Марина Серова - Тринадцать капель от иллюзий
— Проходите.
Он явно меня не узнавал. Я изобразила смущенную улыбку:
— Извините за беспокойство! Нас заставляют ходить по квартирам. Я вас не задержу, это всего на пять минут — просто заполнить анкету.
Влад провел меня на кухню. Ну что ж, кухня так кухня. Это хорошее место для подслушивающей аппаратуры. Я уселась за стол и достала папку с бумагами. Вынув большущий разлинованный лист формата А3, набор шариковых ручек и две линейки, я разложила все это перед собой. Влад с изумлением следил за моими приготовлениями.
— Итак, первый вопрос: состав вашей семьи?
— Я и жена.
Вот врун! Какая жена! Он-то здесь даже не прописан.
— Место работы? Устраивает ли вас ваша зарплата? Какой ее процент идет на оплату квартиры?
Влад сообщил мне, что временно не работает. Я продолжала задавать вопросы на ту же тему и старательно записывала ответы в свой лист, выделяя строчки разными цветами, что-то подчеркивая и обводя в рамочки по линейке. Процесс увлек Влада, как ребенка. Вдруг у меня перестала писать синяя ручка. Я пыталась ее расписать и так, и эдак, но, разумеется, ничего не вышло. Даже без моей просьбы Влад вскочил и сказал, что сейчас принесет мне другую. За ту минуту, что он отсутствовал, я сунула «жучок» в щель соединения обеденного стола. Влад принес ручку, я закончила свой суперопрос и стала прощаться.
— Скажите, а какова цель этого опроса?
Вот, опомнился!
— Статистические данные отправляются в правительство региона, а там разрабатывается политика социальной помощи населению: определяются размеры пособий, льгот, ну, и все такое.
— А, понятно. Ну, хорошо, до свидания.
— До свидания.
И мы расстались, довольные друг другом: я — тем, что так хорошо задавала вопросы, а он — тем, что так хорошо на них отвечал.
Теперь я решила съездить домой, немного отдохнуть и пообедать, а потом снова вернуться сюда и последить за тем, как будут развиваться события. По дороге домой я заехала в фотоателье и забрала укрупненный снимок Влада. Мне хотелось показать его Маше Березовской, чтобы окончательно убедиться в том, что тетушка не ошибается и Влад — тот самый человек, который встречался со Светой. Помня о своем долгом и утомительном путешествии через мост, я очень не хотела снова ехать к Березовской. Но вчера, когда я ей позвонила, она сказала, что сама будет сегодня в Тарасове и сможет встретиться со мной у Главпочтамта. Меня это вполне устраивало. До встречи оставалось еще два с половиной часа. Как раз успею переодеться.
Дома на автоответчике меня ждало сообщение: «Привет, Танюша, я скучаю». Я улыбнулась. По крайней мере, подозреваемый номер один остается на связи и не ударился в бега. Сняв с себя одежду а-ля социальный работник и приняв душ, я с удовольствием съела купленную по дороге пиццу, запила ее кофе и выкурила сигарету. После этого я вновь почувствовала себя бодрой и готовой на дальнейшие подвиги. Захватив фотографии, я отправилась к Главпочтамту.
Когда я подошла к месту встречи, Маши еще не было. Минут через десять я наконец заметила ее. Маша торопливо шла ко мне. Я направилась навстречу. Маша извинилась за опоздание, и мы снова вошли внутрь здания, чтобы, не привлекая внимания, рассмотреть фотографии.
— Да, конечно, это он, Славик. Правда, я видела его всего раза два, но, разумеется, могу узнать. Да, я могу подтвердить где угодно, что это тот самый Слава, с которым встречалась Света.
Я поблагодарила Машу, и мы расстались. Я снова поехала к дому Динары, надеясь получить там какую-нибудь новую информацию.
Остановив машину в зоне действия «жучка», я устроилась поудобнее и стала слушать. Слушать мне пришлось радио. Влад оказался любителем легкой музыки. Он гремел чем-то на кухне, как мне показалось, кастрюлями, и подпевал популярным исполнителям. Один раз он говорил по телефону с Динарой. Сообщил ей, что приготовил на ужин. Так прошло часа два. Потом я увидела Динару. Она возвращалась домой с работы. Я услышала звук поцелуев (нежнейшая встреча двух голубков после долгой разлуки). По разговору я поняла, что сегодня вечером они никуда не собираются. Вздохнув по поводу потерянного времени, я поехала домой.
Не успела я переступить порог квартиры, как раздался звонок от Антона. Он сказал, что хочет приехать сегодня вечером. Я ответила, что буду дома.
