Марина Серова - Праздник теней
— Андрюш, ты не можешь навести справки о некоем Виталии Викторовиче Шахмине?
— Шахмине? — переспросил Андрей. — А зачем это он тебе понадобился?
— Хорошо, я попробую тебе рассказать. — сказала я, — этот Шахмин руководит секцией. В секции занимается Максим Лабутец. Максим Лабутец около месяца тому назад жестоко избил одну девочку. А фамилия этой девочки была Трубина. Лика Трубина.
— Ничего себе картиночка, — присвистнул Мельников.
— Это еще не весь пейзаж, — садистски усмехнулась я, — Максимушка является близким другом семьи Гольдштейнов.
— Что?! — Андрей подскочил. Глаза его округлились. — Танюха, да это же…
— Увы, мой мальчик, и это еще не все, — сообщила я. — Максим Лабутец является родненьким сынулей некоего господина Лабутца, трудящегося в одной ма-а-а-аленькой фирмочке…
— Господи, Танька, ну и что? — вскипел Андрюшка. — Не тяни кота за хвост…
— «Тарнефтьгаз» — зовется эта фирмочка, — саркастично заметила я, — и господин Лабутец там не просто труженик средней руки. Он у нас руководитель, мать его…
Андрей от потрясения притих. Он смотрел в окно и барабанил нервно по столу длинными пальцами. Смотря на эти пальцы, я подумала, что Мельникову надо было стать пианистом. Или хирургом. Или вором-карманником. Все одно — спокойнее, чем старшим следователем в прокуратуре пребывать.
— А теперь тебя удивлю я, — тихо сказал Андрей и мстительно улыбнулся, — ты, кажется, спрашивала о некоем Виталии Викторовиче Шахмине?
Я кивнула. Андрюшка поднялся со стула и жестом приказал мне идти за ним. Мы вышли из кабинета.
* * *По дороге Андрей не проронил ни слова. Мы спустились вниз и оказались у дверей в спортзал. Андрей приоткрыл тяжелую дверь. В зале вовсю шла тренировка. Молоденькие опера постигали азы военного искусства монастыря Шао-Линь. А тренером у них был… Тренером у них был Виталий Викторович Шахмин.
Глава 9
Ну вот, плыли мы, плыли и не знаю куда приплыли. Таня Иванова умудряется вечно вляпаться в истории, думала я, Таня Иванова такая дивчина неугомонная, что ее хлебом не корми, а дай ей приключения на собственную очаровательную попку найти.
Виталий Викторович меня сразу приметил орлиным своим оком и теперь с наглым ленинским прищуром, уже отчасти мне знакомым, смотрел прямо в мою сторону отнюдь не поощряющим мое поведение взглядом.
Я, в принципе, тоже не одобряла его поведения, поэтому обдумывала, как бы мне этому славному малому все ж таки досадить.
В отношениях с милицией Шахмин был осторожнее — крест свой перевернутый спрятал, видимо, понимал, зараза такая, что убеждения его не совсем, как бы помягче выразиться, традиционны. Умница Андрюшка постарался одеяло на себя перетянуть.
— Извините, Виталий, — сказал он невинным голосом, — я и забыл, что у вас в этот час тренировка. Думал, что зал свободен. Мы с Танюшкой хотели старое вспомнить. Кости размять.
— Так вы — знаменитая Таня Иванова? — голос у Шахмина был неожиданно мягким и вкрадчивым. — Наслышан о вас, наслышан…
— От кого же? — поинтересовалась я кокетливо. Разыграть перед Шахминым некое подобие одной моей знакомой дамы с полным задом, большим носом и визгливым голосом, уверенной в том, что от нее все без ума, труда не составляло. Хоть в этом она оказалась мне полезной, моя знакомая Леночка Полянова.
— От Самохина, — соврал он. — Он вас считает одной из лучших среди женщин.
— Только среди женщин? — зевнула я, прикрыв ладонью рот. — Думаю, что я лучшая не только среди женщин. — Однако… А он ведь совсем неплохо обо мне осведомлен. И не скрывает этого!
— Да вы — феминистка… — засмеялся Шахмин.
— А вы из тех мужчин, что обрекли женщин на три «К». Киндер, кирха, и — забыла, как это по-немецки? — кухня, одним словом. Замечательный способ помешать доказать женщине, что она тоже не лыком шита… Честно говоря, я всегда считала, что подобные мужчины являются просто трусами.
Ого. Кажется, я задела его за живое. Он весь подобрался, глазки его хищно сверкнули… Еще мгновение…
Однако Шахмин уже взял себя в руки. Выглядело это как быстрая смена масок в комедии дель арте. Арлекин быстро перевоплощается в Пьеро. Аплодисменты, дамы и господа, аплодисменты! Виталий Викторович был несостоявшимся актером. Его лицо просто источало елей благодушия и снисходительности. Но за всем этим мне виделись хитрый прищур глазок и выскочившие на мгновение волчьи клыки.
