Ирина Пушкарева - Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны
Вот тут и до сообразительной Элки начало доходить, что имеет в виду умный детектив.
– Вы думаете, они любовники? Белла и красавец-бармен? Да ладно, посмотрите на него, куда нашей вешалке до этого породистого самца! Или все-таки?..
Нет, не может быть, она же крыса крысой, а он… Или все-таки любовники?
Суровые мужчины глумливо захихикали. Первым взял себя в руки детектив:
– Естественно! Во-первых, большинство барменов и инструкторов по лыжам в здешних местах ужасные бабники и жиголо. Порядочный семейный человек никогда не удержался бы на такой работе – вокруг полно женщин, среди них много зрелых бизнесвумен. Одиноких, голодных, недолюбленных. Но при деньгах. И ни для кого не секрет, что подобным дамам намного проще платить за секс молодому, пышущему тестостероном бармену, чем пытаться завести с кем-то серьезные отношения. А то, что наш работник ресторана хорош собой, вы видели сами. И что, вы попытаетесь убедить меня, что он не ублажает богатых дам под пятьдесят за дорогие подарки?
Естественно, никто и не пытался никого убедить в обратном. Скорее всего, так оно и было.
– Дело в том, что перед посторонним человеком уверенная в себе женщина никогда не признается, что она относится к разряду незамужних неудачниц. А вот в минуты страсти, уткнувшись в мускулистое мужское плечо, она вполне может расслабиться и поделиться с любовником своей тайной. Насколько мне подсказывает многолетняя практика общения с людьми, многие женщины в такой ситуации не просто открывают душу, но и намекают, что были бы не прочь как-то закрепить эту связь. Одни наивно полагают, что, узнав про ее горькую судьбинушку, законченный негодяй и жиголо растает и возжелает навсегда остаться рядом с ней, такой хрупкой и трепетной. Есть и такие, кто предлагает своим продажным любовникам официально закрепить отношения за материальное вознаграждение… Но женщин первого типа намного больше.
В самом деле, детектив был прав. На девяносто девять целых и восемь десятых процента прав. Скорее всего, именно так все и было. Железная леди Белла Статская попала под чары мускулистого красавца бармена, не смогла совладать с собой и очень быстро оказалась в его постели. Хотя, скорее, это он в ее – в шикарном номере, с шампанским за ее счет и дорогущим сувениром на память от сошедшей с ума от любви дамы.
Старый приятель Пашка не раз объяснял Элке, что нет для таких, как он, добычи желанней и выгодней, чем бизнес-леди средней руки – демонстративно холодной, циничной и внешне недоступной. Именно такие женщины, как правило, и самые преданные, самые нежные, но и самые «пиявчатые» любовницы. «Пиявчатые» – это когда после ночи бурного секса женщина начинает сходить с ума, принародно вешаться на шею молодому жиголо, рассказывать ему длинную историю своей жизни и, что самое ужасное, в какой-то момент пытается всячески ограничивать свободу продажного мужчины. Они ужасно ревнуют молодого человека к другим особям женского пола, названивают по пятьсот раз за день, называют молодого матерого самца не иначе как «котеночком» и постоянно жалуются ему на печальную личную жизнь.
Телохранительница-референт Белла Статская под все эти параметры подходила идеально. Так что вручаем детективу почетную грамоту за сообразительность. Как он ловко из бармена важную информацию вытянул!
Кстати… А нет ли у нас еще одной грамоты? Потому что Элке такую тоже следовало бы вручить! Как она вообще забыла о…
– А Белла-то вчера из номера выходила! – Девушка аж подпрыгнула на стуле от распиравшей ее крайне интересной информации.
И тут же еще раз подпрыгнула – на сей раз от испуга. А как бы вы себя вели, если бы в самый неожиданный момент вам в ухо проорали сакральное:
– О! А я думал, выпить не с кем будет!
Ну откуда в таком маленьком человеке столько энергии? Нет, вы мне скажите, как все это неуемное торжество буйства, алкоголизма и неприличия помещается в столь небольшом теле? Может, это все в плотненьком пузе и других выпуклых частях организма содержится?
Любой нормальный человек, выпив столько горячительного, уже лежал бы под столом, икая и страдая несовместимым с жизнью алкогольным отравлением, а Мишаня Кац фонтанировал энергией и желанием еще накатить и просто вожделел пообщаться с интересными людьми.
В качестве последних он выбрал Элку, ее телохранителей и высокого импозантного француза-детектива. Неплохой выбор, приличная компания…
– Ну, уже нашли, кто стервочку нашу замочил?
Мишаня выудил из кармана плоскую бутылку виски, водрузил ее на стол и щелкнул пальцами. Через мгновение официант поставил на стол пять бокалов.
– Ну, мужики, я так понимаю, к нам не присоединятся, они на работе? – полуспросил-полуконстатировал Кац, указывая на телохранителей.
