Михаил Черненок - Последствия неустранимы
- Доказывать придется нам...
13. Стрункин вносит пояснение
Слава Голубев сидел на краешке подоконника и сосредоточенно слушал Бирюкова, рассказывающего о только что состоявшемся разговоре с Надей Тумановой. Когда Антон закончил, Слава хлопнул ладонью по колену:
- И ты поверил в такую байку?
- В нашей работе, Славочка, прежде чем поверить, надо проверить.
- Обязательно проверим! Не Олег ли Туманов на почве ревности свел счеты со своим любимым начальником, а?..
- Еще что-нибудь скажешь?
- Скажу. Надю из числа подозреваемых исключать нельзя. Вот почему... Головчанский был единственным свидетелем ее грехопадения, и она решила его ликвидировать. Только сорвалось у нее что-то. Видимо, рассчитывала, что Александр Васильевич, хлебнув отравы, со всех ног помчится на вокзал и по дороге свихнется, а он раньше богу душу отдал. Ну, как версия, а?
- Жаль, что у нас в отделе нет должности оперативника по версиям, усмехнулся Антон. - Это было бы твое коронное место - прямо на ходу придумываешь... Ну а у самого-то что нового?
Голубев поскучнел:
- Пока ноль без палочки. Всех пацанов из дачных домиков опросил спали ночью, ничего не видели. Правда, один сказал, будто вечером в пятницу мальчишки с Заводской улицы жгли костер на берегу Ини, за кооперативом. Вроде хотели остаться на ночную рыбалку. Сейчас побегу на Заводскую, там у меня много друзей из подрастающего поколения.
Голубев соскользнул с подоконника и в дверях чуть не столкнулся с заглянувшим в кабинет высоким плечистым мужчиной.
- Иван Тимофеевич! - будто обрадовался Слава. - Здравствуйте!
- Здорово, - как давнему знакомому, ответил мужчина. - Где тут начальник угрозыска?
Голубев указал на Бирюкова:
- Вот этот молодой человек приятной наружности. Ко мне, Иван Тимофеевич, вопросы есть?
- Мне начальника надо.
- Тогда до свидания.
- Будь здоров. - Мужчина спокойно подошел к стулу, уселся и, кинув взгляд на дверь, за которой исчез Голубев, спросил Бирюкова: - Что за мальчуган?
- Старший оперуполномоченный по делам несовершеннолетних, - ответил Бирюков.
- Сам-то он совершеннолетний?
- Вполне. Два года на погранзаставе отслужил.
- Вон как... - Мужчина поднес ко рту кулак, кашлянул. - Стрункин моя фамилия. Зовут Иваном Тимофеевичем. Пришел внести пояснение. В общем, с Тоськой мы помирились, а поскольку гражданин Головчанский, как ходят слухи, помер, то у меня теперь к жинке претензий не будет.
- По-моему, и раньше у вас не было серьезных поводов, чтобы скандалы с ней учинять, - сказал Бирюков.
- Возможно, и так, - согласился Стрункин. - Тоська женщина озорная, но не блудливая. Головчанский мне покоя не давал. Это, авторитетно скажу, такой гусь, что и порядочную бабенку шутя мог с панталыку сбить.
- Знали его?
- Еще бы! До Олега Туманова я у Головчанского личным шофером был. Насмотрелся на любовные шашни, хотя он тогда еще главным инженером ПМК работал. А уж как начальник стал - пришлось мне по собственному желанию убираться. Бросил шоферить. На железную дорогу устроился, курсы рефрижераторщиков закончил. Теперь передовиком труда являюсь, а в ПМК до конца жизни баранку крутил бы без всякого почета.
- Может, Иван Тимофеевич, вы ошибались в Головчанском...
- Факты могу привести... Вот, значит, у Головчанского водилась такая порочная манера: как на объект поедет со смазливой сотрудницей, сам за руль садится. Мне, шоферу, вроде любезность делает. Отдохни, дескать, Тимофеич, от баранки. Хочешь - домой прогуляйся, хочешь - в гараже послесарничай, подсоби ребятам.
- С кем же из сотрудниц он ездил?
- А, считай, со всеми, какие лицом получше.
- Ну, Иван Тимофеевич, такого быть не может, - недоверчиво сказал Антон. - Если вы решили сделать пояснение, то говорите конкретно, а не общими фразами.
Стрункин кашлянул в кулак:
- Конкретно, машинистку Анну Огнянникову много раз возил. Дескать, на объекте чего-то отпечатать срочно требуется. А чего, спрашивается, без машинки Анна отпечатает?.. Не надо быть папой римским, чтобы понять, что к чему. Тут и козе понятно...
- Огнянникова тогда замужем была?
- За Олегом Тумановым. Олег электриком в ПМК работал, а она с Головчанским напропалую "печатала".
- Из-за чего Туманов и Огнянникова развелись?
- Анна нагишом сфотографировалась.
- Серьезно?
- Конкретный факт! Сам у Головчанского карточку видал. Бумаги как-то он из кармана стал вытаскивать, и карточка выпала. Я поднял - цирк! Анна почти в одних туфельках на босу ногу, как гимнасточка...
- А жена Головчанского о похождениях мужа знала?
