Валерий Махов - Вне закона
Результаты экспертизы потрясли Антона. Из автомата и пистолетов убивали инкассаторов и ментов.
Далее была огромная внутренняя борьба. Отдавать ли уродов в руки правосудия или… Ох уж это «или»! Антон подумал и решил поступить как настоящий мужчина. Он все рассказал Лене. Лена, ни секунды не думая, улыбнулась той страшно красивой улыбкой, которую многие видели в последний раз в своей жизни, и тихо произнесла: «Вот видишь, милый, это судьба». И они начали планировать акцию. Антон, ничего не рассказывая о планах, попросил Кротова сыграть пьяного приставалу и дать возможность Быкову проявить себя.
На следующий день Лена, как обычно, обедала, но уже одна, без Потапова. За соседним столиком двое подвыпивших мужиков громко разговаривали и отпускали недвусмысленные шуточки насчет красивых и будто неприступных баб, которые на самом деле так же высоконравственны, как мартовские кошки. Все посетители, а их было в это время немного, сосредоточенно жевали, не желая замечать двух пьяных хулиганов.
Девочку-официантку, сделавшую им замечание, один просто хлопнул по тому месту, где заканчивается талия и начинается полный беспредел… Девочка в слезах убежала в кухню. Лена повернулась и сказала, что, если они немедленно не угомонятся, она вызовет милицию. В ответ на это послышались угрозы и ругательства. Быков понял, что лучшей возможности судьба ему не даст. Он встал, подошел к столику Костромина и Кротова и тихо, но убедительно предложил им заткнуться. Кротов поднялся, на ходу бросил Костромину: «Я займусь телкой, а ты этим дебилом» – и направился к Лене. Костромин рванулся к Быкову, а Кротов схватил Лену за руку и потащил к выходу. Быков увернулся от выпада Костромина и несильно, но достаточно резко ткнул его под дых. Костромин сломался пополам, будто его ударили железным ломом, и у него тут же открылась рвота. Кротову досталось больше, так как он толкнул Лену и она упала. Быков ударом в челюсть вырубил Кротова. Когда в дверях появились милиционеры, Лена взяла Быкова под руку, объявив, что это ее муж, и вышла с ним на улицу. Там она поблагодарила его и, дав свою визитку, попросила завтра позвонить.
Глава 61
Сто тысяч, добытые у наркобарыг, были разделены Кротовым следующим образом: по двадцать пять досталось Паше и Саше, а пятьдесят забрал себе Кротов, как отец и идейный вдохновитель, да и, в общем-то, технический директор этой комбинации. Впервые молодые опера почувствовали на собственной шкуре, что делиться – это свойство простейших, и особой радости это арифметическое действие никому не доставило. Но, тем не менее, их смертельно опасное приключение закончилось благополучно, причем с выгодой. Они убедились, что Кротов – личность не только легендарная, но и практически полезная. И стали его беспрекословно слушаться и повиноваться ему. А дел в отделе было невпроворот. Дубцов, злой и непредсказуемый, мог в любую минуту ворваться в оперскую комнату и навести шмон. То есть поинтересоваться, кто и чем конкретно занят и что в данный момент раскрывается. Удивлял своими нестандартными методами и начальник райотдела. Зайдя к соседям-дознавателям, он увидел в кабинете несколько мешков с сахаром, которые были вещдоками по одному делу. Приказав убрать мешки, он вышел из кабинета. Дознаватели, заваленные работой, тут же забыли об этом эпизоде. Но на другой день начальник снова наведался к ним и снова увидел мешки на том же самом месте. Не обращая внимания на нескольких допрашиваемых, он достал – недолго думая, но долго ища в ширинке – своего маленького единомышленника и на глазах у изумленных дознавателей и гражданских лиц обоссал мешки с сахаром.
Такой метод наглядного воспитания личного состава хоть и был действенным (мешки на другой день исчезли), но авторитета правоохранительным органам не прибавил. Однако больше всего Пашу и Сашу потрясло их первое боевое крещение, когда один раз ночью Голицын и Кротов достали из дежурки крутого авторитетного бандита, который по пьянке и обкурке изнасиловал и покалечил одиннадцатилетнюю дочь своей сожительницы.
Днем на допросе у молоденькой следачки из прокуратуры Крюк (это была погремуха бандита) вел себя дерзко и нагло. Говорил краснеющей следачке, что ее он с удовольствием трахнул бы в любой форме, а вот ребенка – нет. Прямых улик против ублюдка не было. Прошло пять дней. И вот ночью Крюка достали из дежурки и привели в подвал, где размещался тир – гордость райотдела. Паша и Саша с ужасом наблюдали, как Голицын и Кротов, приковав Крюка к одному из столбов, долго упражнялись в стрельбе. Потом Кротов приклеил скотчем мишень над головой Крюка и они приготовились к стрельбе. Крюк жутко закричал, пообещал, что сознается во всем, и реально навалил в штаны. Честно говоря, Саша тоже обоссался вполне реально.
