Дик Фрэнсис - Торговец забвением
— Мистер Бич, — сказал он и протянул руку.
— Мистер Уильсон, — ответил я, стараясь скрыть удивление, и не слишком преуспел в этом.
— Бутылку вина, — сказал он и улыбнулся краешками губ. — К обеду. Что вы можете предложить?
Оказалось, ему нравятся насыщенные красные вина, и я предложил бутылку коллекционного «Риоха».
— Испанское? — подозрительно осведомился он, вглядываясь в этикетку.
— Очень хорошее вино, — сказал я. — Просто отличное.
Он сказал, что верит мне на слово, и заплатил. Я закатал бутылку в тонкую папиросную бумагу и поставил на прилавок, но Уильсон, как выяснилось, не слишком спешил забрать ее и отправиться домой обедать.
— Тот стул… — пробормотал он. — Нельзя ли его принести?
Я принес ему стул из конторы, и он, поблагодарив, уселся.
— Всего пара вопросов, мистер Бич, — какое-то время он сосредоточенно и неспешно изучал мое лицо, затем обвел взглядом помещение. — Я слышал, вы заходили в «Серебряный танец луны», кажется, во вторник утром, так, мистер Бич?
— Да, — кивнул я.
— И составили список украденных товаров?
— Насколько позволяла память.
— А в понедельник побывали там с детективом Риджером и пробовали разные вина и виски?
— Да, — снова сказал я.
— И видели там некоего Пола Янга?
— Да.
Медленный его взгляд закончил блуждание по комнате и снова остановился на моем лице.
— Не могли бы вы описать его, мистер Бич? Так вот почему он здесь, подумал я. Ради этого.
— Сержант Риджер… — начал я.
— Сержант Риджер дал исчерпывающее описание, — кивнул он. — Но две пары глаз, мистер Бич…
Я призадумался, а потом рассказал ему все, что помнил о человеке из несуществующего головного управления.
— По виду типичный бизнесмен, — сказал я. — Возраст — около пятидесячи. Плотный, невысокого роста, темноволосый, кожа бледная. Руки крупные, мясистые. Никаких колец. На нем были очки в черной оправе, но оправа не толстая, совсем узенькая. И еще… еще у него намечается второй подбородок, а за правым ухом он носит слуховой аппарат.
Уильсон выслушал это мое описание снисходительно и терпеливо, ни разу не дав понять, соответствует ли оно описанию Риджера.
— Ну а голос, мистер Бич?
— Никакого акцента, — ответил я. — Нормальный, стандартный английский. Сомневаюсь, что он глух с рождения… определенные интонации в речи прослеживались. Говорил просто, внимательно выслушивал каждого. Никогда не подумал бы, что он глух, если б не увидел за ухом этого устройства.
— Ну а манера поведения, мистер Бич?
— Грубая, напористая, — без колебаний ответил я. — Похоже, привык, что люди пляшут под его дудку — я на секунду задумался. — Хотя с первого взгляда он мне таковым не показался. Я хочу сказать, когда он вошел, он вовсе не выглядел агрессивным… просто очень быстро перешел к агрессии. Ему не понравилось, с каким начальственным видом держится Риджер… он все время хотел его как-то принизить, — я улыбнулся. — Вообще они с сержантом Риджером в этом плане похожи.
Уильсон быстро опустил глаза, словно опасался, что я прочту в них отношение к этому своему комментарию, затем поднял их снова.
— Ну а еще какие впечатления, мистер Бич?
Я снова призадумался.
— Пожалуй, Пол Янг был неприятно поражен случившимся… Ну, тем, что во многих бутылках находились совсем не те напитки.
— Неприятно поражен самим этим фактом или тем, что он обнаружился?
— Ну… тогда я подумал, что первое. Однако теперь… не знаю. Одно очевидно: он был удивлен и очень сердит.
Уильсон рассеянно почесал нос.
— Что-нибудь еще, мистер Бич? Возможно, какие-нибудь мелкие, незначительные детали?
— Не знаю…
В этот момент в лавку зашла покупательница — сразу за несколькими разными напитками — и потребовала выписать на каждый отдельный счет, чем я и занялся. Процесс писания пробудил еще несколько дремавших мозговых клеток.
— У Пола Янга, — сказал я, когда она ушла, — была золотая шариковая авторучка с цветными чернилами и двумя широкими черными полосками возле крышечки. Писал он правой рукой, но почему-то держал ручку между большим и указательным пальцами, а остальные пальцы подгибал под нее, так что ручка все время находилась как бы сверху, над тем, что он писал, а не снизу. Вообще это выглядело довольно странно. Так порой пишут левши… но я абсолютно уверен, что он правша. Потому что писал правой рукой и слуховой аппарат находился у него за правым ухом, и я, помню, еще удивился, отчего это он не заведет себе другой аппарат. Ну, знаете, бывают такие, встроенные в оправу.