- Нет, Софье Георгиевне об этом известно не было. Она постоянно у меня допытывалась, что к чему, но я пояснений не давал. Невелико удовольствие - разлад в семью вносить. - Стрункин уперся широченными ладонями в колени. - Да, если правду сказать, и не нравилось мне ее поведение. Постоянно хворью маялась, а сама возьмет у врачей больничный и мигом Головчанскому звонит. Пришли, дескать, машину. Сразу мне команда поступает. Я подкатываю к дому, Софья Георгиевна выносит сидор с продуктами и - за райцентр, на берег речки, на весь день. Вечером приезжаю - сидорок пустой. Больная, называется! Меня самого как-то радикулит скрутил, так я не то что на речку - жевать не мог...
- Ну а если бы, скажем, Софья Георгиевна узнала об измене мужа?
- Она б ему кислотой глаза выжгла, - не задумываясь, ответил Стрункин.
- Знаете, от чего Головчанский умер?
- Тоська чего-то тарахтела с перепугу, когда ее из санатория в угрозыск выдернули, но я усомнился. Ради этого и пришел сюда. Чего моя супружница тут намолола?
Бирюков улыбнулся:
- Иван Тимофеевич, мы не имеем права разглашать следственные дела.
- Могу дать подписку о неразглашении.
- Ни к чему это. Ничего страшного ваша жена не сказала. Что вы беспокоитесь?
Стрункин смущенно потер колени:
- Особого беспокойства нет, но жинка моя может любого следователя в заблуждение завести. У нее, как это говорится, в голове - ветер, в ногах дым. Тем более если Тоська находится под подозрением, то, авторитетно скажу, при такой версии неизбежна юридическая ошибка...
- Почему?
- Любовные шашни у Тоськи с Головчанским не состоялись. Если правду сказать, в августе прошлого года она засуетилась насчет поездки к морю. Я было согласился, но ребята из ПМК вовремя подсказали, что Головчанский в это самое время в Крым улетает. Тут я жинке и заявил: "Поезжай хоть к океану со своим начальником, но, когда вернешься, ноги выдерну, а спички вставлю и скажу на суде, что так и было". Она мой намек поняла и весь отпуск в Новосибирске, у родителей, прокантовалась... - Стрункин, склонив к плечу голову, посмотрел на Бирюкова, будто хотел убедиться, правильно ли его поняли, и продолжил: - Теперь другое пояснение внесу. Не для протокольной заковырки, а для понятия правды... Головчанский не мог рискнуть на запрещенные отношения с моей жинкой, потому как знал, что к подобным шуточкам я отношусь серьезно и под горячую руку вполне могу своему дублеру свернуть шею... Думаешь, почему он с Огнянниковой шуры-муры завел, когда Анна еще замужем за Олегом Тумановым находилась?.. Олег парень тихий, в пузырь никогда не лезет. Вот Головчанский и распоясался.
- Вы только из-за этого не сработались с ним?
- Не только. У гражданина Головчанского были еще и уголовные замашки. Денег постоянно ему не хватало. Это уже другой конкретный факт.
- Расскажите, Иван Тимофеевич, об этом факте подробнее, - попросил Бирюков.
Стрункин кашлянул и с возмущением заговорил:
- Изобретателем, видишь ли, этот гражданин возомнил себя на посту главного инженера. Сообразит шутейную халтурку и - чик-чирик рацпредложение. На всякие новшества дурные ж деньги отпускаются организациям. А по закону главному инженеру за такие штучки-дрючки вознаграждение получать нельзя, потому как он же, главный, и утверждает новаторство. Тут Головчанский и придумал под моим именем рационализировать. Первый раз всего десятку я получил. Понятно само собой, сразу "изобретателю" отдал. Вдругорядь - полста рубликов, а на третий заход - четыре сотни с лишним!.. Хочешь - верь, хочешь - нет, но у меня штаны затряслись. Я ж постоянно читаю журнал "Человек и закон", а там очень доходчиво разъясняют, какой срок и какого режима можно схлопотать за жульническое посредничество. Отдал гражданину Головчанскому денежки с глазу на глаз и заявление на стол положил. Прошу, дескать, уволить по собственному желанию, пока вместе с вами не вляпался в уголовщину. Он, понятно, струхнул. Стал половину дохода мне предлагать, только я не поддался на приманку.
- На том и расстались?
- На том. Ушел я из ПМК и не жалею.
- Как же такие дела Головчанскому с рук сходили? Ревизоры разве не проверяли его?
- Ревизоров Головчанский умел встречать. Ревизоры, они ж тоже люди: один коньячок уважает, другой - водочку. Вот кого он боялся как огня, так это начальника отдела труда и зарплаты Облсельстроя Глеба Гаврилыча Русакова. Ух, Глеб Гаврилыч - мужик принципиальный! Бывало, как появится в ПМК... Цирк! Все конторские будто угорелые носиться начинали, а Головчанский сразу уши прижимал. Ну и снимал с него Русаков стружку, аж пыль по сторонам летела. Конкретно говорил: "Саша, руководитель ты проворный, но если приписками да очковтирательством не бросишь заниматься, плохо кончишь!" И что?.. Думаешь, Головчанский после таких слов выводы сделал? Нисколько... Вот тебе факт опять же не для протокола. Тоська по секрету мне рассказывала, что нынче он заключил с шабашкиной бригадой договор на строительство дома, где вместо четырнадцати тысяч по расценкам отвалил шабашникам целых тридцать! При таком раскладе, как говорится, гражданин Головчанский самое малое пять тыщонок в собственный карман приспособил.
