Людмила Герасимова - Зачем дана вторая жизнь
Лена взглянула снова на журнал под кроватью, встала, подняла его и вернулась в постель. На глянцевых фотографиях улыбались известные и незнакомые лица. Читать мелкий шрифт не стала: не стоило напрягать глаза и голову. Листала, рассматривая модные причёски и красивые наряды изысканных девушек, мужественные лица и выпирающие под тонкой одеждой бугры мышц молодых мужчин. Перевернув новую страницу, она замерла, поражённая увиденным: в белоснежном костюме на фоне чёрного «БМВ» широко улыбался Максим.
Стало жарко, Лена задумчиво обвела дрожащим пальчиком силуэт «спасителя». Вверху страницы чернел крупный заголовок: «Почему невеста Максима Корнеева сбежала в Англию?!», а справа от него в неровном овале в виде облачка красовалась небольшая фотография эффектной длинноногой блондинки с волнистыми волосами до пояса в коротком золотистом платье. Ниже мелким шрифтом шёл текст, и Лена никак не могла разобрать написанное, как ни напрягалась: буквы уплывали от неё.
— Что со мной? — испугалась она. — У меня же стопроцентное зрение! Почему я так плохо вижу?
Лена закрыла на минуту глаза и снова попыталась разобрать текст, но не смогла и расплакалась. Плакала долго, отвернувшись к стене, пока не уснула.
Разбудила её соседка, которая решила подкрепиться и громко захрустела копчёной колбасой и свежим огурцом, распространяя аппетитные запахи. Лена повернулась на левый бок — перед ней активно жевала ни дать, ни взять кустодиевская Венера. Поздоровались. Румяная соседка с набитым ртом невнятно спросила:
— Ой, а что это у тебя с волосами? — и ткнула куском огурца в себя над левым виском.
Лена дотронулась до голой кожи в указанном месте, и это её не смутило. Соседка показала пальцем на правую сторону. Лена провела рукой по уху — парик съехал набекрень во время сна; и она сняла его:
— Не бойтесь, это всего-навсего парик. Перед операцией меня обрили.
— А! — протянула «Венера». — А я маляр. Вот упала с козел на спину. Ничего себе не сломала, а сильно ушибла почки. Несколько дней велели полежать под наблюдением.
Лена чётко увидела почки соседки: правая была опущена и больше по размеру, а левая похожа на сморщенную сливу, причём обе в пятнышках разного размера и плотности.
— У вас действительно проблемы, и думаю, серьёзные. Вам надо лечить почки — похоже, они уже давно больны.
— Откуда знаешь? Врач сказал?
— Сама вижу.
— Как это? — ломоть чёрного хлеба в руке застыл на пути ко рту.
— Сама не знаю, как-то само произошло — увидела ваши почки, и они мне не понравились. Думаю, там есть камни.
— Вот это да! — восхитилась почечная больная, не прореагировав на диагноз. — Так ты экстрасенс? Вот здорово! Я никогда живых не видела! Давай знакомиться! Я Тамара! А ты?
— Я Лена.
— Как мне повезло! Сегодня скучную бабку выписали и тебя положили — теперь веселей будет. А ты можешь меня всю внутри увидеть? — она вернула на тумбочку недоеденную палку колбасы и развела руки в стороны. — Смотри внимательно! Может, встать, чтобы ты лучше увидела?
— Не хочется тебя расстраивать, но я по заказу ничего не вижу.
— Почему-у? — разочаровалась Тамара.
— Сама не знаю. Мне будто иногда кто-то разрешает заглянуть внутрь человека или увидеть прошлое или будущее.
— Да? Ты ещё и будущее предсказываешь? — загорелись любопытством голубые глазки соседки. — Ну пожалуйста, скажи мне, выйду я замуж за Петьку или всё-таки за Витьку Моткова? А детей у меня сколько будет?
— Прости, Тамара. Сейчас ничего сказать не могу. Если мне покажут твоё будущее, я обещаю сразу тебе рассказать.
Давно сосало под ложечкой, Лена достала из кулька яблоко и стала его с остервенением грызть. Соседка вернулась к своей колбасе и обиженно засопела. Лена внезапно вспомнила, что к ней должны прийти и будут искать на прежнем месте, поэтому она, водрузив на голову разлохмаченный парик, вышла в больничный коридор. Там не было ни души, пост медсестры тоже оказался пуст.
Лена поплелась в другой конец коридора, к своей бывшей палате, дверь которой приоткрылась, и из неё выскользнула высокая докторица. Заметив в коридоре женскую фигуру, она почему-то бросилась бегом в противоположную сторону и, достигнув лестницы, скрылась из виду, чем очень удивила Елену. В палате почему-то никого не было. Обе койки были пусты: так же никем не занята аккуратно застеленная соседняя кровать, а та, на которой ещё утром лежала Лена, смята, подушка валялась на полу рядом с тапочками, пёстрый больничный халат висел на спинке стула, а тонкое покрывало свешивалось с подоконника внутрь комнаты.
