Леонид Медведовский - Третья версия
— Майя Борисовна, у нас все, осмотр закончен. Следователь поднялась, собрала бумаги.
— У нас на сегодня тоже.
Таня спустилась вместе со всеми вниз, проводила до дверей.
— Вот мой телефон. — Лихарев подал Тане бумажку с телефонным номером. — Если вспомните что-то существенное — звоните.
Последним уходил курсант Белухин. Он задержал руку девушки в своей и сказал, краснея:
— У меня телефон тот же. Звоните, Танечка! Можно и просто так. Зовут меня Коля.
Таня невидяще кивнула, заперла дверь. Сейчас ей очень нужно было побыть одной, совсем одной…
29
Лихарев занял водительское место, Соколова села рядом с ним, Мороз и Белухин разместились на заднем сиденье. Прежде чем тронуться в путь, майор достал из папки сильно смятую бумагу и протянул следователю.
— Вот, Майя, посмотри. Не хотел при Татьяне показывать. Нашли в мусорной корзине.
Майя Борисовна расправила телеграфный бланк и прочла: «Буду третьего, горьковским поездом. Подготовь все, как обещала. Алексей».
Соколова посмотрела на левый верхний край. Телеграмма послана из Москвы, третьего октября, в десять часов утра.
— Думаешь, отец Тани? — обратилась Соколова к Лихареву.
— Очень возможно. Иногда разведенные жены, чтобы избавить детей от излишних иллюзий, заживо хоронят бывших мужей. Кажется, здесь тот самый случай.
— Я дала тебе исходные данные на Дорошина. Что-нибудь выяснилось?
— Сейчас узнаем. — Майор поднял трубку радиотелефона, набрал номер. — Игорь, привет, Лихарев. Я насчет Дорошина. Так, так. Интересно… Ты просто кудесник, любимец богов. За час — столько сведений! Спасибо. Пока!
Майор остановил машину, чтобы без помех рассказать об услышанном.
— Докладываю! Алексей Михайлович Дорошин, сорок второго года рождения (тут Татьяна немного ошиблась), окончил Владимирский политехнический институт в шестьдесят четвертом году. В шестьдесят пятом зарегистрировал брак с Федуловой Полиной Гавриловной, сорок четвертого года рождения. В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году родилась дочь Татьяна. В шестьдесят девятом году развелся и уехал в город Зауральск, где и проживает в настоящее время. Работает сменным мастером в алмазном руднике…
— Все понятно — камушки, — высказал догадку Мороз.
— Не будем делать скоропалительных выводов, — возразила Соколова. — Юра, надо запросить Зауральск, надолго ли и с какой целью выехал в наш город Дорошин.
Лихарев снял трубку, передал поручение своему помощнику. Тот позвонил через десять минут.
— Мастер Дорошин ушел в очередной отпуск. Куда уехал на отдых — неизвестно. Отзывы по работе — положительные.
— Так. — Следователь взяла инициативу в свои руки. — Первая версия — виновник Крутов — отпала, у него надежное алиби. Давайте разрабатывать вторую; убийца — бывший муж Дорошиной. Крайне подозрительна фраза из телеграммы: «Подготовь все, как обещала». Звонок, который так встревожил Полину Гавриловну, вполне мог исходить от Дорошина. Юра, надо проверить гостиницы, возможно он где-то останавливался.
Соколова вышла из машины возле прокуратуры, наказав Лихареву держать ее в курсе всех новостей.
— Ну, ребята, за дело! — сказал Юрий Глебович. — Сейчас распределим объекты и начнем проверку. Гостиницу у вокзала я беру на себя, в «Зарю» поедет. Мороз, в «Клязьму» — Белухин. Курсант, предупреждаю: никакой самодеятельности! Ваша задача — выяснить, не проживал ли в гостинице Дорошин, и немедленно доложить обо всем мне, где бы я ни находился.
Загородную гостиницу Белухину долго искать не пришлось — шестой троллейбус останавливался совсем рядом.
— Мест нет и не предвидится! — упредила вопрос дежурный администратор — густо крашеная блондинка с художественно взлохмаченной головой.
— А мне и не надо, — обаятельно улыбнулся курсант. — Милая девушка, помогите разыскать товарища, он должен был у вас остановиться.
— Фамилия, когда поселился? — Блондинка привыкла к дежурным комплиментам и сохраняла суровую непреклонность.
— Дорошин Алексей Михайлович, прибыл третьего октября.
Администратор полистала книгу регистрации.
— Минуточку… Есть такой! Дорошин, тридцать второй номер. Ключ не сдан, значит, он у себя. Хотите к нему пройти?
Николай на миг растерялся — такого оборота он не предвидел,
— Да, конечно! Но сперва я должен связаться с другом. Такая удача! Мы его ищем по всему городу, а он, оказывается, у вас. Вы разрешите позвонить?
