Марина Серова - Отпущение грехов
Ольховик покачал головой и, сделав лже-Спиридону знак следовать за собой, пошел за рослым милиционером, который десятью минутами ранее привел их в эту камеру.
Они прошли по коридору, и вдруг на самом выходе – перед глазами нескольких столпившихся у дверей ментов – Ольха схватил профессора за плечо и коротко бросил:
– В сторону!
– В чем дело, Леонид? – строго, с недоумением проговорил тот, когда они прислонились к прохладной панели стенной ниши.
– Да эта сука… которая вчера с Мангустом!.. – бросил Ольховик и яростно скрипнул зубами.
Глава 9 Два лица профессора Клинского
После того как я приняла душ, привела себя в порядок и наскоро перекусила, я занялась тем, чем давно собиралась заняться, – а именно персоной Сергея Сергеевича Клинского.
Все смутные подозрения, все аналитические выкладки и впечатления минувшей ночи – все выплыло и сомкнулось вокруг фигуры профессора Клинского.
И тем более, что против него не было никаких улик…
Нет, я вовсе не бралась утверждать, что он в чем-то виновен. Ничуть. Просто этот человек мог играть какую-то странную, до конца нераскрытую роль во всем том, что вовлекло несчастного Колю Докукина, а потом и нас в круговорот совершенно необъяснимых и попросту жутких событий.
Я села за компьютер и после некоторого колебания ввела код доступа к генеральной базе данных ГУВД. Этот код был сообщен мне одним из довольно высокопоставленных сотрудников управления внутренних дел, тем самым, кто подтвердил мне факт смерти престарелой жительницы поселка Заречный.
«Клинский, Сергей Сергеевич». Та-ак, тут ничего интересного, краткая справка по биографии, учеба, работа, участие в комсомольской работе, аспирантура… а вот это уже веселее: стажировка в психиатрической клинике по профилю параноидальных психозов… такая, понимаете ли, узкая направленность.
Судимостей не имел, проблем с правоохранительными органами – тоже. Вероятно, последнее задержание трехдневной давности еще не успели внести… деятели. А вот с ГИБДД у Сергея Сергеевича не сложилось.
Стоп! Это что такое?
Согласно протоколу Государственной инспекции безопасности дорожного движения Заводского района, Клинский Сергей Сергеевич был задержан сорок пятым КП в порядке выборочной проверки документов… Документов при себе не имел. Опа! Это было примерно три недели назад. В десять вечера. Сорок пятый КП, где это?
Я вывела на экран план города с обозначенными на нем контрольными пунктами ГИБДД. И невольно подалась вперед.
Сорок пятый КП находился в трех километрах от поселка Заречный.
Я вскочила с кресла и бросилась к Докукину. Схватила его за плечо и начала трясти. Тетушка смотрела на меня как на полоумную, но не вмешивалась.
Наконец Николай Николаевич подал признаки жизни и попытался открыть слипшиеся и опухшие глаза.
– Коля! Ну-ка, открой ротик и ответь мне на один вопросик…
Ротик-то он открыл, но вопрос я задать так и не успела, потому что от Коли пахнуло таким великолепным букетом перегарных ароматов, что у меня едва не заслезились глаза и не завились штопором ресницы, а в горле невольно запершило.
– А-а?
– Коля, – быстро зашептала я, стараясь не наглотаться миазмов и вспоминая, что накануне Докукин пил еще и самогон – отсюда такой специфический аромат, – Коля, к тебе в гости когда-нибудь приезжал Клинский?
– А-а-а?
– К тебе в гости…
– Нет, не приезжал, – внезапно злым и ясным голосом ответил Докукин, – ни-ког-да не приезжал… в-в-в… дай поспать!
– Но…
– Ни-ког-да… – повторил он и на последнем слоге завалился на спину и захрапел.
Я вернулась к компьютеру.
Значит, Клинский никогда не приезжал в гости к Докукину. По крайней мере, если верить Коле, а ему я пока что верила. Ведь все то, что он ни говорил мне, самое нелепое, абсурдное и неправдопобное, всякий раз оказывалось правдой.
Теперь что касается Клинского. Так… у него не было документов, и его задержали. Машину отогнали на милицейскую стоянку. Машина… какая у Клинского машина?
«Форд-Эскорт» девяносто третьего года выпуска, приобретен в мае девяносто восьмого года. При покупке был синим, через несколько месяцев перекрашен в белый, что и зарегистрировано при техосмотре-2000.
Та машина, которую видел на кладбище старик Кузьмич, тоже была белой. И человек… седой, солидный, весьма интеллигентного вида. Все совпадает – и время посещения, и цвет автомобиля.
