Линда Ла Плант - Несущий смерть
— Позвольте заметить, Вернон, — со вздохом вмешалась Каннингам, — у этих ребят такое вооружение, что оторопь берет. От Калашниковых до базук…
— Ну да, знаю, — ответил он, сверяясь со своими записями. — Вы уже говорили с патологоанатомами насчет траектории выстрелов? Тут вот что интересно: стрелявший был маленького роста или стрелял с колен, примерно так. — Он сделал вид, будто обеими руками держит пистолет, и согнул колени. — Пули в грудной клетке, выпущенные из-за двери, шли под углом вверх. Пули в голову были выпущены по нисходящей с расстояния не более чем в сорок пять — сорок шесть сантиметров. И было не два пистолета, как изначально предположили, — все выстрелы произведены из одного и того же оружия.
Анна пожевала губами:
— Думаю, стрелок знал, что делает. Посмотрел в дверной глазок, увидел стоявшего на площадке и выстрелил сквозь дверь. Затем, уверенный, что попал, открыл дверь, чтобы добить.
Вернон пожал плечами:
— Не исключено. У нас есть лазер, и мы через него тоже все проверили. Звучит замысловато, а по сути — бедняга получил три пули в голову и две в верхнюю часть туловища.
— Пять?
— Да, пять пуль.
Нахмурив брови, Анна попыталась припомнить, сколько выстрелов слышала миссис Вебстер, и спросила Вернона, бывают ли на «глоках» глушители. Тот утвердительно кивнул.
Вернувшись в машину, Анна нашла в блокноте свои записи разговора с миссис Вебстер и принялась их просматривать. Каннингам зевнула и сообщила:
— Я попросила консультации у сотрудников отдела по борьбе с наркотиками, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Я не ввела их сразу в расследование, чтобы не усложнять. Мы взяли группу мальчишек-капюшонников; кто его знает, сколько народу приезжало в ту ночь за дозой. Пока это расследование убийства, и я не хочу, чтобы наркоотдел наступал нам на пятки. — Она откинулась на спинку и закрыла глаза.
Анна кивнула и вернулась к своим записям. Миссис Вебстер сказала, что слышала шесть выстрелов. Она была в этом твердо уверена, даже изобразила звук последних трех — пах, пах, пах! — и перерыв между ними и первыми, которые, по ее словам, были значительно громче. Если в теле жертвы обнаружили всего пять пуль, значит, одной недостает. Анна закрыла блокнот и собиралась поговорить о пулях с Каннингам, но увидела, что шеф крепко спит.
Джулия Брендон сама открыла дверь. Она негромко вздохнула, словно раздосадованная очередным визитом полиции, потом направилась к холлу, в полной уверенности, что они последуют за ней.
На сей раз она была одета в дорогое черное платье и босоножки на высоких каблуках, волосы только что уложены феном. Кожа загорелая, длинные стройные ноги и все тело в отличной форме. Безукоризненный макияж, изысканные украшения — все по высшему разряду. Никакого намека на траур. По мнению Анны, Фрэнк Брендон явно был для нее простоват.
— Что вам угодно? — спросила Джулия.
— Задать кое-какие вопросы и получить на них ответы, — негромко сказала Каннингам.
— Я бы тоже хотела получить кое-какие ответы. Мне нужно похоронить мужа. Когда вы отдадите его тело?
— В самое ближайшее время.
— Меня об этом известят заранее?
— Разумеется.
Наступило неловкое молчание. Анна не имела представления, как Каннингам собирается начать допрос. Джулия рассматривала носок босоножки, утонувший в толстом ковре.
— Расскажите о своем прежнем партнере.
Если вопрос и встревожил Джулию, она не подала виду и сдержанно ответила:
— Не вижу оснований обсуждать свою личную жизнь с вами или с кем-либо другим. Если вы приехали для этого, считайте, что напрасно потеряли время.
— Мы расследуем убийство вашего мужа, миссис Брендон.
— Я рассказала все, что мне известно. В последний раз я видела его рано утром в тот день, когда, как вы утверждаете, он умер. Днем я с ним не говорила, спать легла рано. Он часто задерживался, иногда возвращался часа в три-четыре утра. В этих случаях он пользовался отдельной спальней, чтобы меня не будить. Утром я увидела, что он не вернулся, но это меня не обеспокоило. Я приготовила детям завтрак и отвезла их в детский сад.
Анна склонилась вперед:
— Фрэнк водил черный джип «мицубиси»?
— Не знаю, — вздохнула Джулия. — Обычно он ездил на моем «рейнджровере», но на работе, возможно, на «мицубиси».
— Но разве он ставил машину не возле дома?
