Анна Князева - Роковое золото Колчака
– Дикий, необузданный край, – заметил Сергей.
– Батя рассказывал, до того, как целлюлозно-бумажный комбинат построили, по нашей реке плоты из бревен сплавляли. Сколько лодок хороших пропало! Из десяти бревен шесть-семь до места дойдут, остальные – топляк. А топляк чем опасен? Он весь в воде горизонтально не плывет. – Виктор изобразил рукой. – Он все время с наклоном. А в нем весу – тонна, самое малое – шестьсот килограмм. На лодке плывешь, столкнулся, лодку пробил. Батя рассказывал, плоты по большой воде по нескольку суток шли.
– За несколько суток делались топляком?
– Сосна плавает три или четыре недели. А листвяк[15] или береза – те быстро тонут.
Сергей Дуло достал телефон.
– Вне зоны…
– Какая здесь связь?.. На сотни километров – тайга.
Прислушавшись, Дуло заметил:
– Задерживается наш вертолет.
Остаток зари угас на глазах. Стало быстро темнеть. Река почернела и стала казаться глубже, чем была в самом деле.
Менюхов посмотрел на часы.
– Не понимаю. Что они там? Забыли?
– Послушай. – Сергей встал и отряхнул брюки. – Как я понимаю, минут через сорок здесь станет темно.
Виктор взглянул на небо.
– Раньше. Тучи откуда-то набежали.
– Пока окончательно не стемнело, нам нужно вернуться.
– На табор?
– Там, по крайней мере, есть шалаш, еда и одежда.
– А если за нами прилетит вертолет?
– Думаю, сегодня его не будет, – с какой-то непонятной уверенностью в голосе сказал Дуло. – Идем, не то заблудимся в темноте.
Менюхов встал, с надеждой посмотрел на небо, махнул рукой и зашагал вслед за Сергеем.
Глава 15
Забайкалье
В этот маршрут Ленька отправился в паре с начальником геологической партии Владимиром Ивановичем Громовым. Был конец августа, дни стали короткими, поэтому вышли они затемно. Уже второй день обследовали крутой склон хребта, изрезанный глубокими бороздами временных водотоков[16]. Водоразделом хребта был острый гребень, к которому не только подняться, приблизиться невозможно.
За месяц Ленька вполне освоился с новой работой, выполнял ее как заправский геолог. Он знал, что от каждой встреченной разновидности пород нужно отбирать образцы, которые должны иметь свежие сколы с четкой фактурой. Для этого у него был свой геологический молоток, предмет не из легких, весил около килограмма. На первый взгляд что – килограмм? Ерунда… Но когда за плечами рюкзак с тяжелыми образцами, этот вес становился чувствительным.
Ленькино воображение поражало то, как Громов умел «читать» камни и минералы. Забравшись на уступ, Владимир Иванович не спеша доставал из полевой сумки карту, дневник, карандаш, набор луп и рулон лейкопластыря для подписи образцов. Потом он закуривал и, разложив вокруг себя образцы, рассказывал, что происходило здесь тысячи лет назад. Как образовались трещины, складки, зоны дробления, из-за чего произошло смещение блока породы. Точку за точкой, значок за значком наносил на карту его отточенный карандаш. Потом Владимир Иванович писал в своем дневнике, и они снова пускались в путь.
День близился к вечеру. Они уже спускались вниз по уступам скалы. До табора было около десяти километров, поэтому торопились. Вцепившись в валун, Ленька спустил ноги и нащупал каменную ступень. Встал на нее, отцепил руки и вдруг почувствовал, что заскользил вниз по скале.
Почуяв неладное, Громов резко обернулся и крикнул:
– Берегись!
Продолжая скользить, Ленька инстинктивно цеплялся пальцами за малейший выступ на скале. Тяжелый рюкзак тянул назад, и он лихорадочно соображал, что предпринять. Но, «проехав» метров десять-пятнадцать, он наконец сумел вцепиться пальцами в поперечную трещину. Одновременно с этим обе его ноги уперлись в неширокий уступ.
– Держись! – крикнул Громов. – Я иду!
Он быстро добрался до Леньки, и они вместе спустились к подножию хребта.
В лагерь пришли поздно, там первым делом взялись лечить ободранные Ленькины пальцы. Цепляясь за камни, он сорвал пару ногтей.
– На этот случай у меня есть тетрациклиновая глазная мазь. – Громов вынул из рюкзака небольшой тюбик: – Железное средство.
Он выдавил мазь на раны, и Леньке показалось, что боль немного утихла. Владимир Иванович забинтовал его пальцы.
– Мазь быстро их заживит. Три дня бинт не снимать.