Быть может, этот человек и был Клинский. Ходил по кладбищу, которое через несколько дней зальет весенним паводком, и что-то искал…
Дотянулась до телефона и набрала рабочий номер своего информатора…
* * *Когда я вошла в серое двухэтажное здание Волжского РОВД, где содержался Сергей Сергеевич Клинский, пробило час дня. Был такой великолепный весенний день, что просто не верилось, будто где-то километрах в двадцати отсюда есть место, от которого веет смертью и безумием. Где умирают так же упорно и обильно, как пробивается сквозь корявый, изъеденный трещинами асфальт молодая трава. Где залитое кладбище напоминает об Откровении Иоанна Богослова и темных средневековых легендах, а пьяный кладбищенский сторож может показаться ангелом смерти.
Я поднялась на второй этаж и направилась туда, где согласно договоренности меня уже ждали, чтобы отвести на встречу с Клинским. Кабинет сорок два.
Я шла вдоль стены и отсчитывала: тридцать девять, сорок, сорок один…
Та-а-ак, а это еще кто?
В человеке, который едва не наткнулся на меня, а потом поспешно отстранился со стремительностью, благодаря которой его не заметил бы почти каждый, я признала своего вчерашнего милого собеседника в спорткомплексе «Святогор».
Ольховик.
И он явно не хотел сталкиваться со мной лицом к лицу, потому что поспешно отвернулся и буквально ткнул носом в стену своего спутника – судя по всему, Спиридона.
Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Не думаю, что, столкнись я с ними нос к носу, у нас сложился бы очаровательный разговор об особенностях орнаментальной прозы и раннего модернизма Вирджинии Вулф.
Я прошла дальше и, найдя искомый кабинет, постучала и вошла.
– Добрый день. Моя фамилия Охотникова. Я…
– Да-да, – быстро проговорил молодой капитан. – Меня предупредили. К Клинскому?
– Да, именно так.
– Что-то к нему зачастили, – проговорил он. – И все по каким-то блатным договоренностям.
– Простите? А что… у него кто-то недавно был?
– Да только что ушли. Двое серьезных таких парней. Капитан Корнеев сказал, что это вроде как его… коллеги по работе, что ли.
– Коллеги… – пробормотала я. – Сдается мне, что я знаю этих коллег. То-то Ольха так шарахнулся, словно увидал самого дьявола во плоти…
* * *У профессора Клинского оказалось куда более незначительное и малопрезентабельное лицо, чем я ожидала. Что-то неестественное было в его ссутуленных плечах и нарочито замедленном шаге, в этих седых прядях, так не вязавшихся с выразительным звериным блеском темных глаз и угрюмой складкой на переносице.
В последний раз, когда я его видела, он выглядел куда более привлекательно и впечатляюще.
Впрочем, КПЗ – это, как говорится, не номер люкс в пятизвездочном отеле на Гавайских островах.
Правда, у меня создалось впечатление, что Клинский пытается играть эту выхолощенность и обессиленность, и довольно неудачно. Потому что каждый раз при взгляде на его ссутуленные плечи мне казалось, что они вот-вот разогнутся… да и на всем его облике лежала печать искусственности, словно жизнерадостный Сергей Сергеевич старательно принуждал себя играть изможденного узника, а против этой игры бунтовал весь его организм.
– Десять минут, – коротко проговорил приведший его милиционер и вышел. Ого, довольно много. Обычно ограничиваются тремя. Ну, да тут за меня отзвонил влиятельный человек, так что можно сделать и некоторые послабления – в основе своей малосущественные.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – проговорила я. – Вероятно, вы меня не знаете. Я знакомая вашего ассистента Докукина Николая Николаевича.
Он молча выслушал все это, но даже не посмотрел в мою сторону.
– Я, конечно, понимаю, что в нынешнем вашем положении вам не до разговоров, но так или иначе, помогая мне, вы можете помочь себе.
– Я вас не знаю, – наконец пробасил он, отворачивая лицо так, словно от меня нехорошо пахло. Как, скажем, от гражданина Докукина, который в данный момент давал храпак-сюиту в моей квартире.
Я подошла к профессору поближе.
– Меня зовут Евгения Максимовна. Можно просто Женя. Мы виделись в вами мимоходом раза два или три, но я думаю, что вы меня не запомнили. Да это и не суть важно. Дело в том, что накануне произошел ряд непонятных событий, в которые так или иначе вплелось ваше имя. И я думаю, Сергей Сергеевич, что, ответив на них, вы, можно сказать, спасете Докукина.
