Марина Серова - Кто кого
— Какие ублюдки? — искренне изумился Мякшев. — Да у тебя что, «беляк»?
— Ладно, — сказала я, — вы тут сами разбирайтесь, что к чему, а я пойду по своим делам.
— Погодите! — взвыл Мякшев. — А как же насчет интегвью?
— Насчет интегвью все хгеново, — пере, дразнила я и направилась прямо к Никифорову.
— Добрый день, Василий Афанасьевич, — приветствовала я его, — а где я могу видеть Александра Ивановича Суворова?
— Он еще не подъехал, а вот Валера Климов с Лешей Савичевым… спасибо вам за него… так они ждут вас в раздевалке. Это вон там.
Я посмотрела в бесстрастное, усталое лицо главного тренера и спросила:
— Как вы рассчитываете сыграть без Савичева и Смолинцева?
— Шансы не так малы, как может показаться господину Воронину, — ответил он, — хотя, надо признаться, у него команда с более ровным и сбалансированным составом, чем у нас.
Балашихин, главный тренер Задольска, так вчера и заявил на пресс-конференции, что без Савичева наша команда на голову слабее его клуба.
— И вы, судя по всему, согласны с ним?
— Нельзя сказать, что он совсем не прав, — уклончиво ответил Никифоров.
— Ну ничего, даст бог, выиграем. Все-таки дома играем как-никак. А если и проиграете, то третьего числа Савичев непременно будет в составе.
Тренер покачал головой.
— Хорошо бы… Чего, к несчастью, уже ни при каких условиях нельзя сказать о Смолинцеве. Бедный Макс. Это был великолепный хоккеист, любимец… любимец команды. Конечно, это не Савичев, но в игре он порой не уступал Леше. Земля ему пухом… — вздохнул Василий Афанасьевич, горько опустив уголки рта и прикрыв глаза.
— Похороны четвертого, — сообщила я.
— Так это точно, что его убили подонки из задольской мафии? И что, как вы и предполагали, к тому причастен Воронин, причем заказ якобы исходил от него?
— Пока ничего определенного я вам сообщить не могу, но в самом скором времени вы узнаете истину.
В раздевалке я нашла Савичева, Ставрогина, массажиста Дементьева, известного мне под прозвищем Демяша, и Климова. Последний расхаживал по раздевалке в одних плавках, очевидно, приходя в себя после массажа Демяши, и о чем-то оживленно вещал, потрясая в воздухе указательным пальцем. При моем появлении он на секунду запнулся, очевидно, усомнившись в пристойности своего наряда.
Впрочем, скромностью Валера не отличался никогда, и на сей раз он поддержал свое реноме, потому что через секунду выставил напоказ свою, надо признать, весьма атлетичную, мускулатуру и, гордо выпятив грудь, заорал:
— Ба, а вот и Таня пришла! Ну как я тебе после Демяшиного бряк-жмяк-хлоп? Он и уродца к жизни… ы-ы-ы… Может, попробуешь?
— Что за эйфория? — серьезно спросила я. — Если бы не знала, что сегодня матч, подумала бы, что ты уже надрался.
— Ладно, — сказал Савичев, — Валерка, хорош паясничать! Лучше одевайся и иди на лед.
— А ты?
— Я тоже выйду, все-таки уже двое суток коньки не надевал, соскучился, — ответил Савичев.
Он повернулся к Дементьеву:
— Таня, ты, кажется, с ним уже знакома?
Так вот, он и будет руководить операцией.
Кроме Александра Иваныча, конечно.
— Он? — с сомнением произнесла я. — Это который «чтобы быть мужчиной в теле, ешь пельмени и тефтели»?
Демяша ухмыльнулся одним краем рта, не отрывая рук от спины Ставрогина, которую он яростно месил.
— Где щи, там и нас ищи, — гнусаво пробормотал он в нос.
— Тому, что предстоит сделать, он соответствует полностью, — сказал Климов, облачаясь в хоккейные доспехи. — Ты когда-нибудь видела людей, которые пальцами гвозди гнут и ударом кулака пробивают двенадцатимиллиметровую фанеру?
— О господи, — произнесла я, косясь на довольно-таки нескладного человечка с непомерно длинными руками, — это тоже он?
— Это самый сильный человек, которого я когда-либо видел, — продолжал Климов, — с ним пойдет Слава Ставрогин. В сегодняшнем матче он не заявлен в связи с легкой травмой, но посчитаться за Макса Смолинцева еще как может.
— Да он еще почти мальчик, — возразила я, глядя на юное лицо Ставрогина, выглядывавшее из-под нескладной туши Демяши.
— Мальчик! — иронично произнес Савичев. — Хорош мальчик, который жмет от груди сто сорок и КМС по боксу!
— Кандидат в мастера спорта? — переспросила я. — Ну, это здорово. Еще кто?
— Я не пойду, — с огорчением произнес Климов. — Я должен играть. Хотя, если успею… — многозначительно добавил он.
