Анатолий Галкин - Ставка на удачу
Андрей подъехал к зданию, на котором блестела латунная фигура лошади и сверкала вывеска: «Автосалон «Железный конь».
Таня вышла из машины первой. Но она сразу вернулась и взяла два журнала. Два семейных портрета в интерьере!
Андрей первым ворвался в кабинет директора салона Дубова. За ним вразвалочку вошла Татьяна, приблизилась к столу и бросила журнал с семейной фотографией.
Директор Дубов чутьем почувствовал, что так входят только важные персоны. Или начальники из мэрии, или местные бандиты. Поэтому он слегка поклонился и заговорил вкрадчивым голосом.
– Добрый день, господа! Мы очень рады вас приветствовать… Вы от кого будете?
– Я буду от журнала «Зубр»… Моя фамилия Стругов!
– Так вы всего лишь журналист?
– Не совсем так… Посмотрите на обложку.
Татьяна заметила, что журнал лег боком, и Дубов не обратил на него внимания. Тогда она взяла журнал и показала обложку, подведя ее прямо под нос директора.
А потом она небрежно бросила журнал на стол, и оба гостя вальяжно сели в кресла.
А директор Дубов продолжал стоять с глупой улыбкой на лице. Глаза его прыгали то вверх-вниз, то справа и налево. Сначала на лежащую на столе обложку, потом на Стругова и затем на Таню Рузову.
Андрей выждал небольшую паузу и многозначительно произнес.
– Итак, моя фамилия Стругов. Мне надо задать вам ряд вопросов.
– Слушаю вас внимательно! Можете быть уверены, что на каждый вопрос я отвечу полно и честно! И я никому ничего не скажу.
– Я в этом не сомневаюсь. Вспомните, за последние дни господин Шустров покупал у вас машины?
– Вы про Дениса Ивановича спрашиваете? Отвечаю – нет, нет и нет! Такого гостя я бы не забыл. Очень уважаемый человек… Как и вы!
– А два дня назад у вас была Кристина Мякина?
– Это та, которая при Шустрове ходит?
– Да. Это его любовница.
– Возможно, она и была, но мельком. Я бы ее обязательно запомнил. Кристина Мякина! Очень, извините, смешное имя!
– Ничего смешного, гражданин директор! А Кристина Бабаева была у вас два дня назад?
– Вот Бабаева была! И она не просто была, а купила у нас светло-синий «Опель». Но я лично с гражданкой Бабаевой не общался! Я только рукой помахал, когда она уезжала.
– На светло-синем «Опеле»?
– На нем! Машину ей продавал Витя Чижиков. Он с ней плотно общался. Пригласить его?
– Ладно, зовите Чижикова.
Дубов убежал на несколько секунд, а Андрей сел на директорское место, сдвинул в сторону бумаги и на видное место положил журнал со своим грозным фото.
Чижиков вошел торопливо, а сзади за ним суетился директор. Они встали навытяжку перед столом, готовые отвечать на любые вопросы Стругова.
И Андрей начал допрос.
– Расскажите мне, Чижиков, про Кристину Бабаеву.
– А что говорить?
– Всё самое интересное. Но правду, только правду и ничего кроме правды!
– Понятно! Самое интересное то, что она хотела сделать сейф в своей машине.
– Это как?
– Бабаева просила переделать весь багажник. Хотела устроить там всякие секретные ящички, полочки.
– Ну а вы?
– Я послал ее! В том смысле, что мы этим не занимаемся. Но есть такой мастер Кузя, который все это может… Ну, я и послал ее к Кузе.
Тут неожиданно оживился директор, стараясь быть полезным.
– Да, точно! Есть такой мастер. Жаль, что Кузьма любит две вещи, не очень совместимые с работой.
– Это что такое?
– Кузьма любит свободу и водку.
– И адрес есть у этого Кузи?
– А как же!
Директор робко подошел к столу, аккуратно взял из пачки визитную карточку и положил ее перед Андреем.
На кусочке картона был адрес и скромная надпись: «Кузьма Баринов, мастер – золотые руки».
* * *Дачный сезон подходил к концу. Соседи завершали огородные работы и разъезжались.
Но Шустров с Кристиной ничего этого не видели. Они второй день сидели в доме, где окна плотно закрыты занавесками.
Только в момент бегства из офиса Денис находился в ступоре. А сейчас у него остался лишь легкий страх и дрожь в руках.
Вялый Шустров с утра сидел за столом в центре комнаты. А рядом на диване лежал тот самый чемодан. Это не успокаивало полностью, но в голове сами собой возникали яркие картинки с домом у моря, с пальмами и мулатками.
Бодрая и заботливая Кристина не оставляла его одного. Она суетилась по хозяйству, пытаясь своими женскими чарами раззадорить скучного мужика.
