Десмонд Кори - Орхидеи Феррамонте
- Хм, - протянул он. - М-да...
- Что случилось?
- Что-то отказало.
- Но что?
- Точно не знаю.
- Чертов дерьмовый хлам, - выругался Фаддер и прислонился к выступающей стойке подъемника, посадив при этом на пиджак большое масляное пятно. - Проклятое дерьмо.
Эксперт снял наушники и озабоченно их осмотрел.
- В девяти случаях из десяти причина в нарушении контакта в наушниках. Но ничего страшного, все наверняка есть на пленке.
- Наверняка? - переспросил взбешенный Фаддер, собираясь швырнуть на пол свой пиджак.
- Определенно. Должен вам сказать, что за долгие годы научной работы...
- Будем надеяться на лучшее, - угрожающе прорычал Фаддер.
* * *
Ортис вышел из кабинета, вытирая ладони белым батистовым платком.
И почему только он так потеет, - с отвращением подумала Леа. - Ведь сегодня прохладно.
Она отвернулась.
- Он торопится, - буркнул Ортис. - Он всегда торопится. Все последние дни он вынюхивал в Бальнеарио, а теперь вдруг заторопился. Ну, могу себе представить, что за этим кроется. - Он подошел к столику и налил себе ещё виски. Сегодня вечером это была четвертая порция - для него многовато. - В ты разве не могла его удержать? Ты совершенно ни на что не годишься.
Леа молча следила за руками, сжимавшими стакан и бутылку.
- Он задумал какой-то трюк, вот в чем дело. Он и его французские свиньи. Они все заодно, эти проклятые французы. Madre Mia! Как будто я мало...
Он запнулся, покачал головой и взялся за сифон с содовой.
- За пятьдесят франков этот парень прикончил бы меня из-за угла. Ортис мерзко ухмыльнулся. - И ты это знаешь абсолютно точно, верно?
Леа кивнула. Да, это она знала.
И если борьба идет не на жизнь, а на смерть, - подумала она, я тоже бы это сделала. Антонио, я тебя ещё не забыла, для этого я не нуждаюсь в намеках. Но тебя нет нужды убивать, так как пройдет немного времени, и ты сам себя уничтожишь, тихо и незаметно.
- Паскуда, - прошипел Ортис и допил свое виски тремя-четырьмя быстрыми глотками. - Подлецы, все как один... Не жди меня - сегодня ночью я не вернусь.
* * *
Катушки магнитофона долго вращались беззвучно.
- Алло? Ортис слушает...
Напряженное ожидание на четырех лицах несколько ослабло. Эксперт осторожно убавил громкость, Фаддер с карандашом в руке придвинулся ближе. Низкий гортанный голос говорил по-испански с сильным австрийским акцентом.
- Все в порядке. Пока...
- Когда пропал звук, Фаддер?
- Приблизительно в этом месте...
- У вас нет причин для беспокойства. Карандаш и бумага под рукой?
Покашливание.
- Хорошо, тогда записывайте...
Ни щелчка, ни предупреждающего треска. Ничего. Катушки продолжали вращаться в мертвой тишине. Спустя секунд пятнадцать поднял голову Фаддер, за ним Грандер, затем Бойд. Все смотрели в одну сторону.
Эксперт поскреб подбородок.
- Да, хм, знаете ли - видимо, что-то такое случилось...
* * *
Джонни медленно возвращался к своему бунгало, напряженно размышляя. Сейчас ровно половина одиннадцатого. Половина одиннадцатого темной субботней ночи. Предположим, Борн прилетит завтра, в воскресенье, встретится с Ортисом и передаст документы. Значит, завтра вечером Феррамонте, где бы он ни находился - а он, вероятно, не слишком далеко получит от Ортиса сообщение и может начаться последний этап: передача Феррамонте. Феррамонте умеет ценить свое время. Итак, вероятно, в понедельник в первой половине дня. Но где?
Н-да, если бы знать...
Многое теперь зависело от Бойда и от того, насколько Леа находится в его руках. Многое? Нет - все!
Эта женщина была их единственным шансом узнать что-либо о планах Ортиса. Если она окажется несостоятельной или откажется участвовать в игре, им втроем придется вторую половину воскресенья внимательнейшим образом наблюдать за Ортисом. Так как Ортис отнюдь не дилетант, он рано или поздно что-нибудь заподозрит, и операция провалится. А Феррамонте, уже будучи одной ногой в капкане, опять из него выскочит. Документы будут спасены.
И такая важная миссия потерпит крах...
Фаддер отбросил сигарету. Что остается делать? Как можно яснее видеть всю картину, принять во внимание каждую мелочь, за которую можно зацепиться. А здесь пока имеется есть лишь одно, то, что откопал бесценный Грандер: девушка, которую видели вместе с Ортисом в Барселоне. Изящная, черноволосая, очень красивая малышка...
* * *
Бойд кипел от ярости.
