Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона
— О, а это идея! — перебил я. — Насчет "мне подобных". Звякнуть, что ли, паре-тройке "мне подобных" да пригласить размять кости? А? Они это дело любят.
— Не идиотничайте, — тихо попросил старик.
Я пообещал:
— Не буду. Валяйте дальше. Итак?
— Итак… — почти прошептал он. — В общем, предлагаю следующее: вы покамест попридержите, пожалуйста, свои порывы, а я сообщу остальным, что вы мне звонили и мы договорились.
— И о чем же, Владимир Евгеньевич?
— О том, что неизвестный (вы же и для меня неизвестный, верно?) согласен подождать день-два, пока мы своими силами попробуем отыскать похищенную женщину. И мы действительно будем ее искать!
Я вздохнул:
— Да это и дебилу ясно, вот только а ну как Риту и впрямь найдет кто-нибудь из этих лосей? И когда все увидят, кого искали, как вы объясните браткам свое молчание по поводу пропавшей дочери? Я-то знаю: вы не хотите ставить их в известность, что спустя год "Скорпион" снова зашевелился, и вполне вас понимаю. А они поймут? Вдруг эти чёрствые люди смекнут, что в глубине вашего любящего отцовского сердца до сих пор теплится надежда добраться до этого отнюдь не философского камня и потому вы вешаете им макаронные изделия на уши? Ей-ей, глубокоуважаемый Владимир Евгеньевич, вы крупно рискуете.
Голос его помрачнел.
— За меня не тревожьтесь. Так согласны?
— На тайм-аут?
— Да.
Я почесал макушку.
— А-а, хрен с ним, будь по-вашему. — Проговорил вроде нехотя, но ведь не сумасшедший же я, в конце-то концов, — объявлять вендетту нескольким сотням рыл в "их" городе! Мне было важно их шугануть, чтобы закопошились, начали искать Маргариту. И вроде к тому все и идет, невзирая на финты хитрозадого Паука. Ох, "папа"-"папа", никак ты не уймешься, опять на что-то надеешься… — Хрен с ним, Владимир Евгеньевич, — повторил я. — Жду сутки, а там будет видно.
— Вот и слава богу! — Старик обрадовался, но я его осадил:
— Не прыгайте, веселиться не с чего — что с Ритой, до сих пор не ясно. Да, между прочим: поскольку в ее доме мне пока появляться не стоит, возьмите, пожалуйста, под контроль машину — чтоб ничего не сперли. Предупредите своих: при неосторожном обращении может рвануть. Еще на всякий случай: у меня имеется набор отмычек, так что если приспичит — загляну. Что еще… Да нет, вроде всё, теперь о главном. Как Джон?
Паук буркнул:
— Нормально.
— Девственность не потерял?
— Представьте себе, потерял. — В его голосе зазвучали злорадные нотки. — А еще он загнал Герду в бассейн, свалился туда сам, а потом они оба извалялись в цементе, и сейчас их отмывают.
— Отмывайте лучше, — сказал я. — Цемент — штука поганая.
Он саркастически хмыкнул:
— Да уж постараемся. Кстати, если вдруг будут новости… Вы где будете сегодня ночевать?
Я усмехнулся:
— Там, где я буду сегодня спать.
Тон мой явно ему не понравился.
— И где же вы будете сегодня спать?
Вот настырный!
— Владимир Евгеньевич, там, где я буду сегодня ночевать…
Глава тринадцатая
До сумерек я слонялся по вечернему городу. Забрел в парк, ходил по аллеям, сидел на скамейках — и думал, думал, думал…
Один раз внезапно возникло довольно ощутимое желание выпить, но я его тотчас подавил: нельзя, придурок, ты — на работе!
Гм, правда, за работу эту мне, кажется, никто не заплатит, но гонорар здесь иной — собственная жизнь. А теперь вот еще и жизнь Маргариты. Нет, в принципе, вознаграждение очень даже и ничего, приличное. Ты только, олух, думай, думай, думай!..
Я и думал. До тех пор, покуда мозги не попросились наружу, а на город не навалилась ночь. Когда навалилась и стало уже невозможно отличить платан от кипариса, я поднялся с последней на сегодня скамейки в последней на сегодня аллее и пошел.
Куда?
Да туда, где уже побывал днем и откуда, надеялся, меня не выгонят во тьму как собаку хотя бы потому, что… А впрочем, об этом покамест не стоит.
Нет-нет, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что дом Ларисы далеко не крепость, что он на сто процентов засвечен, но в выборе моем имелись не только минусы, но и плюсы.
Во-первых, я все же пришел к выводу, что непосредственно за свою шкуру (как, надеюсь, и замечательную шкурку Маргариты) пока чересчур трястись не стоило. Убивать нас неизвестному (или неизвестным) до того как либо выжмет из меня все об алмазе, либо окончательно убедится, что не выжмет, нет ни малейшего резона.
