Чингиз Абдуллаев - Проступок сыщика
Пойдем другим путем, решил Дронго. Ее нынешний супруг рассказывал, что родители Арины из Тулы и она окончила тульский педагогический институт. Это значит, что она могла учиться со своим будущим мужем в группе, ведь она сама сказала, что отношения начались, когда они были студентами и он учился с ней в одной группе. Дронго начал поиски через «Одноклассников» – ввел педагогический институт и начал поиски людей, учившихся в конце восьмидесятых и начале девяностых. В девяносто втором ей было двадцать один, значит, она поступила либо в восемьдесят восьмом, либо в восемьдесят седьмом. Он смотрел по группам и потокам, когда всплыла фамилия Басмановой Арины Савельевны и Басманова Прохора Макаровича. Причем указывалось, что фамилия Басмановой раньше была Сидякина. Значит, ее супругом был Прохор Басманов. Теперь все встало на свои места. Уже заканчивая институт, она развелась с мужем, но не стала менять фамилию, очевидно, в девяносто втором году это было сложно и неудобно. И не захотела снова становиться Сидякиной. Зато, выйдя замуж за Вадима Олеговича, стала Трегубовой и распрощалась с фамилией первого мужа.
На Прохора Макаровича Басманова в Интернете тоже ничего не было. Он сделал себе пометку, решив послать в Тулу Эдгара, чтобы проверить, чем именно занимается первый супруг госпожи Трегубовой, которой так не понравилось даже упоминание об этом человеке в ее нынешнем доме. Обычно подобная ненависть к своему студенческому увлечению двадцатилетней давности не сохраняется, подумал Дронго. А она говорила о нем не просто с ненавистью и еще с каким-то внутренним ожесточением. Значит, нужно выяснить, кто такой этот Прохор Басманов и почему даже спустя столько лет при одном упоминании об этом человеке так злится его бывшая жена.
Теперь Чалмаев. Он знал Тордуа еще до того, как были созданы фирмы. Вполне возможно, что они не были связаны друг с другом в момент создания «Орфея». Но потом рано или поздно они должны были выйти друг на друга. Чалмаев был слишком опытным следователем с многолетним стажем работы, чтобы проигнорировать своего бывшего знакомого. Нужно проверить и эту связь, эту цепочку, которая может привести их к неожиданным выводам. И еще Скорынкин, создавший подставную компанию, крупный бизнесмен и мультимиллионер, чьи фотографии появляются на страницах федеральных газет.
Дронго просидел за компьютером практически до пяти часов утра. И только когда стало совсем светло, отправился спать. На следующее утро он уже в десять часов звонил своему напарнику.
– Пусть телефонами займется Кружков, – предложил Дронго, – а ты срочно отправляйся в Тулу и найди там выпускника педагогического института девяносто второго года Прохора Макаровича Басманова. Это первый супруг Арины Савельевны.
– Как ты узнал? За ночь? – изумился Вейдеманис. – Или она сама позвонила и назвала тебе имя?
– Ты полагаешь, что такое возможно? – не скрывая иронии, спросил Дронго.
– Никогда в жизни, – согласился Эдгар. – Но как ты узнал? Как это возможно?
– Вспомнил, что ее муж рассказывал о родителях Арины, которые жили в Туле. Она оттуда родом и окончила там педагогический институт.
Дальше эксперт коротко рассказал о своих поисках в Интернете.
– Здорово, – Эдгар выслушал и произнес: – Прямо сейчас возьму билет на поезд и поеду в Тулу. И насчет телефонов поручу все узнать Кружкову. Ты не беспокойся, он справится. Сам знаешь, какие у него связи в наших телефонных компаниях. Он так щедро платит, что они готовы выдать ему всю базу своих данных.
– Не перестарайтесь, – предупредил Дронго, – иначе нас быстро вычислят и наложат запрет на любое общение с такими подозрительными личностями, как мы.
– Не наложат, – рассмеялся Вейдеманис, – мы слишком хорошо платим.
– Сглазишь, – предупредил Дронго. – Как только найдешь Басманова, постарайся выяснить, что именно произошло между ними. Между ним и его первой женой.
– Понимаю. Она вчера с такой ненавистью о нем говорила, – произнес Эдгар.
– И пусть Кружков сразу позвонит мне, как только что-то узнает, – потребовал Дронго.
Он положил телефон на столик. Потом вспомнил, что должен сделать еще один телефонный звонок. Кажется, Трегубов говорил, что фамилия следователя, который ведет дело погибшего Чалмаева, Парфентьев. Нужно позвонить и уточнить, что думают следователи по поводу смерти Чалмаева.
