Чингиз Абдуллаев - Лето двух президентов
– Наш источник информации сообщает, что американцы разрабатывают план создания Балтийско-Черноморской федерации, – мрачно сказал Крючков. – Они считают возможным, что в будущем отпадут не только прибалтийские республики, но и Украина, Белоруссия, Молдавия. После провозглашения Россией своего суверенитета такие планы рассматриваются и в ЦРУ.
– Значит, мы должны сделать все, чтобы этого не случилось! – патетически воскликнул президент страны. – И в вашу задачу входит объективный анализ информации и выработка правильных решений. Ты лучше подумай, что у нас впереди апрельский Пленум, и нам нужно быть готовыми к отчету, который наверняка потребуют коммунисты.
Крючков промолчал. Он знал настроения участников Пленума и понимал, что уже к концу месяца может произойти все что угодно.
Когда он ушел, Горбачев долго не мог успокоиться. Нужно было давно избавляться от этого балласта, раздраженно думал он. Это все люди из прежнего состава, из прошлой жизни. Все эти Крючковы, Язовы, Пуго… Хотя последнего он уважал за честность и принципиальность, но в последнее время Пуго начинал все больше и больше раздражать президента своей откровенностью и упертым характером. Он не умел лукавить, называл вещи своими именами и был убежден, что нужно наводить порядок, прибегая к еще более строгим мерам.
Мало одной проблемы Ельцина, так еще все эти республики и области готовы разом навалиться. Если послушать Крючкова, то на Западе уже решили, что Советский Союз обречен. Похоже, так решили и некоторые члены ЦК, которые прибудут в Москву на Пленум. Если ничего не предпринимать, можно все потерять. Они уберут не только Горбачева, они уберут и всех его последователей. А новый Генеральный секретарь объявит о завершении перестройки. Этого допускать нельзя.
Он поднял трубку прямого телефона с Лукьяновым.
– Анатолий Иванович, можешь приехать ко мне?
– Конечно, сейчас приеду, – ответил тот.
В этот момент раздался телефонный звонок, и Горбачев посмотрел на аппарат – звонили из дома. Он сразу снял трубку.
– Как ты себя чувствуешь? – узнал он голос жены. Обычно она звонила ему в течение дня несколько раз.
– Все нормально. Крючков приходил, опять настроение испортил. Ему всюду заговоры и шпионы мерещятся.
– Не обращай внимания, – посоветовала жена. – Как насчет Пленума? Ты что-то решил? Может, лучше его отложить?
Он подробно рассказывал ей об отчетах, которые ему регулярно давали Шенин и Болдин. Она была в курсе всех происходивших событий.
– Нельзя откладывать Пленум, – вздохнул он, – все поймут, что мы просто хотим оттянуть время.
– Тогда вам нужно подготовиться, – посоветовала жена, – чтобы товарищи были готовы выступить и поддержать курс на перестройку.
– Я тоже об этом думаю. Сейчас вызвал Анатолия Ивановича, посоветуюсь с ним. Он в такие аппаратные игры давно играет, все знает.
– Ты только не торопись, Пленум можно провести и в конце месяца. Самое главное, чтобы они тебя поддержали.
Эти разговоры действовали на президента почти магически, и, когда приехал Лукьянов, он был уже почти спокоен. По телефону и в кабинетах они называли друг друга по имени-отчеству, но, когда оставались одни, Горбачев обращался к нему только по имени.
– Анатолий, ты знаешь, что у нас сейчас происходит. Мы готовим апрельский Пленум, а мне каждый день докладывают с мест, как республиканские и областные пленумы требуют моего нового отчета. Как будто конференции им было мало.
– Знаю, – помрачнел Лукьянов, – и в республиках сложная ситуация. В Грузии совсем плохо, между Азербайджаном и Арменией идут военные столкновения, в Приднестровье тоже стреляют. Про Прибалтику я уже не говорю…
– Вот видишь. И нам нужно что-то решать. Как ты считаешь, может, лучше отложить Пленум?
– Нельзя, – сразу ответил Лукьянов, – товарищи не поймут. И формально это будет нарушением партийного устава, в котором они опять обвинят вас, Михаил Сергеевич.
– Тогда что предлагаешь?
– Может, собрать перед Пленумом руководителей республиканских партийных комитетов, – посоветовал Лукьянов, – поговорить с ними, объяснить ситуацию?
– Многие из них даже не члены ЦК. Все меняли по несколько раз, – напомнил Горбачев. – Да и о чем можно с ними говорить? Их настроение мне понятно. Сейчас все республики требуют суверенитета и большей самостоятельности.
– А может, тогда пригласить в Москву руководителей республиканских верховных советов? – предложил Лукьянов.
– Беседы не получится. Без России невозможно, а Ельцин на такую встречу не пойдет, – возразил президент.
