Ольга Хмельницкая - Все без ума от Евы
– Исчерпывающе, – похвалил ее Денис, читая сообщение от Жанны, – а представители негроидной расы у вас в роду есть? А то анализ ваших волос, проведенный в лаборатории, показы…
Дарья кивнула, и ее округлые щечки мучительно покраснели.
– Да, это камерунский бегун, – ответила она, пряча глаза, – мой отец до сих пор не знает, что я неродная. У меня ведь белая кожа и лицо европеоидного типа, только волосы и губы выдают происхождение. А еще я очень люблю бананы.
– Скажите, кто знал о том, что Вася собирается в «Русь» за печеньем? – спросил девушку Рязанцев. – Кто находился в этот момент в отделе?
– Копейкин, Белобородов, Захарова, Сичкарь и я, – ответила Даша.
– Дополнительно могу сказать, – подала голос Ева, – что также об этом знали я и Степан. Ну и сам Юдин, конечно.
– Кстати, с Касьяновым тоже нужно поговорить, может, он что-то заметил, – сказал Чабрецов. – Так иногда бывает, что человек со стороны замечает что-то, чего не видим мы.
Ева кивнула.
– У Степана неважно со здоровьем, – сказала она, – даже, я бы сказала, очень-очень неважно. Хотя он, конечно, старается держаться.
Полковник кивнул.
– Мы почти все время были с Евой вместе, – сказала Даша. – Когда Вася отправился за печеньем, я взяла чайник и пошла за водой на третий этаж, в туалет. Правда, у меня была еще одна причина уйти из отдела. Я подозревала Еву в том, что она является агентом Васиных врагов, и хотела вывести ее на чистую воду. Я шла по коридору, а потом по лестнице, а Ева шпионила за мной: я видела из-за угла, как она сняла каблуки с туфель, чтобы не шуметь и иметь возможность бежать быстрее.
– Да, – подтвердила Ершова, – в туалете у нас произошла небольшая стычка, в ходе которой Дашка чуть не зашибла меня ведром, пытаясь параллельно позвонить в милицию.
– А потом позвонил Вася, и мы поняли, что что-то случилось, – сказала Гусева, опять начиная плакать.
– То есть, – подытожил полковник, – ни у Евы, ни у Даши не было возможности понаблюдать за тем, кто из сотрудников отдела – Копейкин, Сичкарь, Белобородов или Захарова – позвонил или отправил сообщение таинственным преследователям Юдина о том, что объект направляется в магазин «Русь».
Девушки смущенно покачали головами.
– Я думала, это Даша, – призналась Ева. – Это ее волосы обнаружены в туалете четвертого этажа, пятого этажа, на пожарной лестнице восьмого этажа, плюс фотография, которую нашел Василий в кармане одного из нападавших…
– Что за фотография? – спросил Денис.
– Вася нашел свой снимок в кармане одного из преступников после того, как обезвредил их в туалете, – пояснила Даша. Под глазами у нее были черные круги от размазанной туши. – Это такая же фотография, как у Васи в паспорте, она с подписью – «Даше от Васи».
– Это не меняет общей картины, – сказал Рязанцев, – очевидно, что осведомителем, а то и предводителем преступников является кто-то из отдела. Но кто и почему – для меня загадка. У нас нет ни одной зацепки!
– Думаю, надо поговорить с Белобородовым, – сказал Чабрецов, – он вызывает у меня наименьшее доверие. Особенно в свете того, что в ту ночь, когда на Юдина было совершено нападение, он находился в здании НИИ.
Полковник кивнул. Ему тоже это совпадение казалось подозрительным.
Белобородов сел на стул и откинулся на его спинку.
– Я ничего не знаю, – тут же сказал он. – Я тут ни при чем! Да, у меня роман.
Алексей Михайлович не стал уточнять, с кем именно у него роман.
– У меня роман, – повторил он, – и это является моей единственной виной. Но виноват я исключительно перед мужем своей пассии и никак не перед вами или перед Васей Юдиным. Да, Вася – исключительно талантливый ученый, но мы все тут в отделе пульсаров – талантливые ученые. Все до единого! Вася, конечно, умен, но я знаю не меньше его, будь он хоть десяти пядей во лбу. Более того, я более опытный сотрудник, чем он, и у меня есть степень.
– Тем не менее, – веско сказал Чабрецов, – вы зачем-то поручили Васе носить прибор с собой. Почему вы не спрятали его в сейф? А?
– Потому что, – наклонился вперед Белобородов, – мы боялись, что нашу разработку украдут и скопируют, но не чужие злодеи, а конкуренты из института. У нас тут толпы космонавигаторов, многие из которых не без таланта, но только мы – впятером – создали нечто грандиозное и резко двинули науку вперед! Потому что – смешно сказать – отдел на седьмом этаже всерьез рассчитывал применить к вопросам навигации птиц и летучих мышей! Якобы птицы всегда знают, где находятся.
