Наталья Солнцева - Опасайся взгляда Царицы Змей
Ей показалось, что она прекрасно знает это лицо, зеленовато-зыбкое, прозрачное и вместе с тем яркое, горящее и страшное. Оно навевало смертный сон, долгий, как вселенская ночь…
Лиде вдруг захотелось проснуться, вынырнуть из пустоты, в которой только тишина и тоска, неподвижная и холодная, как камень. Ее лихорадило. Сергей принадлежит ей, он любил и будет любить ее, единственную на все времена. Остальное не имеет никакого значения. Эта свадьба – всего лишь комедия на подмостках жизни. Рано или поздно занавес закроется, и актеры будут играть другие роли. Как это случится, неважно. Главное, все будет именно так, как она задумала…
Сергей в странной эйфории поднялся со своего места, на неверных ногах пробрался к Алене, пытаясь разбудить ее. Он плакал пьяными слезами, опустился перед своей молодой женой на колени и говорил ей о любви, о неземном сне, о золотых дворцах и садах, где танцуют эльфы и феи и где розовые птицы поют райские песни. Он говорил, что хочет унести ее туда, и взял Алену на руки… ее бесчувственное тело повисло, подол платья волочился по полу…
Молодые удалились в спальню, а Богдан и Лида остались сидеть за столом. Свидетель был мрачен и непримирим.
– Я убью его! Не знаю как, но убью! Ты мне веришь? Месть сладка, как мед…
Лида испугалась. А что, если это не пустые слова? Пожалуй, Богдан способен выполнить то, что задумал. В его глазах – злоба.
Она почувствовала, что хочет того же самого, но только в отношении Алены. Сестра не должна была так поступать с ней. Наверняка она смеялась над ее письмами, а потом порвала. Она должна заплатить за все, сполна. Заплатить… смертью. Возникшая мысль становилась все определеннее и тверже. Умереть должна Алена! Именно она придумала эту отвратительную свадьбу, она что-то сделала с Сергеем, превратила его в животное. Она заслуживает смерти. Ничто иное ее не остановит.
Лида ужаснулась собственным мыслям. Неужели такое может прийти ей в голову? Выходит, может. Не такая уж она хорошая! Убийство – это страшное зло. Убийца всегда надеется на то, что не будет разоблачен. Как убить человека и не оставить следов?..
«Господи, о чем я думаю! Как я могу? Неужели это я?»
– Как вас зовут? – голос Богдана вывел ее из ступора.
– Лида…
– А меня Богдан. Вы очень подавлены. Я тоже не в себе. Понимаете, Лида, я очень люблю Алену. Она для меня – все!
– А я люблю Сергея… – произнесла Лида безжизненным голосом. – Вернее, любила. Он обманул меня. Поэтому я… – она взглянула на свидетеля, – помогу тебе.
Богдан смотрел на нее с недоверием. Малышка сама не знает, что говорит. Этот подонок разрушил и ее сердце. Таких нужно давить. Давить! Безжалостно, как ядовитых тварей. Только тогда можно быть уверенным, что они больше никого не укусят.
– Ты серьезно? – он решил тоже перейти на «ты», не до церемоний.
– У меня по-другому не бывает.
– Понял. Что ты предлагаешь?
– Яд…
– Брось. Ты, видать, Агаты Кристи начиталась? Где мы яд возьмем? И какой? Мышьяк? Или средство от тараканов? А? – Богдану стало смешно.
– Ты напрасно смеешься. Отравить можно по-разному. Яды – дело тонкое…
– А ты откуда знаешь?
– Знаю, – неопределенно качнула головой Лида. – Положись на меня. Я в травах разбираюсь. В них и жизнь, и смерть заложены. Что освободишь, то твоим и будет.
– Как это… «освободишь»?
– Долго рассказывать. Можно такой яд изготовить, что ни вкуса, ни цвета, ни запаха иметь не будет. И следов никаких не оставит. – Лида перешла на шепот. – Действовать он будет… естественно.
– Естественно? – не понял Богдан.
– Ну да. Так, что смерть сама собой придет, тихо и незаметно, как сон. Без мучений. И никто никогда ни о чем не догадается.
– И ты что же… – он посмотрел на Лиду по-новому, – сумеешь сотворить такое?
– Сумею. Меня прабабушка научила.
– Яды приготавливать?!
– Да не яды, а лекарства. Это одно и то же. Все зависит от дозы, от условий. Каждое растение свою силу имеет. Главное – не химические вещества, а душа трав, их жизненная сила. Ее освободить надо…
Богдан вдруг ощутил могильный холод, предчувствие беды.
– Что, испугался? – засмеялась Лида. – Или передумал?
– Нет. Я упрямый. Если что задумал, обязательно исполню. Распоряжайся мной, как считаешь нужным, – он помолчал. – Ты уверена, что у нас все получится?