Наоборот, ежели он узнает о моем конфликте с местными крёстными папиками — а не узнать не может, — то наверняка предпримет все меры к тому, чтобы меня, не дай бог, не пришили раньше времени. Раньше того, как встретится со мной лично (посредники в таких вопросах нонсенс) и поболтает по существу.
Другой момент. Абсолютно веря в искренность Паука, уверявшего, что никто из здешних боссов к исчезновению Риты отношения не имеет, я столь же абсолютно не верил в искренность самих этих боссов, точнее — одного из них, потому что создавать "товарищество на вере" по добыче "Чёрного Скорпиона" не станет никакой осёл. А надеяться, что человек, выманивший меня сюда и умыкнувший с целью давления на меня Маргариту, дочь едва ли не главного мафиози в здешних краях, — осёл, было бы неосмотрительно. Хотя пока, по сути, для меня это ни шиша не меняло: начиная свою игру, он столь же тщательно, как и в случае с шантажистом "посторонним", просто обязан беречь нас, а особливо меня, от своих собратьев.
Чёрт, при таком варианте присутствовал и еще один скользковатый нюанс, но уже для Паука. Ведь если похититель Риты — его "коллега" из соседней стаи, то ему прекрасно известно, о ком речь. И что, по идее, старик должен "бить в набат" — а он молчит как рыба об лед, лепечет что-то о "какой-то" женщине. И значит…
И значит, он может заподозрить Паука в тайных, пардон, со мной сношениях и в удобный момент прижать и его. Но, впрочем, эта палка о двух концах: неизвестный должен столь же прекрасно осознавать, как уже его самого способен прижать Паук, ежели выяснит, кто украл его дочь.
А-а-а… Я махнул рукой. Обсасывать варианты и возводить всевозможные умозрительные конструкции можно до бесконечности, однако из сложившегося на данный час "статус-кво" больше ни фига не выдоишь. Просто надо ждать развития событий, а уж где ждать — ей-ей, однохренственно.
Я снова махнул рукой. Останавливая машину.
Первая пулей пронеслась мимо. Вторая тоже. Повезло на третьей.
Я залез на заднее сиденье, потому что хотел раскинуться повольготнее, и назвал водителю адрес. Доехать-то мы доехали нормально, однако мужик всю дорогу опасливо крутил головой, и я наконец не выдержал и посоветовал хотя бы иногда глядеть вперед, заверив, что ни убивать его самого, ни реквизировать его драгоценный шарабан я не намерен.
После этого шофер покраснел, засопел, запыхтел, и остаток пути мы проделали во вполне сносном режиме.
Я сказал, где притормозить, отдал деньги: "Большое вам спасибо!", но, похоже, сосулька в сердце его так и не растаяла.
Обойдя дом со всех сторон и не обнаружив никого и ничего подозрительного, ступил в темный подъезд, поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка. На этот раз похабно проверещала "Ламбада", и на этот раз я не стал баловаться с "глазком". Может, потому и дверь открылась быстрее.
Лариса стояла и молча смотрела на меня. Рубашка в ее туалете уступила место длинному купальному халату, а в выражении лица не проскальзывало совершенно никаких эмоций. Только где-то в самой глубине черных-пречерных глаз нет-нет да вспыхивали микроскопические искорки, но ведь они могли означать что угодно, верно?
Сообразив наконец, что пауза затягивается до неприличия, я с понтом несмело улыбнулся:
— Здесь посылают на Луну?
Женщина усмехнулась:
— И какого же ответа вы ждете? Как в первоисточнике?
Я почти испугался:
— Что вы-что вы! Не надо как в первоисточнике! Просто неудачная шутка… — И тяжело вздохнул: — Не приютите бедного странника?
Лариса прищурилась:
— А что, остальные богадельни уже закрыты?
Я понуро уронил голову:
— Увы, после таинственного исчезновения Маргариты Владимировны я вдруг осознал, что кроме вас в этом городе у меня никого нет.
Она всплеснула холеными белыми руками, скромненько оборудованными тонким золотым браслетом-цепочкой и тремя перстнями.
— Да что вы!
— Угу, — подтвердил я. — Нет, я знаю чуть-чуть Ритиного отца — четыре раза в жизни с ним разговаривал (святая правда), но…
— Но пришли именно ко мне, да?
— Да.
Еще пару секунд стоп-кадр — и она посторонилась.
— Ладно, проходите, бедный странник.
Я вошел в переднюю и стал разуваться.
— Поищите, там где-то должны быть шлепанцы. — Голос Ларисы раздавался уже, судя по всему, из кухни. — Нашли?