— Нет, у него был гараж через несколько улиц. В моем гараже есть место лишь для двух машин: «рейнджровера» и моего «мерседеса» с открытым верхом, поэтому он арендовал гараж.
Скрипнув зубами, Каннингам попросила сообщить адрес гаража. Джулия подошла к столу, открыла ящик, порылась в бумагах, затем вырвала листок из блокнота и записала адрес. Гараж оказался недалеко от дома в Уимблдоне.
— Спасибо. У вас есть ключи от гаража?
— Нет.
— Можно взглянуть на ту комнату, которой пользовался ваш муж, когда поздно возвращался домой?
Джулия пожала плечами:
— Пожалуйста, это спальня наверху.
Выходя из комнаты, Каннингам бросила взгляд на Анну. Джулия вновь принялась ворошить ковер носком босоножки.
— Мне неприятна эта женщина, — негромко сказала она Анне.
— Почему вы не хотите говорить о прежнем партнере?
— Это никого не касается.
— А если касается?
— Нет. Это давно закончилось.
— Вы поддерживаете отношения?
— Нет.
— Даже ради детей?
— Они не его, и он их никогда особенно не любил, так что нет. Он не поддерживает отношений ни со мной, ни с детьми.
— Но он о них неплохо позаботился?
— Позаботился, — прошипела она.
— А о вас?
— Тоже, но все равно это вас не касается. Я же сказала, эти отношения прекратились, когда я познакомилась с Фрэнком.
— Видите ли, Джулия, сведения о вашем партнере мы вполне можем получить и без вашей помощи или разрешения, но было бы проще, если бы вы…
Джулия гневно взглянула на Анну:
— Вы замужем?
— Нет.
— Любили кого-нибудь?
— О да.
— И если бы этот кто-то лгал вам, предал вас и причинил вам боль, вам бы хотелось ворошить прошлое? Я совершенно не намерена это обсуждать.
— Простите. Это, вероятно, очень огорчительно. Я все понимаю, но и вы должны понять, что мы расследуем убийство вашего мужа. — Анна не стала говорить, что, по ее мнению, Джулия проявляла по отношению к прежнему партнеру больше чувств, чем по отношению к Фрэнку Брендону. — Ваш финансовый консультант, мистер Дэвид Раштон, сообщил имя вашего партнера: Энтони Коллингвуд.
Джулия выразительно вздохнула.
— У вас нет его фотографии?
— Нет, и Дэвиду не следовало упоминать его имя. Кажется, они ни разу не встречались. Хорошенькое соблюдение конфиденциальности!
— Вы его знали под этим именем?
Джулия отвела взгляд.
— Когда вы виделись в последний раз?
— Несколько лет назад. Я же сказала, мы давно расстались.
— Как давно?
— Черт возьми, года три назад. С тех пор я его не видела.
— У вас есть его адрес для связи?
— Нет! И какое это имеет значение?
— Возможно, большое. Вам не известны его другие имена?
— Не известны.
— Чем он занимался?
— Он банкир, занимался капиталовложениями.
— Что за банк?
— Понятия не имею. Мы не говорили о делах. Поймите же, мне было всего двадцать, когда я его встретила.
— А где вы его встретили?
Джулия вновь раздраженно вздохнула:
— Я была во Флориде, отдыхала у друзей в Палм-Бич. Они хорошо его знали, он появился на их яхте и…
Каннингам вернулась в комнату и сделала Анне знак:
— Простите, миссис Брендон, я попросила бы детектива Тревис присоединиться ко мне.
— Делайте что хотите, — резко ответила Джулия.
В крохотной спальне было очень чисто. Телевизор, проигрыватель для кассет и дисков, односпальная кровать и встроенный шкаф. Каннингам открыла его и показала Анне на ряд вешалок с костюмами и рубашками и ряд туфель внизу:
— Похоже, здесь он и жил или, по крайней мере, проводил большую часть времени. Я проверила все карманы и ничего не нашла, — вероятно, кто-то тут все как следует почистил. В ванной много видеокассет и ди-ви-ди, халат и пижама. Как, по-вашему, можно поверить, что человек лишь изредка ночевал здесь — если возвращался за полночь?
Каннингам взяла ежедневник в кожаном переплете и открыла в том месте, где были вырваны страницы.
— Точно, все почистили.
Анна огляделась. Из открытого шкафа доносился запах одеколона, которым пользовался Фрэнк.
— Может, съездим в его гараж, проверим, на месте ли машина?
— Вряд ли, но съездить можно. Чего-нибудь добились?
— Она признала, что ее прежнего партнера звали Энтони Коллингвуд, но я не стала особенно нажимать — не упомянула о Фицпатрике.