Глава 62
Быков еле дождался утра, чтобы позвонить Лене. Она ответила сразу, будто бы ждала этого звонка. После обычных любезностей, но без пафосных охов и ахов Лена сразу же в лоб сказала:
– Владимир, вы мне симпатичны, но проблема состоит в том, что ни на работе, где меня окружают друзья мужа, ни в городе я себе никаких вольностей не позволяю. Вы тоже, наверное, женаты?
– Нет, Лена, я не женат! Мне в этом плане легче.
– Странно! Мужик в вашем возрасте и с вашей внешностью уже должен быть кем-то стреножен! Кроются ли за этим, мягко говоря, какие-то странности?
– Нет, Лена! Я обычный. Просто не встретил еще ту, от которой хотелось бы иметь детей.
– Ладно, поверим на слово. Итак, вернемся к истокам. Для начала давайте встретимся. К себе домой я не приглашаю и к вам не пойду. В городских ресторанах даже в парике и черных очках я появляться боюсь. Так какой же выход?
– А действительно, какой?
– Вы мужик, вы и предлагайте.
– Ну хорошо. Давайте выедем за город.
– А что мы там будем делать?
– Природа, Лена, сближает. Побродим по лесу, посидим у воды, поболтаем ногами… Да мало ли что?!
– Странно, но мне почему-то ваше предложение представляется привлекательным. Осталось только выбрать живописный район.
– Ну, с этим как раз проблем не будет. Скажем, Безлюдовка вас устроит? Там у моего приятеля дача. Ничего особенного, банька прямо у воды. Зато стилизация под древнерусский быт. Пахнет свежестью и плохо струганной доской.
– Ладно, Владимир, остановимся на Безлюдовке. Только уговоримся сразу: никаких глупостей. Первая встреча ознакомительная. Купальник я, конечно, возьму, но когда надевать буду, вы отвернетесь.
Последняя фраза была сказана голосом оператора службы спасения одиноких извращенцев – секса по телефону, и Быков возбудился.
Они договорились на субботу, так как в этот день Ленин муж заступал на сутки на дежурство.
Глава 63
Профессор Яковцов был в прекрасном расположении духа. Он сидел на веранде любимого ресторана «Бухара» в удобном плетеном кресле и беседовал со своим старым приятелем «за жизнь». Приятеля звали Виктор Могильный. Невзирая на мрачную фамилию, он был человеком позитивным и веселым. Чем конкретно занимался Могила, как любовно называли его друзья, никто не знал. Знали только, что человек он был небедный, занимал активную жизненную позицию и имел многочисленные связи практически во всех областях коммерческой деятельности. Они давно не виделись, и оба были рады встрече. Невольно нахлынули воспоминания, а вспомнить друзьям было что.
– А помнишь, Витя, конец 70-х? Я все хочу тебя спросить. Ты в те времена был очень богатым среди нас. А что ты тогда делал?
– За давностью лет, Женя, я могу тебе рассказать, хотя хвастаться, в общем, такими делами не принято.
– Ну, колись, не хами.
– Ладно, расскажу. Я тогда провожал отъезжающих евреев.
– Что значит «провожал»? Я тоже многих тогда проводил из своих знакомых. Но богаче от этого не стал.
– Видишь ли, Женя, я провожал не знакомых, а отъезжающих. Почувствовал разницу?
– Нет, если честно, объясни.
– Объясняю. Вспомни, тогда выехать хотели все. А выезжали немногие. Плюс ходили вполне обоснованные слухи, что в 80-м, на Олимпиаду, выезд закроют. И если семья получала разрешение, то, тщательно подготовившись, закупив все необходимое, приобретала билеты и накануне отъезда устраивала прощальный вечер или прощальную ночь. Мы тогда активно занимались боксом, были в отличной форме и, узнав о том, что Рабиновичи, например, завтра утром уезжают, вечером врывались к ним на квартиру и избавляли счастливую семью от некоторых дорогих вещей и ценностей. Попросту говоря, грабили несчастных. Расчет был на то, что заявлений не последует. И расчет этот оправдывался. Несчастные люди плевали на все, лишь бы только уехать. К тому же они думали, что это комитетская провокация.
– Надеюсь, эти, с позволения сказать, операции были безболезненными?
– Не переживай, Евгений. Они были безболезненными и бескровными. Люди даже разговаривали шепотом. А наш визит воспринимали, как правило, философски, как еще одно испытание судьбы, ниспосланное Небесами или их Богом избранному народу.