— Еще кто? — повторила я.
— Будет Суворов, то есть Александр Иванович, конечно, с ним его телохранитель Симонов Дима. Черный пояс по карате и все такое.
— Это все?
— И последний — Красницкий Саша, наш основной вратарь, но сегодня он в запасе. Он близкий друг Смолинцева, да и с нами очень короток, — произнес Климов. — Вес сто десять, движется как балерина, реакция как у Брюса Ли в лучшие годы, ворох достоинств и в придачу — любитель так называемого русского стиля борьбы. Я, честно говоря, между этим стилем и мордобоем большой разницы не вижу, но Саше этого не говорю, особенно с тех пор, когда в Казани он подрался с их хоккеистами в раздевалке и троих пришлось госпитализировать.
— Ясно, — сказала я, — в общем, великолепная пятерка и вратарь.
— Великолепная четверка и вратарь, — поправил Климов, — неизвестно, пойду ли на охоту я. Если да, то пятерка.
— На охоту? — Я не смогла сдержать улыбки. — А зачем эта ваша самодеятельность? Не проще ли взять ОМОН — без огласки, естественно? Не думаю, что Александру Ивановичу составило бы труда организовать это мероприятие.
— Да ну тебя! — возмутился Климов. — Скажешь тоже! ОМОН мы по другому адресу пустим, все официально.
В этот момент дверь отворилась и вошел Суворов-старший, затем Суворов-младший, а за ними с фотоаппаратом семенил Антон Анатольевич Мякшев и что-то восторженно квакал.
— Воронина пригласили в прокуратуру и задали несколько вопросов, — с ходу начал президент ХК «Кристалл», не замечая присутствия назойливого журналиста.
— Та-а-ак, — зловеще процедил Климов, весьма нелюбезно глядя на сующего нос не в свои дела представителя прессы, — а ну пошел вон отсюда!
— Кто? — насторожился Александр Иваныч, оглядываясь по сторонам. — А, Мякшев.
Ладно, Валера, пусть остается, если хочет. Но если ты, братец, — повернулся он к Мякшеву, — позволишь себе распускать язык, сорву башку с плеч и пришью к заднице.
— Только обещаете, — отпарировал Мякшев внезапно ясным и четким голосом. Я удивленно посмотрела на него.
— Я нормально говорю так, как вы меня слышали раньше, — успокоил он меня, заметив мой пристальный взгляд, — сейчас я только притворяюсь. По этому поводу есть анекдот…
— Да хватит болтать! — прервал его Климов, но Александр Иваныч благодушно махнул рукой:
— Пусть расскажет, еще есть время.
— В общем, анекдот, — влез Мякшев. — Королева говорит придворному актеру: «Люби меня, как Ромео любил Джульетту». Ну, он ее хлоп — три раза!
На следующий день она говорит: «Ну че, теперь люби меня, как этот… Отелло Дездемону».
Ну, он ее пять раз отжучил, значит. Неплохо…
На следующий день она ему: «А теперь как… я не знаю… как Герасим любил свою Муму». Ну, он и вовсе раскочегарился и десять палок ей накидал. Хороший актер, наверно, был.
А потом, на следующий день, королева говорит актеру: «А сейчас ты можешь меня сам полюбить». А он и отвечает: «Не могу, я импотент». — «Как импотент, а как же раньше так здорово меня, значит…» — «А-а-а, — говорит он, — а это я в роль вживался по системе Станиславского…»
Климов захохотал, Суворов-младший хихикнул, прочие глянули на Мякшева неодобрительно, а я сказала:
— Это анекдот по поводу. Ну-ну, .. А что ж это ты дурака валял?
— Я следил за вами, — коротко ответил Мякшев.
— Что?
— По моему поручению, — добавил Суворов холодно и серьезно.
Т — Зачем? — Я посмотрела на неподвижное лицо президента клуба.
— Я полагал, что вы работаете на Воронина, — ответил Суворов.
— Александр Иванович, — мягко спросила его я, — вы наняли меня, чтобы выйти на заказчиков, грубо говоря, перекупали меня?
— Я думаю, нам стоит замять эту тему, — проговорил Суворов, — скажу лишь, что я имел некоторые подозрения уже в пору вашего начального общения с моим сыном. Были основания.
Смысл речи был совершенно понятен, хоть форма несколько косноязычна. Потому я поспешила перевести разговор на менее щекотливую тему, тем более что вопрос о недоверии президента ХК «Кристалл» меня волновал столь же мало, как недоверие президента России к Государственной Думе и наоборот.
— Так что вы хотели сказать о приглашении Воронина в прокуратуру?
— Ему предложили объяснить тот замечательный факт, что один из убитых в больнице Смолинцева киллеров работал в штате «Сатурна»… Я говорю о Нагиеве… который при этом находился в федеральном розыске и состоял в задольской организованной преступной группировке.
