Альбина Десницкая - Невеста
В четверг вечером Изонов, пребывая в нескончаемой депрессии и непреодолимом желании найти убийцу своей жены, тупо смотрел в телевизор. Он поставил перед собой стул, на который поставил пару бутылочек пива «Старопрамен», положил чипсы и решил хоть немного расслабиться. Сначала по телевизору показывали какой-то сериал, потом программу «давай поженимся», которая его никогда не интересовала, ну а потом, как всегда, последовали вести. Когда диктор начал вещать, что тело девушки, найденной вместе с автомобилем в озере Неро, принадлежит некой Наталье Михайловне Журковой, Изонов прямо подпрыгнул на диване.
Он быстро набрал номер телефона Аллы Критовой, гудки шли и шли, но трубку никто не брал. Родион начал нервно ходить по комнате, закуривая одну сигарету за другой. Он опять набрал ее номер, и ждал до тех пор, пока гудки не закончились, а оператор известил «абонент не может ответить на ваш звонок, оставьте сообщение».
– Алла! Что случилось?! Ты где? Отзовись! – вслух сам с собой заговорил Изонов.
Буквально через три минуты телефон Изонова зазвонил приятной мелодией, которая стояла у него на входящем звонке.
– Где ты?!
– Радик! С ума сошел? Ты чего кричишь?
– Алка, ты уже слышала?
– Что слышала?
– Журкову вашу в жмурика превратили.
– Подожди, говори спокойнее. Ты что пьян?
– Та девушка из Ростова, которую в машине, в озере Неро нашли, кстати, вместе с куклой, это Журкова Наталья Михайловна. Одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Тебе это ничего не говорит?
– Наташка? Да ты что? Этого не может быть? – повисла пауза. =Значит, следующая я … или Светка Степина.
– Я думаю нам надо немедленно встретиться, – предложил Родион, – но так как тебе сейчас передвигаться опасно, то я сам к тебе приеду.
– Да мне, кстати, и дома сидеть тоже опасно. Их же всех именно из дома и вытащили.
– Закрой все двери и окна, не отвечай ни на какие звонки, я позвоню тебе на мобильный. Больше никому не отвечай, ты меня слышишь? – уже перешел на крик Изонов.
– Конечно, слышу. Все будет хорошо, Родион, я тебя жду.
Здоровье Снежаны Ленской с каждым днем шло на поправку. Ее отключили от аппарата искусственного дыхания, она могла сама принимать пищу, и начала вставать без поддержки. Муж дежурил у ее койки, не отходя ни на минуту. Зато психика женщины явно пошатнулась. Ей требовалась хорошая реабилитационная помощь. Как и предполагал Селезнев, следствию она помочь ничем не могла.
Она могла часами лежать и смотреть в потолок. Иногда, состояние ее принимало особо буйные формы, и в эти минуты она требовала позвать Чипа. Ее не известили о том, что собака от нанесенных побоев тоже скончалась.
Следователь Селезнев понимал, что на Артемова он может повесить только убийство жены Изонова, и это уголовное дело давно пора выделять из основного и направлять в суд. Игорь Анатольевич сердцем чувствовал, что к остальным убийствам причастен фотограф и действовал он один. Пути Артемова и фотографа никогда не пересекались. По всей полученной информации они даже не знакомы. Но ведь конспирация могла быть частью сговора преступников. То, что Артемов совершил убийство жены следователя Изонова доказано, да он и сам в этом сознался. То, что, все преступления, включая покушение на убийство Снежаны Ленской и убийство Натальи Журковой, взаимосвязаны – тоже установленный факт. Хотя не исключено, что Журкову убили совсем по другой причине, а куклу подбросили, чтобы это преступление замаскировать под серийные преступления маньяка-убийцы.
Но фотограф все же замешан. Если он с юношеских лет был знаком с Валерией Эдуардовной Изоновой, навязчиво добивался встреч с нею, в ходе обыска у него изъяли негативы с ее снимками, а также он знаком с Татьяной Вытской, и в день покушения на Вытскую находился в Воронеже, этого уже хватало на предъявление ему обвинения. То, что все жертвы являются одноклассницами, Селезнев, конечно же, проследил, но связывал это как раз с фотографом.
Глава 9
Изонов выскочил из квартиры, даже забыв проверить, захлопнул ли он дверь. Он не стал дожидаться лифта, а перепрыгивая через две ступеньки, выбежал во двор. Его форд стоял в соседнем дворе на газоне, так как, накануне проехав три круга по своему двору, он не нашел места парковки. Он, не помня себя, несся в соседний двор, на ходу нажимая на пульте кнопку разблокировки. Впрыгнув в машину, он воткнул ключ в замок зажигания, и резко повернул его, двигатель взревел, он включил заднюю передачу, нажал на газ, и вылетел со двора.