Те спокойно кивнули, мол, ага. На работе. Две емкости для выпивки Мишаня отодвинул в сторонку.
– А мы с вами накатим, господа хорошие!
Кац резвенько плеснул в хрустальные бокалы терпко пахнущей янтарной жидкости – от души так плеснул, у француза аж глаз левый моргнул от таких вискарных доз, – сцапал короткопалой лапой свою посуду и торжественно произнес:
– За то, чтобы никогда не нашли человека, так благородно укокошившего нашу гламурную сучку!
Француз, сухо кашлянув, принялся что-то говорить. Элка, поддавшись задорному обаянию Каца, залихватски засадила свой бокал, занюхала это дело Женькиной макушкой, шумно выдохнула и только после этого перевела слова детектива российскому бизнесмену:
– Он тоже на работе, поэтому поэтому пить отказывается. Так что придется нам с вами вдвоем квасить. – И беспомощно пожала плечами, мол, вот такой расклад получается.
Кац пристально посмотрел на девушку, скушал свою порцию горячительного, так же, как Элка, занюхал это дело чужой стрижкой, но в его случае это была идеальная прическа одной из блондинок – девочка-гуппи очень вовремя метнулась к кормильцу – и, грохнув пустым бокалом по столу, выдал:
– А ведь прав Никифоров, интересная ты девка! Чьих будешь?
Сашка, склонившись к уху детектива, синхронно переводил Элкин с Кацем диалог на французский. Типа, чтобы д’Ансельм из темы не выпадал.
– Хорошевского дочь, – отвечала Ёлка толстячку коротко и емко.
– Молодец министр, хорошую деваху вырастил. И пьешь как человек, и не дура. Вон, с местными общаешься… А тут чего делаешь? Я тебя раньше среди всей этой шушеры не видел.
– Отдыхать приехала.
Кац хихикнул, взял еще не до конца опустошенную бутылку и плеснул в бокалы еще раз. И опять от души.
– Ага, решила небось, что в это время никого здесь не будет? И во всю эту заваруху вляпалась? Сочувствую. Я вот тоже уже не рад, что здесь оказался. Мы ж с Мишаней решили, что наших летом в Куршевеле сто процентов не будет, поперлись сюда…
Но с этой порцией спиртного бизнесмен почему-то не торопился. Он задумчиво покрутил бокал, наблюдая за лениво стекающими по стеклу «ножками». Потом отставил пузатую посудину в сторону и совершенно трезвым голосом проговорил:
– Твой этот легавый все равно меня когда-нибудь на допрос вызовет… И чем раньше он вопросы свои идиотские задаст, а я отвечу, тем быстрее у меня получится отсюда свалить. Так что переведи ему, что меня можно допрашивать прямо сейчас, не будем тянуть резину за хвост. Ну, чего молчишь?
Элка опять пожала плечами. А зачем ей было что-либо говорить? Сашка уже все, что нужно, детективу сказал. А тот раскрыл блокнот, взял в руки перо и задумался. Похоже, вопросы придумывал.
– В каких отношениях вы были с потерпевшей?
Кац вздохнул и честно ответил:
– Да ни в каких. Когда-то я ее трахал. На самом деле это именно я ее в нашу тусовку привел. Она тогда журналисткой в занюханной «желтой» газетенке работала, напросилась интервью у меня взять. Я дал, ха-ха, интервью, а заодно ее и окучил. Потом выбросил, она мне надоела. А через какое-то время увидел эту дрянь на очередном светском рауте – и аж сердце зашлось! Расцвела девка, похорошела, как яблочко спелое соком, налилась. И вот тут со мной что-то странное приключилось – такое впечатление, что она меня к себе приворожила. Смотрю на эту акулу пера – и голова кружится! Я к ней, мол, а не восстановить ли нам забытую страсть, а она мне ве-е-ежливо так: «Спасибо вам, Михаил Романович, за предложение, но я сейчас на это никак пойти не могу!» То есть очень деликатно на хер послала.
– Может, просто цену себе набивала? – Элка, неплохо зная все хитрости и уловки рублевских стерв, предположила самое вероятное. – Надо было шубку подороже ей предложить – и все, растаяла бы ласточка.
Кац щелчком выбил из пачки сигарету, закурил и только после этого ответил:
– Ты что, думаешь, я идиот что ли? Это я первым делом сделал. А в ответ: «Спасибо, зима в этом году теплая, без манто перебьюсь как-нибудь» – и опять холодна как айсберг. Ну, тут у меня совсем голову оторвало. Чтобы я, Миша Кац, и не получил того, чего хочу, – никогда такого не было! До Мориши… – Мишаня, явно расстроенный, затянулся горьким табачным дымом, выпустил пять подряд почти идеально круглых сизых колец и повторил: – До Мориши. Она, наверное, первый в моей жизни облом. Сучка…
