Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо
– И виновата в этом моя девчонка?
– Может, я не так выразился. Извини. Она притащила Бада, вся улица видела, как мы разговаривали.
– И что?
– Кому-то его появление очень не понравилось…
– Я не обладаю таким острым умом, как твой, и теряюсь в догадках: при чем тут моя девчонка и Бад?
Горбатый немного посопел обиженно.
– Она ведь тебе все рассказала?
– Допустим.
– Одно дело, когда нос в чужие дела сует девчонка, и совсем другое – твой друг Бад.
– Ага. Мало-помалу проясняется. А куда они сунули нос?
– У меня пропала работница. Ушла и не вернулась. А тут еще убитая баба в подворотне.
– А как убитая баба связана с твоей фабрикой? – поинтересовался Владан.
– Никак, – нахмурился Горбатый.
– Тогда по-прежнему не очень понятно.
Горбатый в досаде махнул рукой.
– Хотите, мы найдем тех, кто устроил пожар? – влезла я. – И разыщем вашу работницу?
Владан свел глаза у переносицы, а я пихнула его в бок, беззвучно произнеся:
– Клиент.
– Я хочу, чтоб меня оставили в покое. А то я не знаю, сколько вы сдерете за труды.
– Мы сделаем существенную скидку. По-дру-жески.
Он вроде бы задумался, а потом покачал головой:
– Нет уж.
– Где сейчас твои работницы? – допивая пиво, спросил Владан.
– Тебе зачем?
– Хочу поболтать о том о сем.
– Черт, – выругался Горбатый. – Мало мне неприятностей…
– Вот это верно, – перебил Марич.
Тот покачал головой в досаде и сказал:
– Барак в Земляном переулке. Я позвоню, чтоб тебя пустили.
Владан бросил на стойку купюру и, кивнув мне, направился к выходу. Я залпом допила воду (ничего безалкогольного, кроме воды, здесь не нашлось) и припустилась за ним.
– Ты показала класс, – насмешливо заявил он.
– Я пыталась раздобыть нам клиента. Ты ж не любишь работать даром.
– Кто-то намеревался тебя проучить. Или напугать. Что тоже не очень хорошо. И заслуживает хорошей взбучки. Для этого я готов трудиться даром вопреки своим принципам. От чего, конечно, страдаю.
– Горбатый явно чего-то недоговаривает, – решила я развить интересующую меня тему. – Откуда такая уверенность, что пожар связан с нашим появлением? По-моему, он отлично знает, кто эта женщина. И знает или догадывается, за что ее убили.
– И на чем основывается твоя убежденность? На интуиции? – засмеялся Владан.
Я обиженно нахмурилась и предпочла на время оставить тему.
Барак выглядел так, точно готовился рухнуть в любую минуту. Забор, окружающий его, казался куда прочнее. Никаких опознавательных знаков в виде табличек, даже номер дома отсутствовал.
Не успели мы подойти к калитке, как она открылась и на улицу шагнул невысокий коренастый мужчина восточной внешности.
– Это вы Владан? – вежливо спросил он, косясь на меня. – Хозяин звонил. Проходите.
Барак совсем недавно использовали как мастерскую, а сейчас на скорую руку попытались придать ему более-менее жилой вид. С улицы мы сразу попали в кухню. В длинном узком помещении стояли две плиты с газовыми баллонами, молодые женщины что-то готовили. На нас смотрели с опаской. В следующей комнате на полу лежали матрасы, застеленные цветастым бельем. На единственном окне вместо шторы одеяло, сейчас держалось на одном гвозде. Две женщины спали, прикрыв лица платками, чтобы свет не мешал.
– Скоро все соберутся, – сказал сопровождавший нас мужчина. – Я останусь, не все говорят по-русски.
Он что-то сказал одной из женщин, она кивнула и направилась в соседнюю комнату. Вскоре вернулась, и не одна. Следом шли несколько работниц, выглядели не то чтобы испуганными, скорее озадаченными.
Мужчина принес скамью, на которой мы втроем и устроились. Женщины садились на матрасы, по-восточному поджав ноги. Они все шли и шли, на полу почти не осталось места.
– Здесь все? – спросил Владан, когда мужчина закрыл обе двери и выжидающе уставился на Марича.
– Все.
– Что ж, тогда начнем.
Владан задал вопрос: кто из присутствующих общался с пропавшей женщиной.
– Как ее, кстати, звали? – повернулся он к переводчику.
– Гуля.
Тот заговорил на родном языке, женщины как по команде опустили глаза. В комнате стало очень тихо. Мужчина вновь заговорил, настойчиво, даже резко, шаря взглядом по сидевшим на полу женщинам.
– Объясните им, – вмешался Владан, – я не из полиции. У них не будет неприятностей. Я просто хочу найти эту женщину по просьбе их работодателя.
