Олег Уланов - Москва – Филадельфия
Необъяснимое чувство азарта вдруг потянуло его к стойке дежурного администратора. Яркая блондинка, как с обложки европейского глянцевого журнала, улыбнулась японскому журналисту ровными рядами белоснежных зубов.
— Доброе утро, — практически без акцента произнесла она по-английски.
— Доброе утро. Извините, я вчера вечером встретил в отеле своего соотечественника из Японии и забыл спросить у него, в каком номере комнаты он остановился. Вы не могли бы мне помочь? — как можно вежливее постарался произнести Татцуо.
Выслушав японского гостя, девушка заулыбалась:
— Вы имеете виду господина Осаку?
— Да, — ответил Татцуо таким тоном, будто хорошо знал эту фамилию.
— К сожалению, господин Ацухито Осака сегодня утром срочно выехал из отеля, — сочувственно произнесла девушка.
— Как жаль. Я ведь даже не успел записать его номер телефона… А он не сказал, куда решил переехать? — с надеждой посмотрел на белокурую фею Татцуо.
— К сожалению, у меня нет такой информации.
— Благодарю вас, — откланялся журналист и быстро прошел к лифту.
Поднявшись на свой этаж, он почти бегом зашел в номер, постоянно повторяя имя незнакомца, чтобы не забыть. Открыв портфель, он достал вчерашний лист бумаги, который был уже наполовину исписан, и быстро дописал иероглифами: «Ацухито Осака».
* * *Дождавшись, когда микроавтобус Мальцева подъехал к подъезду, Умелов и Мэри вышли на улицу. За рулем сидел Вадим, как всегда выполнявший роль водителя и охранника одновременно. Внимание Олега сразу же привлекла «ВАЗовская девятка», стоявшая у бордюра метрах в двадцати от его подъезда. Сквозь окна хорошо было видно крепких молодых людей, сидящих в салоне.
Заметив озабоченный взгляд Умелова, Вадим, поспешил его успокоить:
— Не волнуйся, это — наши. Игорь Сергеевич распорядился за нами «свой хвост» пустить. Мало ли что.
Умелов помог своей невесте забраться вглубь салона, затем сам легко запрыгнул внутрь.
Сев на сидение позади водителя, Мэри спросила Олега:
— Мы куда сначала?
— Сначала в отель за Татцуо, потом все вместе — в редакцию «Особо секретно». Я обещал его познакомить с коллегами и спецификой нашей работы. А потом мы отправим их с Вадимом в какой-нибудь ресторан пообедать, а сами проедем на метро в американское посольство. Документы не забыла?
Мэри утвердительно покачала головой.
— Не забыла.
— Вот и отлично. Ваше посольство сегодня, до которого часа работает?
— До четырёх. Но я, как гражданка США, могу обращаться туда в любое время дня и ночи.
Олег тронул за плечо Вадима, молча сидевшего на водительском месте:
— Ну что, поехали?
— Куда?
— В отель, куда вчера японца завозили.
Посмотрев в зеркало заднего вида, Вадим включил первую передачу и плавно выехал из двора дома.
* * *В черном «мерседесе», припаркованном недалеко от входа в отель «Плаза», сидели два человека.
— Слышь, Слон, а ты вчера, где был? — спросил своего рослого напарника парень с прямой челкой до самых бровей.
— На терки с братвой ездили. Наши коммерсанты у ЦУМа новую точку открыли, а «ореховские» их прикрутить хотели.
— Ну и как?
— Да, так. Побазарили и разошлись. Они толкуют, что это их территория. Пришлось объяснять, что «центр» пока ещё никто не делил.
— Понятно.
— Глянь, Гусь, это не та тачка, на которой этого журналиста возят? — Слон показал рукой на проехавший рядом с ними микроавтобус.
— Они, — утвердительно кивнул Гусь.
— На, звони Михалычу. Скажи, что журналист приехал за японцем. Спроси его, что нам дальше делать, — Слон сунул напарнику в руку увесистую трубку «Motorola».
Микроавтобус встал напротив входа в отель и заморгал «аварийкой». Из распахнутой двери выскочил журналист и быстрым шагом направился к входу. Вскоре он вновь появился на крыльце в сопровождении служащего отеля, вероятно администратора. Тот рукой показал, что микроавтобус может заехать на специальную площадку прямо к дверям отеля. Автомобиль дал задний ход и, включив правый поворотник, въехал в VIP-зону.
С того места, где стоял «Мерседес» не было видно, кто сел в открытую дверку микроавтобуса.
— Михалыч? Да, это Гусь. Слушай, тут микроавтобус, который мы пасли, подъехал. Да. Журналист там же. Хорошо. Я все понял.
