Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога
Когда он тронулся, Минк обнаружила, что они здесь не одни: невдалеке расположился читающий журнал Хендерсон. Принцесса и доктор встретились взглядами, и она тут же принялась изучать пейзажи за окном. Через некоторое время Минк вновь почувствовала на себе взгляд доктора, но оба тут же отвели глаза.
Внезапно Хендерсон встал, расстегнул кожаный ремешок на ближайшем окне и немного опустил его. Запах сельского воздуха показался Минк не слишком приятным. Она поднялась с места, пересекла вагон и закрыла окно.
Не успела принцесса перевернуть страницу, как услышала, что окно снова открыли. Она тут же вновь прошла к окну, демонстративно закрыла его и прошествовала к своему месту. Но стоило принцессе повернуться спиной, как опять послышался стук открываемого окна.
Минк сидела охваченная тихой яростью. Еще раз закрыв окно, она доставила бы удовольствие Хендерсону. Оставалось удивляться, почему мужчины столь настойчивы в желании заморозить окружающих.
Принцесса не знала, что подвигло ее на дальнейшие действия – пронизывающий сквозняк или близкое соседство Хендерсона. Так или иначе, уже в Лондоне, когда кеб остановился у магазина «Маршалл и Снелгроув» на Оксфорд-стрит, она тут же направилась в меховую секцию. Присев на стул рядом с прилавком, Минк попросила продавца показать ей жакет на котиковом меху. Примерив, она решила купить его, хотя весна уже наступила. Минк сообщила продавцу, что ей нужно отлучиться в галантерейную секцию, и попросила служащего магазина сопроводить ее туда. Так она и ходила из отдела в отдел, успев посмотреть шелка, верхнюю одежду, ленты, зонтики от солнца, ювелирные изделия, бальные платья, вышивку и кружева.
Когда принцесса изучала готовые блузки, появился мистер Чизмэн, управляющий, с безупречно расчесанными на пробор крашеными волосами. Утренний костюм прекрасно сидел на нем, подчеркивая элегантную фигуру. Лишь несвежий платок в кармане свидетельствовал о том, что от него ушла жена. Прочистив горло, где все еще стоял ком от ночных рыданий, и обозначив вежливый поклон, управляющий сказал:
– Извините, что приходится говорить об этом, принцесса, но возникло небольшое затруднение с вашим счетом.
– И в чем же проблема? – поинтересовалась Минк со своего стула у прилавка.
– В оплате по счету, ваше высочество.
– Он, как всегда, будет оплачен в течение года, мистер Чизмэн, – небрежно бросила принцесса.
Управляющий вздернул подбородок:
– Речь идет не о сегодняшних покупках, хотя, конечно, учитывая количество, я в соответствии со своим служебным долгом обязан принять их во внимание. Я говорю о том, что уже куплено и занесено на счет вашего высочества. Оплата не производилась более года.
Минк нахмурилась:
– Отец должен был оплатить счет.
Последовала пауза.
– Вынужден с прискорбием сообщить, что махараджа этого не сделал.
Принцесса растерянно моргала, не в силах поверить услышанному.
– Наверное, это какая-то ошибка. – Она встала со стула, недовольно вздернув брови. – Уверяю вас, что счет будет оплачен. Я очень надеюсь, мистер Чизмэн, вы примите во внимание то обстоятельство, что в течение многих лет мы пользовались услугами вашего магазина. В противном случае я вынуждена буду делать покупки в другом месте. А что скажут мои соседи по Хэмптон-Корту, когда узнают, что мне пришлось сменить галантерейный магазин из-за такого ничтожного повода, как неоплаченный счет? Скорее всего, они последуют моему примеру и разнесут о вас дурные вести по всему Уэст-Энду. Кстати, я слышала много хорошего о кондитерской «Свон и Эдгар».
Управляющий в ужасе смотрел на нее, ломая пальцы.
– В этом нет необходимости, ваше высочество. Совершенно никакой. Нет сомнения, что дело будет быстро улажено. Можем ли мы предложить еще что-нибудь? Надеюсь, вам показывали изящные японские зонтики от солнца? На реке они выглядят очаровательно. – Управляющий взял зонтик и продемонстрировал, как он раскрывается. – Что касается упомянутой вами кондитерской, она уже не пользуется успехом у клиентов. – Сделав паузу, он опустил глаза и пробормотал: – Мне известно из достоверных источников, что туда в прошлый четверг вызывали крысолова.
Минк и Пуки уходили из магазина столь же поспешно, как и вошли в него. Принцесса окликнула кебмена и, бросив взгляд на служанку, велела отвезти их в ресторан «Ти и Тиффин». Все время пути Минк провела с закрытыми глазами, размышляя, не влиться ли ей в поток золотоискателей, отправляющихся на Клондайк. Служанка молча сидела рядом, сжав зубы и повернув голову к окну.
