Светлана Алешина - Африканские страсти
Карташов тут же вспомнил, что еще с утра ему принесли папку как раз с этим делом, но он до сих пор ее не просмотрел. К тому же еще эта Горецкая притащилась… Он тяжело вздохнул и почувствовал себя ужасно усталым.
— Гога, — начал следователь и тут же, поморщившись, спросил: — Как фамилия ваша?
— При чем тут моя фамилия! — снова начал кипятиться Гога. — Я говорю о наезде не на себя. При чем тут моя фамилия?
— Да что вы кричите-то, в конце концов?! — не выдержала Лариса.
Тут Гога обернулся и с удивлением посмотрел на нее. Похоже, он вообще только что заметил присутствие в кабинете женщины.
— А это кто? — спросил он.
— Это наш стажер, — отмахнулся от него Карташов.
— Тоже ничего, но моя Оксана была лучше, — с неприязнью сказал Гога.
— Ты что себе позволяешь! — вскипел уже Карташов, повышая голос до уровня армейского командира. — Как твоя фамилия? Или я сейчас прикажу выкинуть тебя отсюда.
Гога привстал со стула и угрожающе посмотрел на Карташова. Битву взглядов выиграл последний. Видимо, разум все-таки не до конца был потерян странным «кавказцем», говорящим по-русски без акцента.
— Иванов моя фамилия, — упавшим голосом наконец сказал он.
И эта фраза неожиданно разрядила обстановку. И Карташов, и Лариса как по команде улыбнулись. Уж очень эта простая, даже слишком простая русская фамилия контрастировала с колоритной внешностью Гоги.
— Ну так вот, господин Иванов, — удалив улыбку с лица, сказал Олег. — Я рассмотрю ваше дело, и мы примем соответствующие меры. А вы пока можете идти.
— Нет, — твердо возразил Гога, упрямо мотнув головой. — Рассматривайте сейчас.
Тут в разговор вступила Лариса:
— Гога, это вам не Театральная площадь, чтобы устраивать здесь забастовки. Вы мешаете работать. Неужели вам непонятно, что, кроме вашей Оксаны, есть еще масса дел, которые тоже требуют безотлагательных действий?
— Уберите этого стажера, — изменился снова голос Гоги. — Женщинам место на кухне и в постели, но никак не в милиции. Гоните своего стажера на хер!
— Так, — стукнул кулаком по столу Карташов. — Все, мне надоело.
И нажал кнопку под столом. Через несколько секунд в дверях кабинета появились милиционеры-сержанты и выжидательно уставились на капитана.
— Короче, этого выведите отсюда, — указал Карташов на Иванова.
И тут Гога, вместо того чтобы возмутиться, неожиданно упал на колени. Ярость уступила место отчаянию и униженным мольбам.
— Ну, пожалуйста, капитан, ну ведь ты тоже человек! Пожалуйста, найди его!
Даже видавшего виды Карташова пробрала эта сцена, и он движением руки остановил уже готовых броситься на Иванова и вывести его из кабинета сержантов.
— Если ты хочешь, чтобы я этим занялся, — Олег наклонился над стоящим на коленях Ивановым и погрозил ему пальцем, — то веди себя нормально и не идиотничай! Все понял?
Иванов тут же кивнул.
— Садись на стул, и будем разговаривать спокойно. Свободны, — махнул он рукой в сторону сержантов, и те через несколько секунд удалились за дверь.
— Так, посмотрим, — Олег открыл папку и бегло ее просмотрел. — Твоя Оксана, которая сейчас лежит после наезда на нее неизвестного автомобиля, была, судя по показаниям некоторых свидетелей, проституткой. Это правда?
— У нее было свободное поле деятельности, — как-то вдруг расплывчато ответил Иванов. — И если проституткой, то это неважно. Она была хорошей проституткой, — внес он небольшую поправку. — Я же уже говорил, что женщина должна быть в постели. А там она была… — он мечтательно закрыл глаза, — королевой.
— Стоп, — заерзал на стуле Олег, — спасибо, я все понял. Как она себя сейчас чувствует?
— Очень плохо. Она третий день не приходит в сознание. Если бы я нашел того придурка, я бы его убил, честное слово.
— Верю, — охотно согласился с ним Олег, — но это мы сделаем уже без вас. А вы можете идти.
Гога отвернулся и продолжал невозмутимо сидеть.
— Я даю вам честное слово, что лично займусь этим делом, — спокойно сказал Карташов.
— Вам же сказали, что вы можете идти, — опять не выдержала Лариса.
Иванов молча сверкнул на нее глазами, потом встал и вышел из кабинета.
— Я еще вернусь, — почему-то обращаясь к Ларисе, сказал он. — И тогда мы поговорим.