Как всегда, в последнюю субботу месяца на таборе готовили баню. В стороне от палаток, ближе к реке, дымилось большое кострище. Чуть дальше горел еще один, небольшой костер, над которым висели ведра с водой.
Когда геологи отбросили прогоревшие чурки, под ними оказалась внушительная горка пышущих жаром камней. Затем они перетащили палатку и установили ее над камнями. И как только палатка встала, в нее сунулась таборщица, плеснула на камни воду и стремглав бросилась прочь. Внутри палатки раздался хлопок, ее бока резко вздулись, потом опали. Из щелей пошел пар.
Сначала в походной бане помылась таборщица Марина, единственная в партии женщина. После нее, по трое, пошли мужики.
В один из таких заходов вклинился Ленька. Громов дал ему пакет, сшитый из оранжевой медицинской клеенки, в котором он хранил документы.
– Бинт не замочи…
Ленька сунул руку в пакет и голышом заскочил в натопленную палатку. За месяц он мылся впервые, если не считать того, что по утрам умывался в реке.
На следующий день на маршрут вышли всей партией. На таборе осталась только Марина. Предстояли несложные работы на участке, расположенном в верхнем течении реки. Там, на каменных осыпных склонах, рос только кедровый и березовый стланик.
До места добрались быстро, дружно взялись за дело, надеясь до обеда вернуться на табор. Но разразилась сухая гроза. Одновременно в нескольких местах вспыхнул сухой стланик, и огонь пошел гулять по всему склону. Спустя каких-то тридцать минут огненный рубеж приблизился к кромке тайги.
На импровизированном собрании геологи решили не допустить пожара в тайге. Для этого нашли глубокую борозду водотока и вырубили вокруг нее весь стланик.
Ленькин участок располагался на самом конце огневой линии. Громов решил, что он безопасней других. Так и было до тех пор, пока Ленька не увидел огненный шар, который катился на него по каменистому склону. Застыв на мгновение, он вдруг понял, что не успеет спастись, но все же предпринял отчаянную попытку: стремительно прыгнул в сторону. Ему не хватило доли секунды. Огненный вихрь подхватил худое мальчишечье тело, перекинул через борозду водостока и, как голодный зверь, потащил добычу к кромке тайги.
Когда заполыхали кусты, на подмогу прибежали несколько человек. Леньку обнаружили недалеко от горящей березы. Его одежда дымилась, левая сторона головы, лицо и тело были сильно обожжены. Громов разделил отряд на две группы. Первая, включая его самого и радиста, должна была эвакуировать Леньку на табор. Вторая осталась тушить пожар.
На два тонких ствола положили несколько поперечин и накрыли их лапником. Сверху поместили обгоревшего Леньку. Он был в сознании, терпел ужасную боль и только молча смотрел на товарищей, которые, меняясь руками, рысью тащили его на табор.
По прибытии радист передал в базовый лагерь «эрдэ», срочную радиограмму.
Утром, когда прилетел вертолет, Ленька был уже без сознания.
Глава 16
Тревога
Мохначев сдвинул брови и поочередно посмотрел на обеих женщин.
– Пожалуй, следует поговорить с Вадимом Егоровичем. Он должен прояснить ситуацию.
Анжелика взмолилась:
– Только не говорите, что это я видела, как он избивал парня!
Иван Ильич успокаивающе похлопал ее по руке:
– Не волнуйтесь, дорогая. Вам ничего не грозит.
Та всхлипнула и снова заплакала.
– И все-таки. – Старик заглянул ей в глаза. – Вы сказали, что Карелин избивал человека. Что это значит?
– Он так сильно бил его по лицу…
– Кулаками? – поинтересовалась Полина.
– Да, много раз. Когда парень упал, я подумала, что он умер.
– А что, если нам пойти сейчас на хозяйственный двор? – предложил Мохначев. – Уверен, там все прояснится.
– Нет, я не пойду! – воскликнула Анжелика.
– Но ведь если вы не узнаете, чем все закончилось, вы не сможете сегодня заснуть. Идемте, не глупите. С вами ничего не случится.
Полина, хоть и была напугана, отправилась вместе с ними.
Когда они пришли на хоздвор, то увидели, что на скамейке сидит парень лет двадцати с небольшим и держит у носа мокрую окровавленную тряпку. Рядом стоят Карелин и двое охранников.
– Вадим Егорович! – Оставив дам, Иван Ильич направился к гаражу.
Карелин что-то сказал охранникам и пошел навстречу. Охранники тем временем загородили собой нарушителя.
Вадим Егорович перехватил Мохначева на половине пути, развернул и повел обратно. Причем сделал это очень непринужденно. Ни у кого не возникло даже тени сомнения, что Карелин так поступил только из расположения к старику.