— Странно, — вслух подумала Лена, приближаясь к открытому окну. — Что за погром, и куда подевалась больная с моей кровати?! Когда её видела, она не была похожа на ходячую.
Лена подняла покрывало и сложила вчетверо, собираясь вернуть на место, но остановилась и выглянула на улицу.
— Как тихо, тепло! Вот опять «скорая» везёт какого-то бедолагу.
Она проследила за машиной до входа в приёмный покой и вскрикнула, поражённая увиденным. На козырьке, на горе матрацев, как кукла, разбросав руки в стороны, лицом вниз лежала худенькая девчушка с забинтованной головой.
Глава 31. Рассказ Ирины Ивановны о встрече с экстрасенсом
К счастью, девушка оказалась жива и, как говорится, отделалась лёгким испугом. На самом деле и испуга даже не случилось: больная находилась под действием снотворного и ничего не почувствовала. Пока спасённой проводили глубокое обследование, Лена сидела в пустой палате на стуле у окна, контролируя больничный двор.
Спустя минут двадцать на дорожке, ведущей к их корпусу, появилась Ирина Ивановна, и внучка, меряя шагами длину комнаты, с нетерпением ожидала её прихода.
Бабушка принесла с собой две сумки и аппетитный запах голубцов, но Лена потащила её из злополучной палаты по коридору, на ходу объясняя, что её перевели в другую.
— Не поняла! Почему? — удивилась Ирина Ивановна. — Там пустые кровати. Они, что, приготовили их для своих? Или у тебя что-то нашли и будут долго лечить?
— Да нет, бабуля! Меня сегодня должны были выписать, но мне не в чем домой возвращаться — вся одежда испорчена.
— Так мне бы позвонила, я бы днём тебя забрала.
— Телефон мобильный разбит.
— Попросила бы позвонить из ординаторской.
— Там местный телефон, отсылают вниз, в вестибюль, там телефон-автомат, но меня так и не выписали — не успели, — объяснила Лена, открывая перед бабушкой дверь в крохотную палату.
Соседки не было — она, вероятно, отправилась на ужин (по коридору витал запах жареной рыбы).
— Как здесь тесно и душно! — расстроилась Ирина Ивановна.
— Ничего, зато безопасно.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла бабушка.
— Да так, — не стала развивать тему Лена. — Лучше показывай, чем так вкусно из сумки пахнет, за тобой собаки не бежали?
— Не бежали, — засмеялась женщина, — а вот один мужчина преследовал от остановки до ворот больницы. Наверное, за запахом шёл.
— Зачем за запахом? — возразила Лена, уплетая голубцы прямо из банки. — Ты ещё сама очень даже ничего!
— Да, Ленок! Я вчера, как вернулась домой, сразу позвонила своему знакомому, Игорю Исааковичу. Попросила договориться о встрече с экстрасенсом. Так он перезвонил через час. Экстрасенс согласился принять меня в десять утра, хотя у него на неделю вперёд расписана очередь.
— Завтра, что ли? — не поняла Лена.
— Сегодня! Я уже была у него! — с воодушевлением сообщила Ирина Ивановна.
— Да ты что! Почему тогда молчишь? — застыла с полным ртом внучка.
— Давай, ешь, а я тебе буду рассказывать, — начала бабушка. — Ты знаешь, у него такой современный офис, не подумаешь, что там экстрасенс принимает. Правда, в приёмной висят в рамках диплом белого мага и лицензия с правом работы. И секретарь у него такая приятная девушка.
— Бабуля, ближе к делу, — попросила Лена, отставляя на тумбочку пустую банку с ложкой. — Я сейчас умру от любопытства!
— Так я и так по существу. В кабинете у него обстановка, как у адвоката: офисная мебель, папки на открытых полках в шкафу, на огромном столе компьютер.
— Ну, бабуля! — взмолилась внучка.
— Так вот, Сергей Антонович — мужчина лет пятидесяти пяти, по крайней мере, так выглядит; ухоженный, в приличном светлом костюме, глаза умные, проницательные. В общем, он мне понравился! Ты доставай оладушки, ешь с клубникой.
— Неужели со свежей? — изумилась Лена, вытаскивая баночку с пересыпанной сахаром и пустившей сок клубникой.
— Что удивляешься? Сейчас всё можно купить, были бы деньги. Ешь, ешь. Оладушки бери — ещё тёплые. Да, я тебе отвар травяной принесла, успокаивающий и витаминный, вместо чая. Ну, вот! Я рассказала ему о твоих странных снах, о Радуне — всё, что сама знала. Он попросил твою фотографию (мне Игорь Исаакович велел с собой взять), долго смотрел на неё, рукой сверху водил, потом стал говорить о переселении душ.
