относящееся в преступном мире к разряду исключительных, — смерть.
Пчелка не получал от угрозыска денег, предпочитая поэтому хитрить и морочить голову оперативникам, но при соответствующем нажиме из него можно было порой выдавить ценные сведения.
Узнав, кто такой Пчелка, Трика недоверчиво пожал плечами:
— Думаешь, он может что-то знать?
— Не знает, так узнает. Такой жучок и проныра, каких поискать… Загружаемся в «БТР» и понеслись.
Когда зеленые «Жигули» остановились у добротного восьмиэтажного дома, которые в народе именуются генеральскими, Квасов удивился:
— Этот ханыга в таком доме проживает?
— Ну да. Тут ещё крутые бизнесмены и директор «почтового ящика» живут. Это опера в хрущобах ютятся, а карманнику не положено.
На звонок дверь долго никто не открывал. Наконец послышались шаркающие шаги, и дверь медленно, со скрипом отворилась.
— О, Василий Батькович, извините, запамятовал отчество, как я рад тебя видеть! — Пчелка покачивался, от него несло перегаром, под глазами лежали синие тени. Он попытался придать своему помятому лицу счастливое выражение.
— Привет, Пчелка.
— А товарища твоего что-то не узнаю.
— Еще узнаешь, — успокоил его Квасов.
Пройдя с незваными гостями в комнату, Пчелка, как бы невзначай, положил газету на край стола. Кононенко заметил этот маневр, приподнял газету и ткнул пальцем в пять хрустящих сотенных купюр нового образца.
— Откуда?
— Да так, отдают люди старые долги.
— Помощь твоя требуется. Не откажешь?
— Как можно, — наигранно бодро отозвался Пчелка.
— Надобно одного человечка найти.
— Все кого-то ищут.
— Кто «все»?
— Да так, к делу не относится. Кого искать? — спросил Пчелка, поднимаясь с кровати. Он плеснул себе в стакан воды из литровой банки с этикеткой «маринованные огурцы» и начал жадно глотать.
— Соседа твоего, — Кононенко положил на стол две фотографии парня. Дениса.
Пчелка поперхнулся и судорожно закашлялся. Откашлявшись и вытерев лицо рукавом, пряча глаза, он покачал головой:
— Я его плохо знаю. Где искать? Я человек старый, больной, всеми позабытый-позаброшенный.
— Не прибедняйся, Пчелка, а то у меня сейчас слезы на глаза навернутся, — усмехнулся Кононенко.
— Не, тут глухо. Хотя, конечно, можно попытаться, но я не гарантирую, потому что… — начал вяло тянуть волынку Пчелка, и стало понятно, что искать никого он не намерен.
— Значит, считай, что тебе не повезло, — негромко произнес Квасов.
— Это почему? — насторожился Пчелка. Этот второй ему не нравился. Похоже, он относился к худшей категории легавых — угрюмым фанатам. Такие, чтобы раскрутить дело и запихнуть какого-нибудь беднягу-урку за решетку, готовы землю перевернуть вверх ногами.
— Потому что я человек трепливый, — Квасов вытащил сигарету, подошел к окну, распахнул форточку, чтобы проветрить комнату, и затянулся. — Могу невзначай проболтаться кому-нибудь о твоих «подвигах» на благо правосудия.
— Василий Батькович, что он говорит? Это же нечестно! Мы же всегда с вами по-человечески.
— Мне очень жаль, Пчелка. Я к тебе со всей душой, — развел руками Кононенко и, придвинувшись к Пчелке, прошептал. — Как раз сейчас прокурор проводит пресс-конференцию. Все ребята уже там.
Старик внимательно посмотрел на оперативников, что-то обдумывая.
— А, ладно, — махнул он рукой. Достал из шкафа школьную тетрадку и ручку и стал что-то быстро писать — память у старика была отменной.
Оперативники, прочитав записку, в безмолвном удивлении уставились на карманника. А тот, предвосхищая вопросы, рассказал все, что знал о Денисе.
Когда потрясение прошло, Трика спросил Пчелку:
— Так мог парень совершить эти страшные преступления?
— Не-а! Его уже в городе не было. А как только появились ваши расклейки, одну из них я с моим верным товарищем послал вдогонку, чтобы предупредить. Знаете как: предупрежден, значит вооружен, — изрек он известный афоризм.
— Значит, против нас работаешь?
— Нет, я против вас живу. А парень, чувствую, попал в беду. Но учтите, последний адресок с хитрецой. Номер дома-то я Костылю как раз на десяток уменьшил. Подумал, если найдет он Дениса, решит, что я спьяну ошибся, а не найдет — парню повезет. Вот так!
Глава 22
Жизнь в «имении» была хороша. Через недельку-другую Денис собирался покинуть гостеприимного хозяина местных гор. Исмаил решил сам провести парня через горы одному ему известными тропами, показать места ночлегов и схронов, свести с нужными людьми на той стороне, которые помогут в крайнем случае. Еще одна неделя подготовки к их путешествию, и они с Божьей помощью двинутся в неблизкий путь.
