Лев Пучков - Наша личная война
Я не поверила. Подумала, что он бредит - он старый, не только ногу на войне потерял, но еще и контуженый.
- Их русские убили, - подтвердила Фатима - соседка сверху. - Они дверь не открывали. Русские думали - боевики там. Сломали дверь, бросили гранату, потом стреляли. Они были как будто сумасшедшие. Говорили, что у них какого-то командира убили и теперь всех нас казнят за это...
Целые сутки я была в ступоре. Сидела в углу, уронив голову на грудь, и молчала - у меня отнялась речь. Соседи пытались меня кормить, давали воду, я ничего не хотела. Я просто не могла в это поверить. Не укладывалось в голове, что русские солдаты могли такое сделать. Я помогала их раненым, сама наполовину русская, наполовину москвичка, мать у меня русская. Получается, что они в своих же стреляют?! Такого просто не могло быть...
Через сутки я очнулась и отправилась искать Султана - последнюю ниточку, связывающую меня с этим страшным городом. Добраться до родителей Султана не представлялось возможным: у них дом в Черноречье, это далеко, и на этом участке как раз шли активные боевые действия. Пошла по соседним подвалам, стала спрашивать, может, кто-нибудь что-то знает.
Кто-то сказал - его отряд в Старопромысловском. Отряд?! Ну да, отряд. Он же командир отряда. Значит, должен находиться с отрядом.
Вот так, значит... Все-таки командир. Выходит, права была бабкина подруга. Никаких дел у него тут не было, он просто воевал с русскими. Могла бы сразу догадаться: комбинат на Старых Промыслах, значит, и отряд где-то неподалеку...
Дождавшись утра, я взяла с собой воды и хлеба и пешком отправилась на поиски мужа. Мне опять сказали, что я самоубийца. Но мне было все равно.
Старопромысловский - это, в общем-то, недалеко. Я там часто бывала вместе с мужем. В мирное время служебной "Волге" Султана нужно было всего пятнадцать минут, чтобы доставить нас туда. Водитель мужа, Ахмед, с ветерком пролетал через все светофоры, и спустя пятнадцать минут мы въезжали во двор комбината.
Сейчас у меня ушло на дорогу почти два дня. Я ползла, как черепаха, забиваясь при появлении людей в первую попавшуюся щель, прячась в грязных канавах и подъездах разрушенных домов. Повсюду стреляли, слышались взрывы, непонятно было, где безопасный путь. Пойдешь в одну сторону, вроде тихо, потом вдруг - стрельба, пули свистят, что-то взрывается. Приходилось падать, где придется, подолгу выжидать. Ночь пережидала в полуразваленном колодце неработающей теплотрассы. Заснуть не могла, было очень неудобно и холодно, несмотря на то что я тепло оделась. С рассветом двинулась дальше.
Я не узнавала свой город и с трудом ориентировалась среди знакомых с детства улиц. Многие дома превратились в руины, повсюду - подбитая, еще дымящаяся техника, танки с оторванными башнями, вывороченные с корнем деревья... Собаки обгладывали непонятно чьи закопченные трупы, но меня это уже не ужасало. Я равнодушно шла мимо, удивляясь самой себе.
Это был настоящий апокалипсис. Панорама Сталинградской битвы, иначе не скажешь. Не верилось, что все это могли сотворить обычные русские солдаты, по сути, мальчишки. Поневоле возникала мысль о каких-то злобных пришельцах, у которых была задача уничтожить здесь все живое. Варвары, что вы сделали с моим тихим городом?!
Вплотную к комбинату я подобралась только к вечеру следующего дня. Было еще светло, я могла хорошо рассмотреть комбинат и, помнится, здорово удивилась. Знаете, он был цел! Вот что странно. Я почему-то думала, что увижу здесь безнадежные руины. Такая махина, состоящая сплошь из ажурных металлических конструкций и труб, - прекрасная цель как для федеральной артиллерии и авиации, так и для наших боевиков. Мелькнула абсурдная мысль: может, договорились не трогать? Хотя какой может быть договор, когда на улицах обгоревшие трупы и все дома вокруг разрушены едва ли не до основания? Странно, очень странно...
Человеку всегда хочется верить в лучшее, даже если все вокруг рушится и планета летит в пропасть. Помнится, нахлынула откуда-то непрошеная волна какой-то абсурдной надежды: а может, на комбинат война не распространяется? Сейчас Султан спокойно сидит в своем кабинете, просматривает графики перегонки за день...
Мои инфантильные размышления были прерваны ставшими уже знакомыми звуками: откуда-то издали доносился рев моторов и гусеничный лязг.
И тут я увидела людей. Пятеро мужчин, пригибаясь и часто оглядываясь, быстро шли от комбината в мою сторону. Они были одеты в грязный камуфляж, небриты, все вооружены, у двоих за плечами виднелись гранатометы.
