Светлана Алешина - Ищи ветра в поле
— Я Оксана, — представилась она. — Только уже давно не Забелина, а Кравцова. Вы из собеса, насчет детского пособия?
— Нет, нет, — поспешно сказала я, доставая свое служебное удостоверение.
— Журналисты? К нам? — удивилась девушка, ознакомившись с удостоверением. — Но…
В этот момент из комнаты послышался детский плач.
— Ой, извините, — спохватилась девушка, поворачиваясь и убегая в комнату. — Вы проходите, пожалуйста, — донесся до нас ее голос оттуда.
Переглянувшись, мы с Виктором вошли. Я осмотрела обстановку квартиры. Прихожая была сплошь завалена какими-то вещами. Тут были и тазы, и старый трехколесный велосипед, и детская коляска… Комната была заставлена стандартной мебелью, характерной для семей достатка ниже среднего. Стенка, стол, старый цветной телевизор «Горизонт», книжная полочка, вазочки… Словом, ничего особенного и представляющего интерес.
Тут из комнаты вышла Оксана, держа на руках маленького грудного ребенка, завернутого в одеяльце. Она протягивала ему бутылочку с молоком.
— Вы извините, — еще раз сказала она. — Ребенок такой беспокойный, все время просыпается. Третий месяц по ночам не сплю. Муж в командировках все время, я вот одна кручусь. Вы по какому делу-то? Да вы проходите, проходите, что же я вас в дверях-то держу!
Оксана говорила быстро-быстро, и я невольно улыбнулась. Она заметила это и смутилась.
— Ой, вы знаете, я привыкла все время с ребенком возиться, вот и разговариваю вроде как с ним, а получается, что сама с собой. В привычку уже вошло. Да вы проходите, заболтала я вас совсем.
Мы прошли в комнату и сели на старенький диван. Оксана, беспрерывно укачивая ребенка, осталась стоять, вопросительно глядя на нас.
— Оксана, меня зовут Ольга Юрьевна, а это Виктор, наш фотограф. Мы хотели с вами поговорить, если вас это не затруднит.
— Конечно, конечно, а о чем?
— Речь пойдет об одном давнем деле, возможно, вам неприятно будет об этом вспоминать, но, понимаете, произошло несколько событий, как нам кажется, напрямую связанных с ним.
Оксана непонимающе смотрела на меня. Я набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула:
— Одним словом, речь пойдет об ограблении магазина, при котором погиб ваш отец.
— Ах, это… — тихо произнесла Оксана и заправила за ухо выбившуюся светлую прядку. — Да что же об этом говорить, столько лет прошло… Неужели нашли преступников? Мне в последний раз в милиции сказали, что это вряд ли возможно…
— Преступников, можно сказать, нашли… Вернее, есть определенные подозрения, а точно я утверждать ничего не могу, — увидев, что глаза Оксаны округлились, я поняла, что погорячилась с первым своим заявлением и решила дать задний ход. — Понимаете, я не могу раньше времени рассказать вам всего, мне бы просто хотелось узнать, как все было. С ваших слов.
— Ну, как… Сообщили нам наутро, что магазин ограбили и что отец погиб. Мама в шоке была. Сережка в тот день появился только к вечеру, мать даже не поругала его за это, не до того ей было…
— Сережка? — переспросила я.
— Это брат мой, — пояснила Оксана. — Младший братишка, ему тогда пятнадцать лет было. Он дома сидеть не любил, часто не ночевал. От мамы ему влетало постоянно за это. Ну так вот… А потом похороны, милиция, вызывали маму несколько раз туда, сообщали, как продвигается расследование, а потом все заглохло. Ну мама походила-походила, а затем перестала.
Оксана замолчала. Она сидела и разглаживала на коленях полы халата. Видно было, что неприятные воспоминания пробудили в девушке давние чувства и переживания.
Глаза ее повлажнели, наливаясь печалью.
— А дальше? — тихо спросила я.
— Дальше? — Оксана вздохнула. — Дальше мы жили очень плохо. Я заканчивала школу, естественно, не работала, Сережка тоже. Он после этого случая вообще от рук отбился. Школу бросил, мотался где попало…
— Простите, а где он сейчас? — спросила я и тут же поняла, что угодила в больное место.
Оксана нахмурилась, глаза ее совсем потемнели, и из них закапали слезы.
— Извините меня… — проговорила она, промокая глаза рукавом. — Расклеилась я совсем. Просто Сережу я очень любила… люблю, — поправилась она. — Но дело в том, что он исчез. Просто исчез неизвестно куда после смерти мамы. Это случилось три года назад.
— А как это произошло?