Садясь за руль своей машины, он даже и не вспомнил о том, что несколько минут назад пил пиво. Хотя этого и не требовалось. В кармане следователя ФСКН всегда имеется визитная карточка на этот случай, то есть так называемая ксива. А солидарность между сотрудниками, хоть и различных правоохранительных ведомств, существовала всегда. Да и не такой уж он пьяный, чтобы ему вообще задавали вопросы.
Езду его иначе, как сумасшедшей, назвать было нельзя. Иногда приходилось пролетать светофор, когда желтый свет уже успел смениться на красный. Пару раз он чуть не «поцеловал» едущий впереди автомобиль. А когда он вылетел на МКАД, вот уж фантастика, при очень плотном движении, он умудрялся держать скорость от ста шестидесяти до ста семидесяти километров в час, при этом, то подрезая, то чуть не налетая на другие автомобили, еле успевая увернуться и притормозить. В таких случаях говорят, «родился в рубашке». Припарковал он машину примерно так же, как и вел ее, передняя часть занимала площадку перед подъездом, почти уткнувшись бампером в крыльцо подъезда.
Родион делал все одновременно: набирал номер домофона Аллы и номер ее мобильного телефона. Вспомнив, что они договорились созвониться по мобильному, на домофоне он дал отбой.
– Алле, Радик, ты звонишь в домофон?
– Я, открывай скорее, – нервничал Изонов.
– Уже открываю, мы же договорились, связь через мобильный.
Замок входной двери пару раз пиликнул, и дверь распахнулась, из подъезда выбежали двое ребятишек. Родион проскользнул в подъезд. Он вызвал лифт, нажал кнопку седьмого этажа, а когда лифт остановился и двери распахнулись, то Алла уже стояла на пороге своей квартиры с распахнутой дверью и улыбалась Родиону.
– Ну что, Шерлок Хомс, входи.
– На самом деле, смеяться здесь не над чем, – обиженно ответил Изонов.
– А я и не смеюсь, – проходя на кухню, ответила Алла, – представляешь Изонов, чтобы спасти меня от верной гибели тебе придется жить со мной в одной квартире.
– Ну и что, – удивился Родион, – что здесь такого, места у тебя в квартире много, где ты меня поселишь?
– Где? Где? На коврике, перед своей кроватью, – посмеялась Критова.
– Ладно, хватит шутить, давай лучше еще раз посмотрим, что мы имеем, – предложил Родион.
– Мы имеем, то есть они имеют, только меня и Светку, а учитывая то, что со Снежаной они уже расправились, сумасшедшей ее называть не хочется, но, после пережитого, мозги у нее вряд ли на место встанут.
– Алл, давай вернемся в ваше детство, – настаивал Изонов, – то, что ты и Лера были лучшие подруги, знала даже наша кошка. Что с остальными?
– А что с остальными? Класс у нас был очень дружный. Но нас было всего шесть человек, как говорится, не разлей вода.
Все шесть подруг жили в одном дворе, это их и объединяло. Валерию Кусову и Аллу Критову связывало еще то, что жили они в одном подъезде и даже в детский сад ходили вместе. Девчонки все из разных семей. Татьяна Вытская, конечно, выделялась из всех одноклассниц, и ей даже многие завидовали. Конечно, по тем временам, папа военный, мама научный сотрудник, своя машина, трехкомнатная квартира, дача. Таня, единственная из своих подружек, каждый код отдыхала с родителями на море. Но, окончив восьмой, класс Татьяне пришлось переехать в город Воронеж. Она, конечно, по-прежнему поддерживала связь со всеми своими подругами, но ни разу на вечер встречи выпускников так и не явилась. Да это и понятно, семьсот верст. Самой скромной из подруг была Светлана Степина. Но девчата всегда, как могли, помогали ей. Светлана жила с одной мамой, так как папа ушел от них, когда Светлане исполнилось шесть лет. Училась девочка тоже не блеск. Говоря русским языком, с двойки на тройку перебивалась. Учителям жалко было ее, и поэтому одиннадцать классов с горем пополам она закончила. Зато Светлана была очень добрая. Одевалась она, конечно, хуже всех, да и внешностью не вышла, за что и прозвали ее «Гадким утенком». Про моря и отдых, кроме как в деревне «Грязи» в Московской области, где проживала ее бабушка, она и слыхом не слыхивала. Но Светлана никогда не обладала таким негативным чувством, как зависть. Характер у нее был – кремень. Как только школу закончила, так в гору и пошла. Вон теперь у нее свой бизнес, одежда от кутюрье, машина дорогая, от женихов отбоя нет, только не нужны они ей пока. Всего добилась в жизни, чего хотела.
