Роберт Кемпбелл - Алиса в Хуливуде
Риальто всмотрелся в снимок.
– Не могу понять, мужик или баба.
– Мужик.
– А волосы какого цвета?
– Пепельные.
Он спрятал фотографию.
– Лады. А имя у него есть?
– Коннор Спиннерен.
– Забавное имя. А адресок?
– Сегодня он сюда заявится. А если нет, то вечером покажется по адресу на оборотной стороне снимка.
– Он здесь работает?
– Верно. А по тому адресу проживает.
– И ты хочешь, чтобы я последил за твоим сотрудником? Что мне искать?
– А вот этого мы сами не знаем. Поэтому и решили, Майк, подключить тебя.
– Лады.
Перчик, не вставая, протянула ему заранее заготовленный конверт.
– За три дня авансом. Это наличные. Риальто поднялся с места.
– А какая тачка?
– «БМВ».
– Господи, Перчик, ты еще выведешь меня в люди.
– Кроме шикарной тачки, у него ничего нет. Ты ведь знаешь парней.
– Что да, то да.
Перчик проводила его взглядом. Интересно, почему это сердце у нее в груди забилось учащенно.
На пороге он обернулся.
– Классно выглядишь, Перчик. Все такая же.
– Ты тоже, Майк.
Он состроил гримасу, означающую: не вешай мне лапшу на уши.
Глава двенадцатая
Если отправиться сейчас, то на дорогах не будет пробок, подумал Свистун. Примерно час уйдет на разговор с вдовой Гарольда Выборга – такое имечко назвал ему Эсма, – а потом можно будет успеть в Голливуд за Нелли, потому что поток машин пойдет уже в другую сторону.
Он перешел через дорогу, прошел два квартала до бензоколонки, зашел в будку телефона-автомата и позвонил к «Милорду». Боско взял трубку.
– Это я, – сказал Свистун. – У вас там все в порядке?
– Нелли любуется происходящим за окнам, а Канаан по-прежнему потчует ее своими байками. Он бывает очень…
Свистуну пришлось закрыть за собой дверцу, потому что с улицы доносился грохот.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что Канаан бывает очень милым, когда ему этого хочется.
– Когда заканчивается твоя смена?
– Через полчаса.
– Можешь посидеть там с Нелли часа полтора, если я не успею вернуться?
– Запросто. А что у тебя за дела?
– Ничего особенного. Так, рою носом землю. Но это строго между нами.
– Понял.
– Прошлой ночью кто-то вломился в дом, в котором живет сейчас Нелли. И мне не удалось поймать его. Не удалось даже разглядеть его машину. Но зато у меня есть кое-какие забавные соображения.
– А что ж ты так промахнулся? Из простыней выпутаться не смог?
Свистун проигнорировал эту инсинуацию.
– Я вышел осмотреться на месте. Там поблизости строительство. Там он, должно быть, и прятался, пока не решил, что все заснули. Я нашел обертку из-под конфеты. На ней было напечатано название клуба «Армантье».
– Лично мне больше нравятся спичечные коробки. Был такой фильм с Уильямом Пауэллом и Мирной Лой…
– «Худой» по роману Чандлера.
– И там вся загвоздка заключалась в бумажной салфетке из какого-то ночного клуба.
– Все в жизни кажется ненастоящим, потому что все это уже показывали в кино, – заметил Свистун.
– Вот именно, – согласился Боско. – Скоро и жить будет незачем. Сиди да смотри кино.
– А в том фильме с Мирной Лой в ночном клубе в ту же самую ночь произошло убийство?
– Насколько я помню, нет.
– Ну вот тебе и разница. У меня обертка из «Армантье» и убийство возле «Армантье».
– И ты полагаешь, что твой полуночный взломщик и убийца из «Армантье» – это одно и то же лицо?
– Я бы сказал, что это вполне вероятно.
– И все дело в обертке?
– А у меня, кроме нее, больше ничего нет. Но, может, за эту ниточку и удастся потянуть.
– Тебе надо баллотироваться в Конгресс.
– Да, мой папаша всегда говорил: не умеешь заработать себе на хлеб, баллотируйся в Конгресс. Я собираюсь поговорить с вдовой, если, конечно, разыщу ее.
– Что ж, удачи.
– И не давай Нелли соскучиться.
– Шутишь? Она же будет со мной!
Повесив трубку, Свистун окликнул Бенни-разносчика. Бенни доставлял людям на дом товары, которых те не заказывали. Через семь дней присылал им счет. Через двадцать один день звонил и осведомлялся об оплате. По его словам, из каждой сотни обслуженных подобным образом клиентов семеро платили по получении товара, пять по присылке счета, а еще трое – после телефонного звонка. Остальные восемьдесят пять говорили, что не заказывали этого хлама, и угрожали позвонить в полицию, а бывает, и звонили.