Гусь отключил связь.
— Михалыч сказал, чтобы мы им на хвост сели, и чтобы отзванивались каждые десять минут.
Слон выкинул недокуренную сигарету на дорогу, прикрыл тонированное стекло со своей стороны и с усмешкой посмотрел на напарника:
— Ну что? Тогда поехали? Пристегнись, пернатый!
Явно довольный своей шуткой, Слон громко, в голос заржал. Гусь презрительно посмотрел на своего напарника и философски заметил:
— А говорят что слоны большие и умные животные…
* * *В редакции «Особо секретно» был обычный рабочий день. В дни, когда выходил свежий номер еженедельника, да ещё и с каким-нибудь острым материалом, жизнь в редакции начинала бурлить в точности так же, как в каком-нибудь американском боевике. Можно было себе представить, как главный редактор входит в офис, который состоит из больших помещений разделенных стеклянными перегородками, похожими на аквариумы, где работает «офисный планктон». Вот он быстро идет к своему кабинету, на ходу выслушивая сотрудников, деловито снующих по офису. При этом он принимает из рук своего помощника кипу бумаг с очередными громкими разоблачениями и, конечно же, бумажный стаканчик с горячим кофе из «автомата»…
На самом деле, редакция «Особо секретно» представляла собой помещение с длинным коридором с крашеными бежевыми стенами и комнатами, расположенными по обеим его сторонам. Заканчивался этот коридор приёмной, за которой находился кабинет главного редактора.
Именно за этими закрытыми дверьми и шла основная редакционная жизнь.
— А здесь моё рабочее место, — толкнул очередную дверь в комнату Умелов.
Двое молодых сотрудников, деливших с Олегом общее пространство комнаты, встали из-за столов для приветствия гостей.
Оказавшись в центе внимания, Татцуо явно был смущен. Он старательно отвечал на вопросы, которые сыпались на него один за другим.
В дверь заглянул Кирилл Черновецкий.
— О, пропащий! Привет, — кивнул он Умелову, совершенно не обращая внимания на остальных, — У меня для тебя есть важная информация.
С этими словами Кирилл буквально потащил Олега за рукав в коридор. Умелову ничего не осталось, как извиняясь, бросить Мэри на ходу:
— Я скоро приду. Займи, пожалуйста, Татцуо.
Быстро проследовав за Черновецким до его кабинета, Олег, вопросительно глядя на своего коллегу, вошел следом за ним. Кирилл сел за рабочий стол и знаком предложил Умелову присесть рядом.
— У меня для тебя есть ценная информация, — загадочно начал он.
— Тогда не тяни, — резонно предложил Умелов.
— Тебе ничего не говорит фамилия Смолл?
— Нет. А кто это?
— Этот человек занимается тем же, чем и ты. Он ищет следы пропавшего из Манилы золота.
Умелов пристально посмотрел на Черновецкого.
— Послушай, Кирилл, ты делаешь слишком далеко идущие выводы. Насколько я помню, я не говорил тебе, что занимаюсь этим. Я всего лишь спрашивал тебя о том, могла ли Япония в сорок четвертом году иметь возможность вывезти из Манилы спрятанное там золото. Ты мне дал ценную информацию по тяжелой авиации Японии. Только и всего.
Кирилл выслушал монолог Олега и спокойно спросил:
— Хорошо, тогда просто скажи: тебе интересна информация о людях, которые уже не один год занимаются поисками того самого золота и уже во многом преуспели?
Словосочетание: «во многом преуспели», буквально резануло по его журналистскому самолюбию.
— Ладно, Кирилл, извини. Я погорячился. Сам понимаешь, что это за тема. Только я тебя попрошу: пожалуйста, никому не говори о моем расследовании, хорошо?
— Как скажешь.
— Ладно, давай свою информацию.
Черновецкий, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Так вот. Этот самый Смолл — ни кто иной, как американский публицист и писатель, который длительное время скрупулезно собирает факты, относящиеся к действиям Японии на оккупированных ею территориях. В том числе и факты, относящиеся к пропавшему золоту из Манилы. На, посмотри! Это статья из «Нью-Йорк Таймс» от октября прошлого года. В ней некий Том Винтер описывает, как это, якобы бесследно пропавшее, золото тайно влилось через банковские счета какого-то секретного Фонда под названием «Черный Орёл» в активы некоторых банков Японии, Европы и США в 1950-е годы. Причем он ссылается на исследования и факты, полученные от этого самого Смолла.
Умелов взял в руки газету на английском языке и пробежался по ней взглядом.