Дверь закрылась, и Олег облегченно вздохнул.
— И так вот каждый день, — пожаловался он, — сплошные е. нутые, прости господи… Короче, тот, кто считает, что милиция — это сплошная романтика, просто безнадежный осел.
— Я никогда не была в числе тех, кто так думает, — сказала Лариса. — У меня к тебе, во-первых, рассказ о моих встречах в Москве и Тарасове, а во-вторых, просьба…
И она кратко пересказала Карташову свою московскую поездку и происшествие в санатории «Три березы». Не упустила она и событий тридцатилетней давности.
— Ну и что? — выслушав ее рассказ, пожал плечами Карташов. — Это все абсолютно ничего не доказывает. По крайней мере то, что Горецкая убила… — Карташов заглянул в папку, — этого Андрэ Амбесси, — прочитал он имя и фамилию по слогам.
— Как это не доказывает?! — начала возмущаться Лариса.
— Тихо, не кипятись, — улыбнулся Олег. — Мы уже нашли несколько мест, в которых появлялся африканец, причем в одно время с торговцами наркотиками. Мы проверяем сейчас всех… Что же касается историй о стародавней любви, то… Все это ненадежно — эта учительница, выжившая из ума, подружки… Этот ненормальный Неводов со своими сексуально озабоченными дружками… Кстати, если он устраивает такие вечеринки, значит, ему постоянно надо самоутверждаться. Слушай, а может быть, его Горецкая бросила, потому что у него не вставал?
Карташов неожиданно задумался.
— Ну и что? — скептически поджала губы Лариса.
— Да нет, это слишком невероятно! — встряхнул он головой. — Подозревать еще и этого Неводова… Потому что он импотент… Чушь какая-то, совсем можно рехнуться на этой работе!
Лариса только усмехнулась. Сначала она вспомнила крепкое тело Неводова и значительное уплотнение в паху, когда она с ним танцевала. Если это имеет место сейчас, то в молодости он, наверное, был вообще половым гигантом. А с другой стороны, она взглянула на Карташова. Неспроста у него такие мысли, может быть, это просто какая-то рефлексия на собственные проблемы?
Впрочем, до личных проблем Олега Валерьяновича ей дела не было. Это его проблемы, и пусть он их как-нибудь решает сам. А вот смерть бабы Глаши-акушерки, пожалуй, проблема общая.
И Лариса, уже вставая со стула, чтобы выйти из кабинета Карташова, сказала:
— Олег, ты не можешь сообщить мне все обстоятельства смерти одной бабки?
— Какой еще бабки? — недовольно поморщился Карташов. — У меня и без бабок твоих дел по горло.
— Вчера в Поливановке в овраге была найдена бабулька со следами насильственной смерти. В окрестностях санатория, где некогда отдыхала Горецкая, а к ней приезжал негр…
Карташов посмотрел на Ларису хмурым взглядом, с минуту соображал, зачем она обратилась с этой на первый взгляд непонятной просьбой, потом махнул рукой и сказал:
— Ладно, узнаю…
— Спасибо, я не буду больше мешать тебе работать…
Лариса встала и направилась к выходу из кабинета. Вскоре она задумчиво спустилась вниз и, погруженная в свои мысли, медленно пошла к «Вольво». Сняв машину с сигнализации, села в салон. Она и не заметила, что следом за ней медленно тронулась белая «девятка»…
* * *Лариса рассеянно вела машину к своему ресторану. Ей не давало покоя исчезновение сына Горецкой. Очень странная семейка… Может быть, с парнем действительно что-нибудь случилось? Карташов говорил, что у Горецкой есть еще и дочь шестнадцати лет. Это где-то десятый класс. Может быть, она что-нибудь знает про брата?
А где может учиться дочь депутата и актрисы, если они к тому же еще и проживают в центре? Что ж, можно начать, пожалуй, с первой гимназии.
Лариса резко развернулась и поехала в сторону крытого рынка. Данное учебное заведение находилось на улице Мичурина. Если ей повезет, то она может найти там Дашу и поговорить с ней.
Тем временем белая «девятка» неотступно следовала за «Вольво», аккуратно повторяя все ее маневры…
Увы, в гимназии номер один ей не повезло. Секретарша, к которой она обратилась, сказала ей, что ученица по фамилия Клубнева в этой школе не учится.
Лариса, однако, не отчаялась и решила проверить еще и специализированную английскую школу. Она была слишком занята своими мыслями, чтобы обратить внимание на белую «девятку», которая опять поехала за ней.
В английской школе, вернее, около нее, Ларису ждала удача. Группа подростков, куривших возле забора, охотно откликнулись на имя Даши Клубневой.
— Да вон она, с училкой разговаривает, — махнула в сторону школы одна из девочек.