Уильсон рассеянно изучал тонкую бумагу, в которую была завернута бутылка.
— А вам, мистер Бич, этот Пол Янг показался настоящим?
— О да, — ответил я. — Держался очень уверенно, точно «Серебряный танец луны» действительно принадлежит его организации, в которой он на первых ролях. И сперва казалось, лишь потому снизошел до этого посещения, что Ларри Трент погиб, управляющего на месте не оказалось, а помощник управляющего заболел гриппом. Ну а третий их сотрудник, помощник помощника, был столь беспомощен… Так что мне показалось вполне естественным, что они прислали человека из управления.
Какое-то время Уильсон рассматривал бутылку с южноафриканским шерри, затем спросил:
— А могли бы вы узнать Пола Янга, мистер Бич? Ну если б увидели его снова, в толпе людей?
— Конечно, — без колебаний ответил я. — Если пройдет не больше года. Ну а после этого… не знаю. Возможно.
— А на фотографии?
— Гм… Это зависит…
Он небрежно кивнул и заерзал на стуле.
— Я прочитал все отчеты сержанта Риджера. Вы очень помогли нам, мистер Бич.
— Сержант Риджер сказал мне, — тихо начал я, — какую должность вы занимаете. Просто я спросил, знакомы ли вы, и он сказал. И я, знаете ли, несколько удивлен, что вы заходили ко мне вот уже два раза.
Он сдержанно улыбнулся.
— Мне нравится держать руку на пульсе, мистер Бич. Так, время от времени. Ну и, потом, почему бы не заглянуть за бутылкой вина, раз уж я проходил мимо?..
Он медленно поднялся, собираясь уходить, и тут я задал ему вопрос, который не давал мне покоя со вторника:
— Скажите, а что, Зарак, ну, официант… был уже мертв, когда?..
Я умолк на полуслове, и он за меня закончил:
— Мертв, когда ему залепили голову гипсом?.. Что ж, раз уж вы спрашиваете, мистер Бич, отвечу. Нет, не был. Зарак умер от удушья.
— О, — тихо произнес я.
— Впрочем, возможно, — ровным бесцветным тоном продолжил Уильсон, — сперва его оглушили, и он потерял сознание. Может, это несколько вас утешит.
— Так и было?
— Не знаю, не могу сказать. Во всяком случае, до официального заключения следователя.
Все же было в его непроницаемом лице нечто траурное. Слишком уж долго блуждал он в этих дебрях, слишком привык верить в возможность самого страшного.
— Должен сказать, мне не слишком нравится ваша работа, — сказал я.
— А вот ваша, мистер Бич, — глаза его обежали ряды бутылок, — ваша мне очень нравится.
Он одарил меня сдержанной улыбкой, вялым рукопожатием и пошел своей дорогой; я же стал думать о людях, которые обвязали голову еще живого человека бинтами, а потом намочили эти бинты водой — чтоб превратить их в камень.
Глава 8
Флора прислала ко мне Джерарда Макгрегора — так он, во всяком случае, объяснил, появившись в пятницу вечером у меня в лавке.
Выглядел он в точности как и в то воскресенье, когда мы с ним строили туннели под обрушившимся полотном и устанавливали козлы. Высокий, за пятьдесят, седеющий мужчина. Страшно вежливый и воспитанный, с умными глазами. Джерард, чье имя начиналось с мягкого звука «дж».
Мы, улыбаясь, обменялись рукопожатием.
— Вчера мы с женой приглашали Флору на обед, — сказал он. — Едва уговорили. И она весь вечер твердила о том, что исключительно благодаря вам ей стало лучше.
— О нет, — скромно отмахнулся я.
— Да, да. Она говорила о вас часами.
— Боже, какой скучный предмет. Неужели не нашлось более интересной темы?
— Вы же знаете, как Флора любит поболтать, — заметил он без всякого сарказма, напротив — с любовью. — И мы все узнали о вас, и о Ларри Тренте, и о том, что произошло в ресторане.
— Мне очень жаль, — заметил я.
— О чем тут жалеть? Совершенно потрясающая, занимательнейшая история!
Только не для Зарака, подумал я. Джерард Макгрегор с любопытством озирался по сторонам.
— Мы, знаете ли, живем неподалеку от Флоры, — сказал он. — Милях в пяти, но ездим за покупками в другие магазины, по большей части за городом. И я у вас никогда не был, — он начал расхаживать вдоль полок, уставленных бутылками, разглядывать этикетки. — Судя по рассказам Флоры, мне казалось, что заведение ваше куда больше, — в голосе со слабым шотландским акцентом не было и намека на оскорбление, скорее — самый искренний, неподдельный интерес.