Он потратил почти час времени, чтобы найти телефон следователя Парфентьева, и когда позвонил по указанному телефону, желая узнать хоть какие-нибудь подробности о смерти Чалмаева, то услышал сухое «мы справок по телефону не даем». Пришлось отправляться в ванную комнату, бриться, принимать душ, чистить зубы, одеваться, вызывать машину и отправляться на прием к следователю Парфентьеву. Пропуск ему выписывали почти тридцать минут, проверяя его документы и уточняя у следователя, имеет ли право посетитель войти в здание.
Следователь оказался молодым человеком тридцати лет. Высоким, худощавым, лысоватым, с уставшим потухшим взглядом и недовольным лицом. Парфентьев продержал посетителя в коридоре еще около часа, прежде чем соизволил его принять.
– Что вам угодно? – недовольно спросил он. – Вы по какому вопросу?
– Меня обычно называют Дронго, – объявил гость. – И я пришел по поводу расследования смерти господина Чалмаева.
– Вы его родственник или знакомый? – уточнил Парфентьев.
– Я частный эксперт, – пояснил Дронго.
– Какой еще частный эксперт? – поморщился следователь. – Не валяйте дурака, – вы еще скажите, что частный детектив. Когда вы просились ко мне на прием, то сказали, что пришли как свидетель по делу Чалмаева. А сейчас получается, что вы меня обманули. Так нельзя. У меня много работы. Уголовное дело пока не закрыто, мы проводим следственные действия. Ничего больше я вам сказать не имею права. Мы ведем интенсивные поиски машины возможного правонарушителя.
– Это была не обычная авария, а спланированное убийство, – убежденно сказал Дронго.
– Поэтому вы пришли? – покачал головой следователь. – Никакого убийства там не было. Пожилой человек, бывший сотрудник полиции, переходил дорогу в неположенном месте, когда его сбила машина. Водитель, очевидно, испугавшийся ответственности, просто скрылся с места происшествия. Хотя если бы остался, то вполне мог отделаться обычным внушением, виноват был пострадавший. А вы ходите здесь, отнимаете у меня время, говорите ерунду. Если у вас все, то можете уходить. До свидания.
– У вас много дел на расследовании? – спросил Дронго, поднимаясь со стула.
– Что вы сказали? – не понял следователь.
– У вас слишком много дел, – повторил Дронго, – но уверяю вас, что это дело не такое обычное, как вам кажется. И я пришел сюда не отнимать у вас драгоценное время, а попытаться вам помочь. Жаль, что вы не захотели меня выслушать. До свидания.
Он повернулся и вышел из кабинета.
– Ненормальный, – пожал плечами Парфентьев.
Глава 10
Эдгар Вейдеманис прибыл на поезде в Тулу в половине второго дня. Выйдя на привокзальную площадь, остановил такси и попросил отвезти его в Тульский педагогический институт.
– У нас педагогический университет имени Толстого, – гордо сообщил таксист. – Он сейчас так называется и находится на проспекте Ленина. Здесь недалеко.
– Поедем туда, – решил Вейдеманис.
Таксист подвез его к университету, и Эдгар сразу отправился в отдел кадров, чтобы уточнить список выпускников девяносто второго года. Конечно, пришлось довольно долго ждать, когда найдут нужную группу, в которой учились Прохор Басманов и Арина Сидякина. Начали искать выпускников этого года и обнаружили, что в одной группе с ними учился и Андрей Данилович Ткаченко, профессор университета, защитивший докторскую диссертацию восемь лет назад. Узнав, на какой кафедре работает Ткаченко, Эдгар поспешил в здание, чтобы найти его. И здесь ему повезло. Профессор как раз закончил семинар и находился на кафедре. Ткаченко энергично пожал руку гостю и предложил садиться.
– Извините, что я вас беспокою, – начал Вейдеманис, – но у нас сейчас организуют встречи выпускников разных лет. И мы хотим сделать альбом для нашего друга, супруга которого училась с вами в одной группе.
– Кто это? – удивился Ткаченко. – Регина? Но она уже уехала в Америку. Кажется, еще четыре года назад.
– Нет. Арина. Арина Савельевна…
– Сидякина, – обрадовался профессор, – самая красивая девочка в нашей группе. Конечно, помню. Как это не помнить, если я видел ее в прошлом году. Наша первая красавица. Умница, отличница. Ее первый брак был неудачным, но говорят, что теперь она вышла замуж за олигарха, родила дочь и вполне счастлива.
– Именно из-за ее мужа я к вам и приехал, – улыбнулся Вейдеманис.
– Я ее прекрасно знаю, – восторженно сказал Ткаченко. Он был полный, лысый, грузный, в очках, и ему нельзя было дать сорок два года. Выглядел он гораздо старше. Но глаза восторженно заблестели, когда он услышал имя Арины.