— Звоните, только недолго.
Курсант набрал номер Лихарева. К счастью, майор уже вернулся.
— Юрий Глебович, наш-то приятель — в «Клязьме». Приезжайте, пойдем к нему вместе. Вот обрадуется!
Не прошло и двадцати минут, как майор появился в вестибюле.
— Скорей всего, Коля, и здесь нас ждет неудача. — Они поднимались по лестнице. — Чтобы преступник, совершив убийство, продолжал спокойно жить в гостиничном номере, — такого в моей практике еще не была, Но посмотрим, посмотрим…
Пройдя по длинному коридору, устеленному традиционной красной дорожкой, работники угрозыска постучали в тридцать второй номер.
Дверь им открыл невысокий полноватый мужчина с глянцево блестящей лысиной. Лихарев предъявил свое удостоверение.
— Что, уже нажаловалась? — спросил Дорошин неприязненно.
— Кто? — Майор прошел в комнату, окинул ее быстрым цепким взглядом.
— Да Поля — жена моя бывшая… Вы проходите, садитесь, сейчас все объясню. Понимаете, ляпнула дочке сдуру, а может, и со зла, что отец твой, я то есть, погиб смертью храбрых. Ну, а я жив, как видите. Потом вроде спохватилась — ан поздно! Но все же обещала в письме постепенно подготовить Танюшку, что отец ее жив. Я и в телеграмме написал: «Подготовь все, как обещала». Приезжаю — дочки нет, обещания Поля не выполнила. Ну, я сгоряча пригрозил, что украду Таню и увезу к себе…
— И вы в самом деле хотели это осуществить?
— Хотел, конечно. Но ведь несбыточная мечта. Дочка-то совершеннолетняя, как ее увезешь без согласия. Так хоть бы поглядеть на нее. Вот жду, когда вернется.
— У вас есть вторая семья?
Дорошин налил воды из графина, выпил залпом.
— В том и дело, что нет. Были, конечно, женщины, не без этого. И получше и похуже Полины, а душой так ни к кому и не прикипел. Договорились с Полей, что вернусь к ней. Из-за дочки, в основном. Конечно, семнадцать лет — срок немалый, видно и у нее тут были романы. Но мне ли упрекать, когда сам кругом виноват. Правда, странным мне кое-что показалось, когда был у нее…
— Когда точно? День, время?
— Третьего, в пятницу. С «Буревестника» и прямо к ней. Как раз она с работы пришла… Встретились будто чужие, даже и не поцеловались путем. Ну, ясно — столько лет не видались, все надо заново…
— Так что вам показалось странным, Алексей Михайлович? — Лихарев тактично возвращал Дорошина к интересующим его событиям.
— Да все, если честно. И дом этот огромный, и вся меблировка какая-то барская. Спрашиваю, откуда, — молчит, только улыбается загадочно и, вроде бы, напуганно. Еще заметил — на телефон часто оглядывалась. Даже ночевать не оставила — вот живу в гостинице. Будто ждала звонка от кого-то, а я, значит, мешал. Я говорю: «Поля, отпуск мой кончится — поеду, рассчитаюсь и вернусь сюда». «Нет, Алексей, лучше я к тебе приеду. Все брошу и приеду. И Таню привезу». Ну, поговорили мы, поспорили, но так ни к чему и не пришли. Жду, когда Таня вернется. Потом звонил Поле несколько раз — никто не отзывается. Уехала, что ли?
— А вы знаете, Алексей Михайлович, — Лихарев внимательно следил за реакцией Дорошина, — что через день после вашего приезда Полину Гавриловну нашли в парке с проломленной головой?
Дорошин побледнел.
— Она жива?
— Увы!..
Опустив голову, Алексей Михайлович бесцельно тискал в пальцах ключ от номера.
— Вот так. Все рухнуло, все мои планы…
Вдруг оставил в покое ключ, уставился на Лихарева.
— Вы что — меня подозреваете? Меня?!.
— Где вы были пятого октября с двадцати трех до двадцати четырех часов?
— Как где? В номере, спал беспробудно… У вас время с нашим не сходится, меня уже с девяти в сон кидает.
— Кто это может подтвердить?
— Не знаю. Мне пока никого не подселяли, я один в номере. Спросите у дежурной.
Однако дежурная, которой Лихарев тут же позвонил, не смогла припомнить точно, был Дорошин в номере тем вечером или не был.
30
Совещание у Ширяева началось, как и намечалось, в пятнадцать часов. Докладывал майор Лихарев.
— …Таким образом, товарищ подполковник, дополнительная проверка личности Дорошина вынуждает нас отбросить и вторую версию. Убить мать своей дочери Дорошин не мог — не та натура.
— Эмоции, майор, опять эмоции, — недовольно поморщился Ширяев. — Вы факты давайте, факты!