Лида усмехнулась. Если она и была в чем-либо уверена, так это в том, что хочет отравить Алену и спасти Сергея. У Богдана цель совершенно противоположная. Пока он об этом не знает, можно пользоваться его поддержкой и помощью. А потом…
– Ну, собирайся, коль не шутишь!
– Куда это? – удивился Богдан.
– В лес, за травами. Из чего зелье готовить?
– Прямо сейчас, ночью?
– Известное дело. Ночь – она для злодеев наилучшее время. Ночь черна, и замыслы наши с тобой черны. Стало быть, одно к другому подходит. Когда же, по-твоему, травы ядовитые в самом соку? При полной луне, когда вся нечистая сила будет нам с тобой помогать…
Богдан все еще не верил Лиде. Злые замыслы ничуть ее не портили, она вся излучала смутный и какой-то колдовской свет.
– Ты серьезно предлагаешь нам отправиться в лес? – на всякий случай уточнил он.
– Конечно. А ты уже струсил?
Этого ей лучше было не говорить. Богдан вскочил и начал собираться. Он надел куртку, взял деньги, нож и фонарик. Лида уже была готова. Ни слова не говоря, не оставив никакой записки, они вышли из квартиры.
Такси доставило их на вокзал. До электрички оставалось полчаса. Лида прогуливалась по пустынному перрону и не узнавала себя. Из города уезжала другая Лида, не та, какой она была вчера, даже еще сегодня, несколько часов назад. Что-то внутри нее сломалось…
Горский проснулся под утро, словно очнулся от бредового забытья. Вид Алены вызвал у него отвращение. Ее красивое лицо казалось хищной и размалеванной маской. Тушь растеклась, губная помада размазалась. Вчера, будучи пьяным до чертиков, он этого не видел, сходил с ума от вожделения и восторга. На его правой руке обручальное кольцо сдавило палец. Сергей попытался снять его и не смог. Наверное, рука отекла за ночь.
Повсюду в спальне разбросаны вещи Алены. Платье из золотой парчи валялось на полу, как мертвая жар-птица. Сергей вздохнул, тяжело поднялся и подошел к окну.
…Смертные не могут заметить скрытых и недоступных законов, позволяющих исполнить Божественный План. Сын мой, тебе следует стремиться к проникновению в бескрайнее… Все сотворенное направляется Высшей Волей. Вечный является преданным. Никогда не оставляй свою цель, стремись к ней во что бы то ни стало, научись находить покой в этом постоянстве. Научись делать выбор между добром и злом. И то и другое неразрывно связано…
«Дьявольщина… Надо меньше пить. Вот уже голоса начинают звучать в голове! Так и до белой горячки недалеко, – подумал Сергей, потирая лоб. – Великий План… померещится же такое!»
Глава 8
В лесу стояла непроницаемая тьма. Только там, где деревья росли реже, светила полная желтая луна. Под ногами трещали сучья, пахло палой листвой и грибами. Богдан еле успевал за Лидой, которая шла быстро и легко, изредка оглядываясь и подзывая его вполголоса. Где-то высоко в ветвях хлопали крыльями ночные птицы.
Чаща скоро расступилась, открыв большую поляну. Яркая луна позволяла им находить все, что нужно, без фонаря. Богдан ножом помогал Лиде выкапывать какие-то корешки, складывал их в сумку.
Он не любил бродить по ночам, тем более по лесу. Вот Вадим, его брат, другое дело. Тот обожал ночные вылазки. Они выросли на окраине Москвы. Однажды вечером Вадим предложил съездить на кладбище, побродить там, когда стемнеет. Это называлось у них «закалять характер». Бабушка их здорово тогда отругала, но на этом дело и кончилось.
«Марш в ванную! – приказала она. – Вымазались, смотреть страшно! Ладно хоть одежду не порвали…»
После купания, за чаем с малиной, Богдан и услышал семейное предание о роде Протасовых, к которому принадлежали братья по бабушкиной линии. Род был дворянский, старинный, богатый. Только очень невезучий. Особенно злой рок преследовал мужчин. Всем, казалось, Бог их наделил в избытке: здоровьем, красотой, умом, храбростью, знатностью и сильными чувствами. Только счастья не дал. Игроки, авантюристы, блестящие военные, вельможи – Протасовы умирали молодыми, разорялись, попадали в опалу, погибали на дуэлях. Громкие любовные истории с их участием потрясали то Северную столицу, то патриархальную Москву, то Париж, то Лондон.
Братья росли нелюдимыми, замкнутыми. Друзей у них не было. Все мальчишки во дворе их уважали, но побаивались. Богдан и Вадим слыли отчаянными задирами, сильными и умелыми в драках. Откровенничали они только между собой. Чем они интересовались, никто не знал. Они любили бродить по старым уголкам Москвы, и в одном из заросших огромными липами переулке отыскали дом, где разыгрывалась последняя драма старинного рода Протасовых, потомками которого они себя считали не столько по крови, сколько по духу.