Вот вам так называемая коллективная работа! Вот вам необыкновенные чудеса современной техники! Провалили все дело! Нужно рассчитывать только на себя одного. Только в одиночку можно добиться успеха.
Бойд около часа просидел в баре, где очень медленно пил коньяк, четыре рюмки. После этого он почувствовал себя несколько - но не намного - лучше. Он все ещё был зол, когда шел обратно в Бальнеарио, и тот факт, что на него едва не наехал какой-то пьяный идиот на "DS-19", не способствовал подъему его настроения. Ярость затуманивает способность к восприятию окружающего и в высшей степени опасна для жизни. Этого он не учел.
В гостиной его бунгало горел свет.
Бойд застыл на месте, затем сошел с покрытой гравием дорожки на рыхлый песок, заглушавший шаги. С минуту он стоял на месте, раздумывая, затем свернул налево. Раздвижные двери в спальню были открыты. Он вошел, ощупью пробираясь вдоль стены, одновременно вынимая другой рукой из кобуры "смит-вессон", не снимая, однако его с предохранителя. Щелчок предохранителя выдал бы его.
Дверь из спальни в гостиную также была широко приоткрыта. Он увидел свет, услышал тихую музыку. Работало радио. И больше ни звука. Потом донесся запах сигаретного дыма. Сразу вслед за этим она кашлянула.
Он отстегнул кобуру, положил её вместе с пистолетом в выдвижной ящик ночного столика. Когда он открыл дверь в гостиную, она приглушенно вскрикнула. Леа сидела в кресле, вытянув длинные ноги, каракуль застегнут доверху, как будто она мерзла здесь, в теплой комнате.
- Извини, - сказал Бойд. - Я напугал тебя?
- Немного. Я ждала тебя, но... Ужасно глупо.
- Я увидел, что горит свет. О том, что это можешь быть ты, я не подумал. Поэтому счел за лучшее сначала произвести разведку, не навестили ли меня непрошенные гости. - Держа руки в карманах, он подошел к другому креслу и опустился в него.
- Что нового?
- Как раз об этом я хотела спросить тебя. Разговор состоялся, да?
- Да.
- Думаю, для него разговор много значил. Сразу после него он поехал в город и сказал, что ночью не вернется.
- И?
- Тогда я пришла к тебе. Я хотела тебе вернуть вот это... - она расстегнула манто. Под ним оказалось очень простое белое платье для коктейлей, слева от декольте была прикреплена орхидея.
Бойд кивнул.
- Порядок, когда мой приятель разберет эту штуку, узнаем, что в ней не так.
- Не сработало?
- Нет. Хочешь выпить?
- Спасибо, пока нет.
- А я выпью.
По радио слащавый тенор затянул серенаду. Леа протянула руку и выключила радио. Пока она откалывала орхидею, Бойд в крохотной кухне наливал в высокий стакан водку и доставал из холодильника кубики льда. Вернулся он со стаканом в руке.
- Времени у нас не очень много, - сказала Леа.
- Вот как? Почему?
- В понедельник утром он улетает в Марсель.
Бойд, проверяя температуру напитка, прислонил стакан к щеке, ещё немного поболтал кубики льда.
- Когда он тебе это сказал?
- Вообще не говорил. Я видела билет на его письменном столе, когда принесла...это.
- Он летит в Марсель, без тебя, - протянул Бойд. - Интересно...
- В этом нет ничего необычного. Я прикована к этой дурацкой яхте. Но на этот раз - на этот раз меня там уже ничего не держит.
- Ты хочешь его бросить?
- С меня хватит.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Было очень тихо. Потом Бойд поставил стакан на стол и оперся на спинку её кресла.
- Нет! - тотчас сказала Леа, вырвалась из его объятий и хлестнула его по лицу. Удар был так силен, что слезы брызнули из глаз. Бойд на мгновение застыл, только губы вздрагивали. Затем очень медленно поднялся. Он видел, что в её глазах тоже стояли слезы.
- Я не громоотвод для психической разрядки, - сказал он. - Пожалуйста, учти это!
Леа взглянула вниз, на орхидею, которая теперь упала ей на колени.
- Прости!
Бойд сделал глоток, поставил стакан и снова сел в кресло напротив нее.
- У тебя позади напряженный вечер. Наверное, это было нелегко. Но с завтрашнего дня все будет иначе.
- С завтрашнего дня. Да, - с завтрашнего вечера. - Она несколько секунд внимательно смотрела на него, затем её ресницы вновь, как занавес, опустились. - Могу я прийти завтра вечером?
- Ты хочешь сказать...
- Я хочу сказать, могу ли я собрать кое-какие вещи и прийти к тебе?
- Да, - кивнул Бойд. - Если хочешь.
Она в самом деле ко мне неравнодушна, - подумал Бойд. И внезапно ощутил, что готов отдать жизнь за глоток спиртного. Но овладел собой. Она не должна заметить дрожи в его руках.
