Кошмар на улице с вязом - Андреева Валентина Алексеевна

Наташка вытащила из мусорного пакета сыр и, пробормотав, что Боря все равно не видел этого безобразия, а сыр полезен для здоровья, сунула упаковку мне в руки.

– Ну, хорошо. Только сразу договоримся: если это Жрачкино… Нет, определенно надо хоть кофейку выпить. Короче, если это Грачкино слишком далеко от Москвы, лучше поехать завтра. У тебя есть отгулы, а я отпрошусь. Своему шефу скажешь, что провожаешь мужа в загранкомандировку.

– Второй день?

– Балда! Он же этого не знает. Кроме того, мысленно ты еще со своим Ефимовым и любишь его так, как никогда в жизни не любила. Это нормально. Результат внезапного отсутствия постоянного источника раздражения часто ведет к тому, что при наличии этого отсутствия начинается дикая по нему ностальгия. Я понятно изъясняюсь?

– Более-менее… Только лучше бы поехать в Грачкино сегодня.

– Если Литвинов, как ты говоришь, умер, ему спешить некуда. Что там, в этом Грачкине, людей нет? Наверняка отправили палеонтолога в больницу. Скорее всего, у мужика сердечный приступ. Еще бы! Такое пережить. А помирать собрался, потому что в чудеса нашей медицины не верит. На опыте мамонтов воспитан. Наша медицина, конечно, чудит, но не во всех случаях пациентов гробит. А деревянный вождь – простой истукан, ему все равно, где находиться. Подождет до завтра в деревенском доме номер одиннадцать. Ир, не суетись, а? Честно говоря, мне не хочется перед Борисом ответ держать, где я шимонаюсь. Он полчаса назад звонил, сказал, что с дачи выезжает. Кстати, привезет твоих кошек с бабулей и ее приятельницей. На дачах свет отключили, идет ремонт кабеля. Дома холодно. Она, бедная, так сопротивлялась возвращению. А приятельница и подавно. Еще бы! Им вдвоем на природе просто замечательно. Не надо ни за кем убирать, не надо готовить. А кошкам там такое раздолье! Весь участок – и зона охоты, и биотуалет. Кстати, у тебя мобильник с собой?

– Нет, дома остался.

– Ну так тащи сюда! Я хочу сама позвонить палеонтологу. Уверена, что к своим вымершим мамонтам он не отправился. Может, и ехать не надо будет.

Назад я вернулась не сразу – искала мобильник, который в это время спокойно лежал в кармане моего халата. Халат, разумеется, был на мне. Но все это я осмыслила только тогда, когда Наташка по моей просьбе позвонила мне. Поющий карман напугал донельзя.

Наташка сидела за столом, разложив на нем карту Московской области и «гуляла» карандашом по Волоколамскому направлению.

– Ни одной деревни Грачкино я не нашла, – доложила она, отрываясь от карты и поднимая на меня глаза. – Но есть деревня Грачики. Думаю, она-то нам и нужна. На наше счастье, до нее не так далеко. Километров тридцать по Волоколамке, а дальше еще десять километров в сторону. В принципе, можем рвануть сейчас. Только мне надо Борю накормить. Скажу, что едем в Шереметьево, твоего Ефимова провожать. С предварительным заездом за ним на работу.

– Ну ты даешь! Умнее ничего не придумала?

– Умнее не бывает. Только в аэропорту могут сдвигать время вылета. На сей раз в соответствии с нашим графиком движения в Грачики и обратно. Мобильник принесла? Давай.

К моему удивлению, на Наташкин звонок кто-то ответил. Она с удовлетворением включила динамик, и я услышала ленивый мужской голос. Немного простуженный:

– Алё-о-о! Я слушаю.

– Николай Петрович? – любезно переспросила Наташка, в то время как я отчаянно пыталась ей сообщить, что голос Литвинову не принадлежит. Она отстранила меня левой рукой в сторону, чтобы не мельтешила перед глазами и сосредоточенно ждала ответа.

Ответил совершенно другой мужской голос – деловой: – Николая Петровича нет. Он вышел. А кто его спрашивает?

– Коллега по производственному цеху, – отрапортовала Наташка. – А куда он вышел? И когда будет?

– Какому цеху? – прозвучал встречный вопрос.

– Я же сказала – прозводственному. Цеху по производству мамонтов путем клонирования. Кто вы, вообще, такой? И где Николай Петрович?