– Пойдет, – убежденно произнес Лукьянов. – Нужно предложить им заключить новый Союзный договор, который сейчас как раз разрабатывается. И подтвердить, что мы не против суверенитета республик, но в рамках единой страны. Это, во-первых, привлечет на нашу сторону всех, кто ратует за больший суверенитет своих республик, а во-вторых, успокоит наших консерваторов, если речь идет о сохранении единого Союза. Можно будет пригласить на встречу и прибалтийские республики, если, конечно, приедут.
– Они не приедут, – возразил Горбачев.
– Значит, окажутся в изоляции, – усмехнулся Лукьянов, – и весь мир поймет, что Москва готова выступить инициатором нового Союзного договора, а упертые прибалты просто не готовы к компромиссам. Если мы сумеем заполучить Ельцина перед Пленумом, это будет наша большая победа. И пусть он подпишет соглашение вместе с остальными руководителями республик.
– Он может тоже не прийти на встречу.
– Придет, – убежденно произнес Лукьянов. – После того, как его окатили холодным душем в Страсбурге, обязательно придет. Ему нужно подчеркнуть свою готовность к сотрудничеству, чтобы в мире его начали принимать. И еще ему нужны голоса избирателей. А сейчас у него имидж разрушителя. Зачем ему с таким имиджем идти на выборы?
– Ты так говоришь, словно хочешь, чтобы его обязательно избрали.
– Не хочу, – ответил умный Лукьянов, – было бы гораздо лучше, если бы избрали Рыжкова. Он человек знающий и опытный, с которым всегда можно договориться. Хотя он немного обижен.
– Все теперь на меня обижаются. Шеварднадзе обижен, Яковлев обижен, теперь Рыжков…
– Только Рыжкова не выберут, – вздохнул Лукьянов, – а с Ельциным все равно придется договариваться. Хотя мужик он неуправляемый, всегда может выкинуть что угодно. Нужно было его еще тогда, в восемьдесят седьмом, куда-нибудь обратно в Свердловск отправить. Мне Рябов, который раньше работал в Свердловске первым секретарем, говорил, что Ельцин человек упертый. Если чего-то захочет, обязательно достигнет.
– Я только недавно узнал, что Рыжков советовал Лигачеву не брать Ельцина в ЦК КПСС, – сказал Горбачев, – он его знал еще по работе в Свердловске. Теперь уже поздно рассуждать. Придется работать с Борисом Николаевичем, если его, конечно, изберут.
– Тогда необходимо срочно собрать всех руководителей республик и подписать предварительный документ о Союзном договоре. Чтобы все видели реальность нашей политики, – заключил Лукьянов. – Сейчас как раз удобное время. Я думаю, что Борис Николаевич сам ищет возможность для встречи. Ему тоже эта конфронтация Центра с республикой ни к чему.
– Я позвоню Болдину, – решил Горбачев, – пусть срочно собирает руководителей республик.
Ремарка«Варшавский договор прекратил свое существование».«С первого апреля прекратили свои действия военные структуры Варшавского договора. Сегодня стало очевидно – большинство политиков и политологов на Востоке и Западе Европы ошиблись в своих прогнозах. Прошлым летом, когда участники Московского совещания Организации стран Варшавского договора заявили в своей Декларации о «необходимости преодоления блоковой модели безопасности и разделения континента», многие влиятельные органы мировой печати с одобрением восприняли те ее положения, в соответствии с которыми «конфронтационные элементы, содержащиеся в документах стран Варшавского договора и Североатлантического союза прошлых лет, более не отвечают духу времени». Все отмечали конструктивную роль ОВД в интеграции стран Восточной Европы и Советского Союза в Европу.
На Западе даже заговорили о том, что установление нового порядка в Европе возможно при менее активной роли НАТО и более весомом вкладе СБСЕ, как универсальной основе для создания единых политических структур в Европе.
Как же и почему спустя всего полгода после июньского совещания ПКК процесс «разблокирования Европы» вылился в столь неожиданный для многих полный демонтаж Варшавского договора при одновременном сохранении и даже укреплении европейских структур НАТО?..
Думается, что в этой ситуации Варшавский договор не может и не должен уйти с исторической арены бесследно. Вопрос о расформировании его военных структур уже решен, время для его трансформации в политический союз упущено, да и сама его старая основа в условиях кардинальных внутриполитических перемен в союзных странах перестала быть для кого-либо привлекательной. Обремененный наследием холодной войны и печатью тоталитаризма, Варшавской договор не нужен ни странам Восточной Европы, ни Советскому Союзу. Но это не значит, что с его уходом исчезнет общность объективных интересов наших стран и налаживания взаимовыгодного сотрудничества. И уж совсем нецивилизованно было бы разорвать или же ослабить многообразные связи, в их числе и дружеские, сложившиеся в последние годы и десятилетия».