По словам Бенни, он отлично зарабатывал. Да и какая служба доставки может похвастаться пятнадцатипроцентной оплатой? А когда его время от времени пытались притянуть к ответу, он регистрировал свою фирму под другим названием и по другому адресу, менял номер телефона, отдыхал два месяца, а затем принимался за дело по новой. Он понимал, что в мире совершается великое множество преступлений против личности, что суды перегружены подобными делами и все только радуются, когда ему удается ускользнуть от заслуженного наказания и вынырнуть в другом месте.
Стоило перекинуться с Бенни парой слов – и домашний адрес плюс телефон покойного Гарольда Выборга оказались в распоряжении Свистуна.
В будке автомата стало уже очень жарко. Трубку в доме Выборгов сняла, судя по голосу, старуха.
– Можно попросить миссис Выборг?
– Миссис Выборг… А кто это?
– Друг Гарри.
– Прошу прощения?
– Друг Гарольда. Это дом Гарольда Выборга?
– Да, да.
– Можно узнать, с кем я разговариваю?
– Миссис Йенсен. Мать Карлы… то есть миссис Выборг.
– Меня так огорчило известие о Гарольде, миссис Йенсен. Не уверен, знакомы ли мы вами.
– Да нет, не думаю. Как вас зовут?
– Мы с Гарольдом деловые партнеры, но я бывал в доме раза три-четыре. Припоминаю одну вечеринку, которую он устраивал…
– Как вас зовут?
– Мне хотелось узнать, когда отпевание.
– Ах вот как?
– Я бы непременно приехал.
– Отпевания не будет. – Старушка явно была рада поговорить с приличным человеком, обуреваемым приличными чувствами. – После службы в часовне Форест-Лаун его похоронят.
– Часовня Форест-Лаун, это та, что в Глейдейле?
– Нет, та, что около «Уорнер Бразерс».
– А доступ к телу?
– В любое время до десяти вечера.
– Мне бы хотелось выразить свои соболезнования самой Карле.
– Вот как?
– Не подсказали бы вы, как это деликатней всего устроить?
– А я вам и так хотела сказать, что Карла сегодня с самого утра в Форест-Лауне. И до сих пор должна быть там. Она сказала, что есть не хочет.
Последнее обстоятельство, судя по всему, тревожило миссис Йенсен.
– Если увижусь с ней раньше, чем вы, то непременно уговорю ее поесть.
– Спасибо, мистер…
Свистун повесил трубку и вышел из будки.
Проехал по голливудскому фрайвею, свернул на бульвар, а потом помчался по Форест-Лаун-роуд, прибыл на кладбище, припарковался на стоянке на задворках здания в колониальном стиле, где совершались все обряды, которые предлагал клиентам Форест-Лаун. Машин на стоянке оказалось немного.
Перепад наружной и внутренней температуры оказался таким, что у него мгновенно повлажнели ладони. Да и щеки тоже. Чрезвычайно красивая женщина восседала за столиком в центре зала, пол которого был устлан тяжелым ковром. Здесь было так тихо, что Свистун слышал собственные шаги по ковру и свое дыхание.
Табличка на столике извещала посетителей о том, что красавицу зовут мисс Уайлда Пиджн. Взгляд, который она бросила на Свистуна, был оценивающим. Единственное, чего он не понял, ко гробу она его примеряла или к своей постели.
– Мистер Выборг? – вопросительно сказал он.
– Седьмой зала. Там и зарегистрируетесь.
– А там кто-нибудь есть? Я хочу сказать, кроме самого мистера Выборга?
Губы красотки насмешливо дрогнули.
– Полагаю, вдова на месте.
– Как она держится?
– С похвальной невозмутимостью. А вы кто такой? Родственник? Друг семьи? Полицейский?
– С чего вы взяли?
– К нам они, бывает, наведываются.
– И к миссис Выборг тоже заходили?
– Сегодня утром. Но покойного еще не подготовили.
– Умер прошлой ночью, а сегодня уже подготовили. Быстро тут у вас.
– Вдова отдельно заплатила за срочность.
– А этот полицейский…
– Дэниэл Кортес.
– Он говорил с вдовою?
– Она еще не прибыла, да и покойного еще не подготовили.
– Так что же тут делал Дэниэл Кортес?
– Ждал ее, сидел и смотрел на дверь. Когда отводил взгляд от моих бедер. Но вы еще не сказали, из полиции вы или нет.
– Ну, а если отвлечься от ваших и впрямь неописуемых бедер, то что еще могло, по-вашему, заинтересовать детектива Кортеса?
– А вы что, согласны с теорией, будто убийце непременно хочется взглянуть еще разок на тело жертвы?
– Убийце?
– Ну, мистер Выборг ведь не при бритье порезался, не правда ли?
– Значит, вы видели тело?
– Я в этом заведении еще и по части макияжа. Я жду ответа!