Мадам Фероз Ланграна, владелица заведения, встретила их у входа. Она все еще сияла от радости, прочитав статью в «Таймс» об устроенном ею инаугурационном обеде, на котором присутствовали член парламента и множество титулованных особ. Газета сообщала о том, что хозяйка ресторана не только родом из хорошей семьи, но и принадлежит к предприимчивому и верному британской короне индийскому племени.
Их усадили за самый лучший стол. Минк, изучая меню, гадала, разожмет ли Пуки губы хотя бы для того, чтобы поесть. Но принцессе не стоило беспокоиться. Когда принесли карри, служанка в полной мере продемонстрировала свой замечательный аппетит, из-за которого, как она утверждала, у нее такие большие ноги. Пуки ничуть не растерялась при виде блюд, которые продолжали приносить одно за другим, хотя они их не заказывали, – многие из этих яств ранее были вообще неизвестны в Англии. И лишь положив нож и вилку, служанка наконец заговорила.
– Мы живем в хорошие времена, мэм, нам очень повезло, – посмотрев в глаза своей госпожи, сказала Пуки – впервые с тех пор, как они покинули Оксфорд-стрит.
– Да, конечно, – ответила с улыбкой принцесса, понимая, что служанка наконец пришла в себя. – Теперь в Лондоне можно заказать любую еду.
– Тридцать лет назад вас бы отправили прямиком в долговую тюрьму вместе с этим жакетом на котиковом меху, – заверила ее Пуки, вытирая салфеткой уголки рта.
* * *После встречи с коллегами, на которой речь шла о засилье гомеопатов, доктор Хендерсон приехал на вокзал Ватерлоо и сразу же направился к поезду. Не обращая внимания на чистильщика обуви, укоряюще взиравшего на его башмаки, доктор прошел по платформе, надеясь, что не столкнется с принцессой. Его невинное желание глотнуть свежего воздуха привело к разрыву оконного ремня. За время пути до Лондона он продрог до костей, угнетенный своим поведением и испытывая опасения за здоровье принцессы и ее служанки.
Заглядывая в вагоны, Хендерсон нашел пустой, уселся в дальнем углу и раскрыл газету. Он бросал взгляд на каждого входившего пассажира и почувствовал облегчение, когда вокзальный носильщик захлопнул дверь вагона и раздался гудок поезда. Внезапно дверь вновь распахнулась, и в вагон вошел гомеопат из Ист-Моулси в цилиндре с изношенными полями. Сайласа Спэрроуграсса можно было узнать сразу же не только по маленькому росту, но и по ньюгейтской бородке, названной так в честь печально знаменитой тюрьмы. Шутили, что она является как бы продолжением веревки палача. Сев напротив доктора Хендерсона, Спэрроуграсс бросил на него беглый взгляд и приветствовал, словно тот был его коллегой. Потом гомеопат стал показывать фокус с шестипенсовиком, который, к удивлению пассажиров, в итоге оказался внутри апельсина.
Доктор Хендерсон загородился газетой, недоумевая, как можно поверить теории «подобное исцеляется подобным». Полная чушь, будто снадобья в чрезвычайно малых дозах способны произвести хоть какое-нибудь воздействие на разрушаемое болезнью тело. И все же многие в это верили: число больных, которых потерял Хендерсон из-за того, что они перешли к этому шарлатану, было велико. Мало того что тот запрашивал меньшую цену, так он еще и совершенно не интересовался содержимым ночных горшков своих пациентов.
По приезде на станцию Хэмптон-Корт гомеопат роздал пассажирам свои визитные карточки, что еще больше усилило раздражение Хендерсона. Вернувшись домой, доктор сразу же почувствовал тонкий аромат апельсинов и пряностей. Выглянув в приемную, он увидел недоеденные ломти «холостяцкого пирога» и немедленно вызвал свою экономку.
– Миссис Неттлшип, – начал он, – я совершенно уверен, что несколько раз говорил вам, но вынужден повторить: вы не должны кормить моих пациентов. Многие из них и так чересчур дородны. Торговец маслом на прошлой неделе застрял в окне гостиной: потеряв ключ, он пытался проникнуть в дом. К лодыжкам незадачливого коммерсанта привязали веревку, и с ее помощью кобыла хлеботорговца вытащила несчастного из этой западни. Ослик бакалейщика с этим не справился.
Экономка почесала свою рыжую голову:
– Ничего не могла с собой поделать, доктор. Они показались мне такими голодными, когда сидели здесь, ожидая вашего возвращения. Я нашла изюм и испекла пирог. Не хотите кусочек?