– Он не скоро будет. В данный момент его самого клонируют.

Абонент засмеялся, хотя, на мой взгляд, ничего смешного в его словах не было. Сквозь динамик пробивались какие-то непонятные звуки.

– Коз-зел! – обозвала абонента Наташка и отключилась. – Наверное, спер у палеонтолога мобильник, пока тот в приемном отделении больницы валялся. Слушай, на всякий случай надо какого-нибудь мужика с собой прихватить.

– Борю? – с сомнением предложила я.

– Сбрендила? Борю! Разве ж Боря «мужик»? Боря интеллигентный мужчина в самом расцвете сил. И изо всех этих сил он со мной сразу разберется. Отнимет ключи от машины и посадит на цепь. О! Надо Леськиному детективу позвонить. Какой-никакой, а мужик. И, главное, посторонний.

Михаил на звонок отозвался не сразу, а когда отозвался, стало ясно, что с речью у него не все в порядке. Язык частного детектива заплетался, тем не менее он искренне обрадовался звонку. Долго убеждал Лесеньку не волноваться – скоро будет. А когда понял, что ошибся, еще больше обрадовался и тут же пригласил нас на чужой день рождения. Наташка вежливо отказалась и посетовала на то, что он – такая жалость! – не может сменить свою компанию на нашу. Детектив потребовал объяснить, почему он не может этого сделать. Подруга сослалась на «некоторые обстоятельства», которые наверняка выйдут детективу боком. Только наутро. Михаил посерьезнел и совершенно нормальным голосом попросил мотивировать наш звонок. Наташка, обозленная «обломом», выдала ему вкратце странную историю со случайно загремевшим в больницу неизвестным ему господином Литвиновым, деревянную вещь которого нам срочно надо забрать. Надеялись на детектива как на лошадиную силу, но исключительно трезвую.

– Николай Петрович в больнице? – удивился Михаил. А мы-то как удивились! Мир и вправду тесен: Михаил был знаком с Литвиновым. – Будете выезжать, позвоните. Подхватите меня у метро.

– «Подхватите!» – возмутилась Наташка. – И до машины на себе тащить?

– Я в норме! – разозлился детектив. – А вашему палеонтологу не следовало… – Михаил осекся и замолчал. Зря говорят, «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Пьяный детектив явно что-то не договаривал. И это «что-то» основательно застряло у него на уме.

– Подхватим, подхватим, – торопливо зашептала я Наташке, и она, гася возмущение, продублировала мои слова Михаилу.

– Откуда он может знать, что необходимо делать Литвинову, а от чего следует воздержаться? – задумчиво пробормотала подруга, водя мобильником по карте Московской области.

– Ему известна связь между Петуховыми, рыжеволосой девицей, синим БМВ Ильи и палеонтологом. Ладно, пойду вроде как собирать мужа на работу и в дорогу. До этого момента он сам собирался. Заметив, как у Наташки от удивления уехали вниз уголки рта, сама удивилась: – Какой смысл Дмитрию Николаевичу «таскать» на работу чемодан, если мы все равно «заедем» к нему на машине. И еще мне бабулю с приятельницей надо встретить.

Бабулю с подругой детства встречать не пришлось. К моменту отъезда Бориса на дачах дали свет, и бабуля заявила, что она в своем уме. Именно поэтому и не поехала в столицу. В четырнадцать часов – время, когда самолет мужа направился на запад, мы с Наташкой выехали в Грачики. Разумеется, предварительно позвонив Михаилу, не надеясь, что он вспомнит о первом звонке. Он вспомнил и даже обрадовался. Мы тоже. Голос у детектива звучал бодро, слова не плыли по волнам нетрезвости. Но встреча с ним в условленном месте несколько разочаровала. Михаил стоял, надежно прислонившись к фонарному столбу, одна штанина у него была разорвана. И не просто по шву, а выдран значительный клок.

– Что-то я не разберу, что к чему прилагается, – ужаснулась я. – Фонарный столб к детективу или его спина к столбу. Похоже, Мишину опору придется брать в машину вместе с ним. Негабаритный груз.

Но Михаил ловко «отклеился» от столба и, направляясь к нам, приветливо помахал рукой.

– Мне надо в бутик, – заявил он сразу, как только сел в «Ставриду». – Новые брюки купить.