Около восьми Антон приехал. Он принес цветы, конфеты и бутылку вермута, как раз такого, какой я люблю.
— Антон, а что ты врешь дома? — не смогла удержаться я от язвительной банальности.
— Дома? Дома я вру… Дома у меня не очень хорошо.
— Я догадываюсь.
— Я сказал Алле, что уехал на несколько дней в командировку.
— А ты не боишься, что она проследит за тобой?
— Я принял меры.
Лицо Антона, когда речь зашла о его жене, помрачнело.
— Не знаю, стоит ли об этом говорить, — продолжил он, — но наши отношения с Аллой давно зашли в тупик. Но развод с ней может мне стоить очень дорого, поэтому я и не начинаю его.
— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала я. — Ведь, насколько мне известно, у вас даже нет общих детей?
— Зато у нас есть общее брачное соглашение. Знаешь, несколько лет назад у нас стало модно заключать брачные контракты. Казалось, что это — очень современно и разумно. В принципе, это, наверное, так и есть. Только трудно предусмотреть все заранее и составить контракт так, чтобы потом не жалеть о чем-то.
— И как же ты составил свой?
— В общем, нормально, обычные пункты об имуществе, о его дележе. Только по просьбе Аллы мы добавили туда примечание, что если развод происходит по причине неверности одного из супругов, то львиная доля имущества отходит другой половине. И если пострадавшей половиной будет жена, то она еще потом пожизненно будет получать алименты.
— Зачем же ты на это согласился?
— Когда я женился на ней, мне казалось, что я ее люблю. Я не собирался ей изменять. А Алла всегда была ревнива. Сначала меня это даже умиляло, казалось еще одним доказательством ее любви ко мне. Поэтому, подписывая такой брачный контракт, я думал успокоить ее ревность.
Антон рассказал мне, что ревность Аллы с годами лишь усиливалась. Супруга устраивала ему истерики и сцены по поводу малейшей задержки на работе или отлучки из дому. Если они где-то бывали вместе, она пристально следила за присутствующими, а потом, вернувшись домой, пилила, хныкала и причитала, проклиная свою загубленную жизнь. Королев вскоре понял, что переделать жену не удастся, доверять ему она не будет никогда и что такое поведение, в общем-то, придает смысл ее жизни. Сначала его любовь к Алле превратилась если не в ненависть, то в очень сильное раздражение, которое охватывало его всякий раз, когда он думал, что Алла опять заведет свою песню о том, что он не пропускает ни одной юбки. Позже раздражение сменилось равнодушием. Антон научился отключаться и не слушать причитания жены. Внешне их быт даже как будто бы наладился. Несмотря на то что дома между собой они почти не разговаривали, выходя в люди, что при его положении случалось довольно часто, они с Аллой сохраняли хорошую мину при плохой игре. Карьера Королева шла в гору, Алле льстило, что она жена преуспевающего чиновника, и она стала вести себя потише, тем более что не могла не замечать нарастающего равнодушия со стороны мужа.
Однако не так давно семейное положение Антона Сергеевича осложнилось. С некоторых пор он заметил за собой слежку. Вернее, слежку заметил один из его охранников. Оказалось, что Алла наняла частного детектива, чтобы следить за ним. И Королев понял, что причиной тому служит их брачное соглашение. В ярости он пришел домой и потребовал от Аллы объяснений. Она не ожидала такого оборота событий, заливалась слезами, обвиняла его в равнодушии к ней и жаловалась на одиночество. Только отчаяние, в которое она впала от горького одиночества, заставило ее пойти на этот шаг. Алла уверяла мужа, что сыщик ей понадобился не ради выполнения дополнительных пунктов их брачного соглашения, а чтобы окончательно убедиться в нелюбви мужа и, «зная горькую правду, идти на развод с открытыми глазами».
Как это часто бывает после бурных объяснений, когда люди «выпустят пар» и получат возможность высказать то, что наболело, начинает казаться, что еще не все потеряно и что-то можно изменить. Так же случилось и с Королевыми. Они долго разговаривали, вспоминали светлые чувства, владевшие ими, когда они только еще начинали жить вместе. В общем, супруги решили попробовать начать все сначала.
— Как я вижу, проба не удалась? По чьей же вине на этот раз?
— Видно, разбитую чашку не склеишь. Я никого не обвиняю. Я пытался все как-то наладить. Даже на охоту Аллу с собой брал, чтобы быть вместе, чтобы она убедилась, что не всегда в таких поездках пьянствуют и занимаются развратом. Дело в том, что я и вправду заядлый охотник, знаю в этом толк.