— Ну… Он не пришел ночевать. День, другой. Словом, пропал. Я волновалась, конечно, но, честно говоря, особенно не расстраивалась — такие случаи не были для меня новостью. Ведь парень-то молодой, понятно, что дома сидеть неохота — девушки, опять же, он у меня мальчишка видный… — В ее словах послышалась плохо скрываемая гордость за брата. — Но потом я начала волноваться, обратилась в милицию. Я не думала, что он пропал навсегда.
Голос Оксаны стал тихим и едва заметно задрожал.
— Его нет и по сей день. Но я надеюсь, что он вернется. Я это чувствую.
— А вы пытались его искать? — спросила я.
— Конечно, пыталась. Запросы посылала в разные районы. И в Тарасов тоже — Сережа часто говорил, что хотел бы жить там, в областном центре. Но мне каждый раз приходил отрицательный ответ. А потом я вышла замуж, появились другие заботы… Но я до сих пор не теряю надежду на то, что он вернется!
Оксана даже как-то выпрямилась, в ее голосе прозвучало упрямство и вера в лучшее.
— Ну не мог он так поступить со мной! Если не пишет, не появляется, значит, не может, я думаю. Наверно, в тюрьме сидит.
— А что, такое возможно?
— В принципе, я не исключаю подобный вариант, — признала Оксана, немного подумав. — С его умением находить приключения меня бы это не удивило.
— Значит, в милиции вы были уже давно?
— Полтора года назад в последний раз. Перед замужеством.
— Скажите, а в последнее время к вам никто не приходил, ни о чем не спрашивал? Может быть, случилось что-то необычное?
— Да нет, — пожала плечами Оксана, — все нормально, по-прежнему. Ничего такого, что могло бы показаться странным.
— Спасибо вам большое, Оксана, — сказала я, взглянув на Виктора и получив от него молчаливый кивок, означающий, что здесь нам можно больше не задерживаться.
— А что все-таки случилось, вы мне объясните? — спросила Оксана, идя за нами в коридор. — Вы же говорили, что преступников нашли.
— Пока что есть только подозрения, — успокоила я ее. — Я оставлю вам свою визитную карточку, если вам будет интересно, вы позвоните попозже. Правда, я еще не знаю, чем все это закончится, но надеюсь, что мне удастся все это раскрутить. Кстати, я могу позвонить вам сама… — предложила я. — Когда все станет ясно.
— У нас нет телефона, — развела Оксана руками. — Лучше я вам позвоню. Это ваш рабочий телефон?
— Сотовый, — ответила я, показывая свой мобильник. — Так что звоните в любое время.
Оксана попрощалась с нами, и мы пошли. Обернувшись, я увидела, что девушка так и стоит в дверях, задумчиво прикусив нижнюю губу…
— Давай теперь я сяду за руль, — даже не вопросительно, а утвердительно сказала я, когда мы с Виктором очутились на улице.
Тот лишь легонько отодвинул меня от дверцы и сам сел на водительское сиденье.
Я невольно поразилась его выносливости, ведь человек, в сущности, не спал вторые сутки. Я же, для приличия посидев некоторое время, потаращив зенки на дорогу, убаюканная мерным урчанием мотора, в конце концов снова заснула, как и по дороге в Шабалов.
Глава 8
Несмотря на то что я самым бессовестным образом проспала, можно сказать, всю дорогу, по приезде домой меня опять потянуло в сон. Тут уже я не сдержалась и сказала Виктору:
— Давай-ка ложиться, а завтра все обсудим, я просто валюсь с ног.
Виктор пожал плечами, и я поняла, что если бы нужно было ехать еще куда-то, он также невозмутимо согласился бы и с такой перспективой.
Он растянулся на диване в гостиной, а я побрела в спальню. Однако только я провалилась в сон, как зазвонил мой сотовый телефон.
Мне захотелось завизжать и разбить мобильник о стенку, но Виктор уже взял трубку.
— Да, — сказал он, после чего тут же протянул аппарат мне.
— Слушаю, — сонным голосом пролепетала я.
— Моя дочь нашлась! — чуть ли не прокричал в трубку голос Кудрина.
Он был возбужденным, радостным и каким-то нервным одновременно. Что и говорить, после такого заявления я моментально проснулась.
— Когда? — сразу же спросила я.
— Сегодня, два часа назад, — захлебываясь, проговорил Кудрин. — Она сама позвонила в дверь. Мы совершенно не ожидали. Сотрудник этот, который дежурил у нас…
— Морозов?
— Ну, да… Он бросился вниз по лестнице, рассчитывая на то, что сможет задержать тех, кто привез девочку, но все было напрасно. Машина, на которой ее привезли, естественно, не стала его дожидаться.
— Как дочь? Она здорова? — обеспокоенно спросила я, памятуя о той страшной посылке, которой была сама свидетелем.