— Давайте попробуем, кто из нас сильнее, — безмятежно предложила я, — прямо сейчас. Здесь. На этом ковре. Устроим тренировочный бой.
Он удивился. И отступил на шаг, внимательно разглядывая меня. Да, даже для Шахмина я была немного хрупковатой. И никто не мог предположить, что я классно работаю ногами.
Внимательно оглядев меня с ног до головы, он усмехнулся и покачал головой:
— Нет. Я никогда не дерусь с женщинами.
«Только с Ликой Трубиной, — подумала я, — и с Аней. Маленькой девочкой, жизнью которой Лика заплатила тебе за свою дерзость. Интересно, чем ты планируешь заставить заплатить меня за мою дерзость?»
Шахмин стоял, немного наклонив голову. Его угловатый лоб скрывал глубоко посаженные маленькие глаза. Поза Шахмина была позой нападающего. Словно он прочел мои мысли. Словно в моей голове не могло быть тайн от великого адепта Сатаны. «Опять ты все придумываешь, Иванова, — подумала я. — Скоро ты начнешь верить во всю ту чушь, которой так переполнены умы сограждан. От атеизма один шажок до полного помешательства на черных мессах и прочей дребедени. Ты ж нормальный человек, Тань. Перестань». Я почти убедила себя в том, что Шахмин просто человек, чей комплекс неполноценности плавно перешел в манию величия. Ему лечиться надо на Алтынке, а Таня Иванова его записала в монстры… Я подняла глаза.
И с ужасом поняла, что он смотрит на меня. Он смотрел внимательно. Так кобра смотрит на жертву. Так палач изучает, каким бы способом лучше казнить непокорного — то ли отрубить голову, то ли руки… Я прочла ответ в его глазах. Я знала, кем он хочет расплатиться со мной за мою дерзость. Мариком Гольдштейном.
«Ну, это мы еще посмотрим», — подумала я, глядя ему в глаза.
«Бой не отменяется, — прочла я в его глазах, — наш бой, девочка, еще впереди».
Шахмин просто не хотел драться со мной при свидетелях. Он был из любителей подлых приемов. Свидетели ему были не нужны.
* * *После встречи с Шахминым хотелось принять душ. Надо же уродиться этаким отвратительным существом! Впрочем, дело в том, что Шахмин вызывал во мне не только антипатию… Он будил в моей душе странные чувства. Как будто поднимал со дна пыль и грязь. Я начинала чувствовать себя неуверенной в себе. Он подавлял меня. И это не признать было невозможно.
Саммаэлиты… Хорошо, что Марина по моей просьбе раздобыла мне мифологический словарь. Я раскрыла его на нужной странице. Вернее, словарь открылся там сам. «Люцифер», — прочла я. Взгляд мой уперся в притчу:
«Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю попиравший народы. А говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера, взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней».
Пояснение говорило, что это строки из Библии. Далее шел обстоятельный рассказ о мятеже Люцифера и еще о некоем неведомом мне Ахримане. Этот Ахриман вроде как сеял смуты и разлагал личности.
Ну и софистика, бедная ты головушка моя! Но без познаний об учителе разве я пойму его ученичков?
Я уже не сомневалась в том, что Марика надо искать именно у этих жизнеутверждающих ребятишек. Вспомнив логичные рассуждения Максима, сомнения о принадлежности Шахмина и компании ордену сатанистов отпали.
* * *Вечером я ждала своих «бойцов». Пять часов… До их прихода оставалось полчаса. Полчаса на то, чтобы спросить у моих советчиков, правильно ли я иду. Не слишком ли откровенна я была сегодня с противником.
3+20+25.
«Вы близки к успеху, но кто-то прилагает усилия, чтобы помешать вам его достигнуть. Его действия напрасны».
Ну конечно. Будет мешать. Я даже имя знаю. Значит, говорите, ничего у него не выйдет? Это хорошо. Это меня радует и приободряет. Хотя, милые мои косточки, мне очень страшно. И, если бы я могла, я бы сейчас спряталась. От этого идиота лысого. От его верных псов. Послушайте, косточки, неужели есть на этом свете место для сатаны? Неужели я, сама того не ведая, сейчас наступаю на чей-то длиннющий хвост? Как же мне отрубить-то его? И что меня ждет в этой битве?
4+20+12.
«В принципе, нет ничего невозможного для человека с интеллектом».
Я польщена. Спасибо, милые, но, кажется, вы начали мне льстить.
3+20+27.
«Звезды предупреждают об опасности потерять тех, кто действительно предан вам».