Но Шустров забыл про любовь! Он говорил только о тревожном и печальном.
– Поверь, Кристина, я никогда не думал, что так неприятно скрываться? Как ты считаешь, нас уже ловят?
– Пока не ловят! И с чего это вдруг? Ведь мы с тобой просто уехали в Тулу.
– Но нас могут искать по этим двум убийствам, я вот все думаю – это один человек их застрелил, или разные люди.
– Тебе вообще не надо думать, Денис. Это вредно! Меньше знаешь – лучше спишь. Вот завтра Кузя доделает наш «Опель», спрячем мы деньги в тайники и поедем через украинскую границу.
– Нам надо только багажник заполнить барахлом. Что-нибудь набросать. Просто так, просто для маскировки.
– Зачем же «что-нибудь»… Мы в Белгороде купим пляжные костюмы и всякие ласты и маски. Пусть украинская таможня думает, что мы курортники.
– Хорошо придумала! Ты у меня «голова».
– И не только. У меня кое-что еще есть! Ты забыл?
– Успокойся, Кристина! Сейчас не время для глупостей. Когда твой Кузьма обещал машину сделать?
– Завтра в полдень…
* * *Завершая визит к директору «Железного коня», Андрей красным фломастером подписал для Дубова обложку «Зубра» со своим фото. А продавец автосервиса Чижиков нарисовал план прохода к мастерской Кузи Баринова.
И это правильно!
Кузьма работал на окраине города возле леса. Туда вели лишь тропинки. А заехать можно было только по проселочной дороге…
Всё его хозяйство помещалось в трех ржавых гаражах. Но над средним ангаром была криво прибита гордая вывеска «Автосервис «У Кузи».
Андрей остановил свою машину на пригорке, и они с Татьяной, сверяясь с планом, пошли к большому гаражу.
В центре сумрачного и душного помещения стояли две машины. Одна из них черный «Форд». Но зато другая – светло-синий «Опель». Цвет весеннего неба после дождя.
Кузьма, веселый и добродушный парень работал под «Фордом». Кругом валялись инструменты, кучи запасных частей и деталей.
Кузя выглянул из-под машины и, глядя на Стругова, очень приветливо улыбнулся. Почти, как Гагарин перед стартом.
– Добрый день! Вот уж кого не ожидал, а я только что вашу фотографию видел в «Зубре». Лихо вас журналисты припечатали.
– Так я и сам журналист.
– Постойте, так вы – Андрей Стругов? А я сразу и не сообразил. Читал я ваши статьи… Так это вы сами себя на обложку поместили? Для раскрутки?
– Нет, это так получилось.
– Да вы не стесняйтесь. Погоня за рейтингом – святое дело. Ну, я вас слушаю. Вы же не про мою мастерскую пришли писать.
– Да уж, не про мастерскую. Я хотел спросить, Кузя, про этот небесный «Опель».
– Докладываю! Хозяйка машины – девушка тридцати лет. Имени ее не знаю. Просила приварить в багажнике два тайника. И так, чтоб ни одна таможня не заметила. Я понимаю, что тут близко к криминалу, но деньги она заплатила хорошие.
– Ясно! А когда она здесь появится?
– За машиной эта девка придет завтра в полдень, и не одна, а вместе с мужем.
– Хорошо!
– Ничего хорошего, товарищ Стругов! Я чувствую, что завтра здесь будет группа захвата, ОМОН и всякое такое.
– Угадал, Кузьма. Так и будет!
– А вы попросите, Андрей, чтоб не стреляли в мою сторону, когда здесь будет заварушка. Еще очень хочется пожить!
* * *Они сидели втроем на открытой веранде придорожного ресторана.
Народа почти не было, но шашлыки медленно жарились, распространяя уютный аромат.
Дима Воловик очень расстроен и рассержен, видя рану на лбу Андрея. В начале разговора он пожурил журналистов за самодеятельность. И, конечно, несколько раз пообещал, что найдет злодеев, насильников и убийц.
Но Стругов с Татьяной вызвали майора не для этих заверений. Им надо было договориться о плане действий на завтра.
Переговоры взял на себя Андрей, но Воловик не давал и слова сказать.
– Я тебя, Стругов, предупреждал неоднократно. Каждый должен заниматься своим делом! Сапоги должен тачать сапожник…
– А пироги должен печь пирожник!
– Верно! А ты, Стругов, полез не в свое дело. И за это справедливо получил в лоб.
– Согласен, майор! Теперь давай о деле. Что криминалисты говорят? Остались на стволе отпечатки?
– Вот опять ты, Стругов, лезешь не в свое дело. Но раненому в голову бойцу я отказать не могу! Да, остались отпечатки! И это нежная девичья рука.