Мужчина заговорил куда спокойнее. Одна из женщин ответила, он начал быстро переводить.
– Гуля не очень-то разговорчивая. Сама по себе. Если с кем и общалась, то вот с ней, – он кивком указал на одну из работниц. – Мы для нее компания неподходящая, она с образованием, а мы кто? – говорившая презрительно фыркнула и отвернулась. Несколько женщин согласно закивали.
– В таком случае мы вас не задерживаем, – сказал Владан. – А вы останьтесь, пожалуйста, – сказал он той самой женщине, на которую указал переводчик, и улыбнулся.
Его улыбка в очередной раз произвела впечатление, женщина заметно расслабилась. Между тем народ торопливо расходился, и вскоре в комнате остались четверо: мы с Владаном, переводчик и эта женщина.
Она перебралась поближе к нам и сказала:
– Я говорю по-русски.
Говорила она, кстати, без акцента.
– Отлично, тогда вас мы тоже не задерживаем, – сказал Владан переводчику.
Тот, не говоря ни слова, вышел, но, судя по выражению лица, был недоволен. Дверь прикрыл неплотно, я была почти уверена: он подслушивает. Наверняка та же мысль пришла в голову женщине, она криво усмехнулась:
– Никаких тайн я вам не открою. Мы с Гулей спали рядом, на работе она передо мной сидела. Иногда парой слов перебросимся. Про нее правильно сказали: нелюдимая. И нам не пара. Жила в достатке, пока муж не погиб. А когда беда пришла – стало совсем плохо. Вот она и подалась сюда. Платят здесь, кстати, хорошо, по нашим меркам. Но для нее это копейки. Она очень тосковала по прежней жизни. Все плакала. Однажды смотрю, она сумку рукой гладит и ревет. Мы сумки шьем. Я ее спросила: ты чего? А она: у меня такая была, только настоящая. И сумку эту у мастера выпросила, не даром, конечно. Деньги из зарплаты вычли. Никто из нас не стал бы тратиться.
– Давно она здесь?
– Как и я, три месяца.
– Вот эту женщину вы, случайно, не видели? – Владан протянул ей смартфон, я, само собой, проявила интерес и узнала на фотографии погибшую женщину. Наличие фотографии могло бы удивить, не знай я возможностей Владана…
Разглядывала ее наша собеседница долго и внимательно.
– Нет. Она точно не из наших. По крайней мере, при мне на фабрике не появлялась.
– А у пропавшей Гули родни здесь не было? – вновь спросил Владан, убирая смартфон.
– Ничего такого она не говорила. Но я думаю, кто-то был. Она после смены часто уходила.
– Охрана этому не препятствовала?
– Нет. Хотя всегда предупреждают, чтоб без дела не болтались по городу. Здесь наших много живет, вряд ли первый же мент паспорт спросит, но лучше не рисковать. Да и за смену так устанешь, сама никуда идти не захочешь. Поесть бы да поскорее уснуть. Почти у всех дома кто-нибудь остался, – добавила она, понижая голос. – Когда спишь, тоски нет. Я так даже рада, когда работы много, некогда думать, себя жалеть.
– Уходила Гуля надолго? – спросил Владан, когда она замолчала.
– Не знаю. Я обычно засыпала до ее возвращения.
– Могли бы вы припомнить тот вечер, когда она исчезла?
Женщина пожала плечами.
– Ей еще во время работы кто-то позвонил. У нас запрещено на смену мобильный брать, чтоб не отвлекаться. Оттого я и обратила внимание. Разговор не слышала, в цехе шумно. Сразу после этого Гуля к мастеру пошла. Отпрашиваться. Такое не то чтобы не принято, вообразить невозможно. Мастер и разговаривать не стал, а она форменный скандал устроила. И только когда он заорал: собирай манатки и катись куда хочешь, она на свое место вернулась. Я видела, эсэмэс кому-то написала и звонить пробовала пару раз, пока мастер был занят. Но ей не ответили. После смены готовили ужин, тут пришел охранник и стал рассказывать про женщину, которую зарезали. Опасный район, и одной ходить опасно…
– И как отреагировала Гуля?
– Никак. Вроде бы и внимания на его слова не обратила. Ушла в спальный блок, а когда я там появилась, ее точно подменили. Нервничала сильно. И при мне несколько раз звонила, но ни с кем не разговаривала.
– То есть тот, кому она звонила, не ответил?
– Да. Поэтому она, наверное, и нервничала. А потом быстро собралась и ушла. Я спросила: «Ты куда?» – но она промолчала, вроде и не слышала меня. Когда я спать легла, ее еще не было. Утром к началу смены она тоже не вернулась. Я мастеру сказала, тот охране. Охранники пошли ее искать, мало ли что. После этого убийства все были напуганы. Мы ведь здесь чужие. Кто-то считает, мы у них работу отнимаем. Хотя работать на наше место все равно не пойдут.