Я замерла как вкопанная. Впервые за время этого кошмарного путешествия я утратила бдительность и тут же была наказана. Я совершенно не представляла себе, что можно от них ожидать, но попадаться им на глаза мне точно не хотелось! Однако что-либо предпринимать было поздно - они уже увидели меня.
- Эй, красавица! Ты чего тут забыла? - по-чеченски крикнул тот, что шел впереди.
Это я-то красавица? Я за эти три дня постарела лет на тридцать. И выглядела, наверное, соответственно - забыла, когда в зеркало смотрелась.
- Я мужа ищу, - спокойно ответила я, почувствовала вдруг, что эти люди не сделают мне плохого.
- Ох ты... Так это же жена Султана! - тихо сказал один из мужчин. Точно, она. Я не узнал сразу...
Я посмотрела на него - лицо его показалось мне знакомым. Кажется, он работал на комбинате.
- Где он?! Где мой муж! Отвечай! - я бросилась к этому мужчине и схватила его за руку. По нашим меркам, это верх бестактности - хватать почти незнакомого мужчину за руку и что-то требовать от него. Но тогда мне было все равно, я не думала о приличиях.
- Пошли с нами, - мягко сказал мужчина, отводя взгляд. - Нельзя здесь... Русские наступают, скоро здесь будут...
- Где Султан? Что с ним?!
- Не кричи, красавица. - Их старший, который окликнул меня, взял меня под руку и повлек за собой. - Он там... В сквере, во дворе комбината... Пошли, пошли, нельзя задерживаться...
- Я пойду к нему, - я вырвала руку и побежала к комбинату, разъезжаясь ногами по грязи.
- Эй, куда ты? Там могила... Его убили, мы похоронили его...
Я не слушала, продолжала бежать. Какие злые люди! Разве можно так шутить? Мое сознание отказывалось всерьез воспринимать то, что сказал этот человек. Этого просто не могло быть! Мой муж самый умный, ловкий, сильный... разве можно его просто так убить? Нет, этот человек просто смертельно устал и бредит. Или что-то перепутал...
Забежав в сквер, расположенный во дворе комбината, я с минуту переводила дыхание и осматривалась. Оконные проемы здания управления - без стекол, вход - без двери, все было завалено мешками с песком, повсюду валялись гильзы и осколки. Тут было тихо - только слышалось приближающееся гудение моторов.
У стены, под голубыми елями, скромно теснились шесть свежих холмиков. На каждом из них лежал строительный кубик, и на кубиках тех кто-то нацарапал ножом надписи. На крайнем справа я прочла:
"Султан Умаров. 11.01.95..."
Сейчас я не могу вспомнить, что чувствовала в тот момент. Мир разделился на до и после. Словно провалилась в болотную трясину. Шла по этому болоту, было трудно, страшно, под ногами зыбко. Но тогда я существовала в этом мире, была с ним связана. А тут вдруг провалилась в трясину, и она засосала всю меня без остатка. Мир перестал существовать...
Я упала на холмик, прижалась к нему и лежала так, не знаю, сколько времени.
Что там дальше? Танки. Откуда-то появились танки. Они проломили забор, заехали во двор и встали, поводя стволами в разные стороны.
На танках приехали какие-то люди - оборванные, грязные, чужие. Двое спрыгнули, подошли ко мне. Я их видела краем глаза, но не реагировала. Они были в другом мире, на поверхности, а я - под трясиной, я просто утонула в своем горе. Если надо, пусть убивают, мне было все равно, я тогда даже о детях забыла...
- Снайперша, - уверенно произнес один - здоровенный, заросший щетиной до самых глаз, похожи на медведя гризли. - Не успела драпануть.
- Точно, - согласился второй - чуть поменьше, но тоже дикий от войны, с серым от усталости яйцом. - А ну, ручки покажи...
Я послушно показала руки, хотя не поняла, зачем это нужно. Осмотрев мои пальцы, "гризли" этим не удовлетворился - странно хмыкнув, он сунул руку за отворот моей куртки, ухватил сразу за пуловер, блузку и резко рванул.
Я вскрикнула - у меня обнажилось правое плечо - и попыталась закрыться руками.
- Стоять, сука! - рявкнул "гризли". - А ну, Саня...
Вдвоем они припечатали меня спиной к могиле. Я отчаянно извивалась, пытаясь сопротивляться. У бюстгальтера лопнула застежка, и мои налитые молоком груди с набухшими сосками вывалились наружу. О Аллах, как мне было стыдно!
- Гля, какая белая, сучка... - хрипло пробормотал "гризли", глядя на меня набрякшими кровью глазами.
- Плечи чистые, - неуверенно возразил второй. - Пальцы - тоже...
- Да один хер, все равно сучка, снайперша. Чего зря добру пропадать? А ну...