– А летучие мыши? – не удержалась Ева от вопроса. – Тоже знают? И при чем здесь космос?
– Я не в курсе, – покачал головой Белобородов, – но наши коллеги всерьез рассчитывали продвинуться за счет синтеза биологии и навигации. Знаю, что никаких особых успехов они не добились, но очень интересовались, как идут дела у нас. Для кого-то и докторская диссертация – достаточный аргумент, чтобы украсть чужие идеи. Наш прибор – это результат череды озарений, возникших на базе прочных знаний. Мы хотим получить патент, в котором будут записаны наши имена. После этого его разработка станет открытой. Но не раньше!
– Но основная слава все равно достанется НИИ, – уточнил полковник, – по закону все, что делалось наемными работниками, является собственностью работодателя.
– Мы знаем, – кивнул Алексей Михайлович, – и мы не против. Просто не хотелось бы, чтобы Иван Иванович Иванов из соседнего отдела говорил, что это все он придумал. Вы бы знали, как всполошились некоторые наши коллеги, когда по институту пополз слушок, что мы создали нечто грандиозное! И «жучки» нам подкладывали, и в друзья набивались, и сфотографировать недоделанный навигатор скрытой камерой пытались, и в окно заглядывали через перископ самодельный! Мы, если честно, нахлебались по горло этих игр в шпионов. Наш сейф вскрывали дважды – это же казенное имущество, точно такие же сейфы стоят и в других отделах.
Белобородов замолчал. На лбу его выступили капельки пота.
– Алексей, – сказал Чабрецов, – насколько критичным является вклад Василия в прибор?
– Каким бы критичным он ни был, этот вклад, – сказал Белобородов, – мы все его идеи знаем наизусть. А так как Вася – самый сильный, самый крепкий, самый хитрый и самый быстрый из нас, то похищать именно его нет никакого смысла. Вы видели кулаки Василия? Куда логичнее было бы пытаться похитить меня, хилого и неспортивного, я бы максимум лягался и кусался. Или Копейкина – он пожилой человек весьма среднего телосложения. Или Сичкарь или Захарову – это слабые, беззащитные женщины, которые даже убежать не смогут. А знания у всех – одинаковые. Юдин с этой точки зрения – самый неудобный объект.
– Чем занимался Василий после того, как ваш отдел закончил работу над прибором? – спросил Рязанцев. – Может, именно в этом заключается ответ на вопрос?
– Оптимизировал работающий в навигаторе алгоритм, – ответил Алексей Михайлович, – он мог бесконечно улучшать программу расчетов, выискивая самые мелкие неточности. Юдин переписывал программу снова и снова, с утра до вечера, без устали. Он настоящий трудоголик и фанат своего дела. Именно благодаря его работе и великолепно отлаженным алгоритмам навигатор обладает столь высокой точностью.
Чабрецов и Рязанцев вздохнули и переглянулись.
– Алексей, – сказал Денис, – пожалуйста, расскажите, что происходило в отделе после того, как Василий ушел в магазин за печеньем. Вы куда-нибудь звонили?
– Да, – ответил Белобородов, доставая телефон. – Одной знакомой даме. Спрашивал, как у нее дела.
Чабрецов понимающе приподнял бровь.
– Кто еще куда-либо звонил или отправлял сообщение? – спросил полковник.
– Да все подряд звонили, – пожал плечами Алексей, – мы же работали несколько часов не разгибаясь, а тут решили прерваться, попить кофе и чаю, печенье съесть… Все тут же бросились звонить. Я точно слышал, как кому-то звонил Копейкин, по-моему, сыну; Сичкарь звонила ухажеру, судя по ее сюсюкающим интонациям. Кстати, – добавил он после небольшой паузы, – по-моему, Степан тоже звонил. Маме. Он все время ей звонит, маменькин сынок.
Ева осуждающе посмотрела на Алексея Михайловича. Тот закашлялся.
– Извините, – пробормотал он. – Искренность меня раз за разом подводит.
– То есть, – продолжил расспросы Чабрецов, – звонили все, кроме Захаровой?
– Да, – кивнул Белобородов. – Похоже, что так. Потом мы решили сесть пить чай, не дожидаясь Васю, но обнаружили, что в отделе нет ни Даши, ни чайника.
– И что вы сделали?
– Отправили Степана на девятый этаж за альтернативным чайником, конечно, – сказал Алексей. – Касьянов повздыхал, но сходил, причем принес чайник уже с водой. А что? Раз он ухаживает за нашей Захаровой, то пусть участвует в жизни коллектива. Не все же ему люки производить канализационные! В общем, Степа принес электрический чайник, мы его вскипятили, потом достали старые сушки и засохшее варенье и сели за стол. При этом Сичкарь сказала, что Юдина только за смертью посылать.
