Манфред Абель - Немецкий детектив (сборник)
Мелер женился па ней лишь потому, что она была беременна от него. Но впоследствии он никогда не сожалел о своем браке, так как жена с пониманием относилась к особенностям его работы, требовавшей длительных отлучек из дома.
Мелер любил проникать в чужие тайны. Показания людей об интимных связях, порочных страстях, семейных дрязгах, о всевозможных сплетнях на эту тему доставляли ему искреннее удовольствие. Проходя мимо наглухо зашторенных окон, Мелер испытывал острое желание узнать, что за ними скрывается. И поскольку он отдавал всего себя этой страсти, частенько не считаясь со временем, то вскоре за ним укрепилась репутация трудолюбивого служаки. Грауман был доволен ассистентом.
Однако это чувство не было взаимным. Мелер понимал, что ему не подняться по служебной лестнице, пока Грауман, человек не очень старый, занимает должность комиссара. Мелер знал о мечтах Граумана получить повышение в случае удачного завершения расследования ограбления банка на Грюне Эк. В любом случае, если он раскроет еще одно-два скандальных дела, то наверняка добьется своего. Ну а он, Мелер? Останется в тени чужой славы? Чтобы привлечь к себе серьезное внимание начальства, нужен был блестящий успех. Ради этого он не жалел ни сил, ни времени.
Теперь эта Лангнер у него в руках, и он постарается выжать из нее все, о чем она умолчала на допросе в банке. Бегство кассира усилило подозрение полицейских в его причастности к налету.
Однако в деле появились новые обстоятельства, которые поначалу просто заинтриговали Мелера, а сегодня вечером заставили даже насторожиться. Что связывало Голлера и Граумана? На службе комиссар строго соблюдает субординацию, даже ругает вахмистра, а после работы запросто принимает его у себя дома. Утром он, Мелер, непременно заглянет в ландсгерихт и покопается в делах Седьмой судебной коллегии марта 1952 года. Возможно, он найдет там разгадку тайны отношений комиссара и вахмистра.
Не в силах больше спокойно лежать, Мелер вскочил с дивана. Уже одна мысль о том, что ему удастся подцепить Граумана на крючок, привела его в состояние крайнего возбуждения. Итак, март 1952 года! Если за этой датой скрывается пикантная для комиссара история, то дальнейшее продвижение Мелера по службе обеспечено!
Ассистент заметался по кабинету, строя радужные планы на будущее. До сих пор он был лишь тенью комиссара, смотрел на него снизу вверх, но скоро все изменится, и он сможет на равных говорить с Грауманом. От этой будущей картины Мелер пришел в отличное настроение. Он позвонил дежурному и распорядился привести к нему на допрос фрейлейн Лангнер.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — игриво предложил Мелер девушке, когда ее ввели в кабинет. Он подождал, пока конвойный вышел, и разразился тирадой: — Мне искренне жаль, фрейлейн Лангнер, что все так обернулось, но я надеюсь, вы поможете мне освободить вас. — Он изобразил дружескую улыбку, надеясь тем самым расположить девушку к себе.
Фрейлейн Лангнер вызывающе посмотрела на ассистента.
— Этот доверительный тон — ваша новая тактика? — воинственно спросила она. — Любезным обхождением полицейские обычно пытаются влезть в души своих жертв. Жаль, что доброжелательное обращение у полицейских не правило, а исключение, которое они используют в корыстных целях. Что вы хотите от меня? Узнать, как часто я спала с господином Корфом?
Но Мелер не поддался на провокацию.
— Нам обоим известно, что вы замешаны в одном скандальном ограблении банка…
— И что вам непременно нужен преступник, — дополнила девушка. — И когда вы не находите его, то хватаете первого попавшегося. Проще всего подозревать потерпевшего. Вы шпионите за нами так, будто мы сами ограбили свой банк. Благодаря вам у нас не стало никакой личной жизни. А теперь вы еще разыгрываете из себя эдакого благожелателя, которому якобы противно выведывать чужие тайны. — В голосе фрейлейн Лангнер звучали упрек и огорчение. — Но кассир непричастен к ограблению банка!
— Смотрите-ка! — воскликнул Мелер. — Она защищает кассира! Разве я спрашивал вас о господине Корфе?
— Кассир скрылся, — возразила девушка. — Мы были вместе, накануне я хотела встретиться с ним в винном погребке, о чем догадаться проще…
— …Нежели удовольствоваться другой половиной, которая еще не сбежала, — закончил Мелер.
— И эта другая половина, как ни странно, не сбежала бы, даже если бы ее не арестовали.
Мелер объяснил девушке, что о ее аресте говорить рано, речь пока идет только о временном задержании. У него и в мыслях не было испрашивать у прокурора ордер на арест. Итак, от ее показаний зависел срок ее собственного пребывания в стенах полицейского управления.
Фрейлейн Лангнер бросила на ассистента недоверчивый взгляд.
— Что вам от меня нужно? — недоумевала она. — Ненавижу эти игры в кошки-мышки.
— Вы сами знаете ответ на свой вопрос. Стоит напомнить только о нашем агенте, от которого вы не раз ускользали, — хмыкнул Мелер. — Вам бы в полиции работать, а не в банке.
На ее лице мелькнуло слабое подобие улыбки. В голосе ассистента Кристине почудилось участие.
Мелер, почувствовав перемену в настроении девушки, попытался расширить брешь в стене отчуждения, разделявшую их.
— Вы здорово провели нашего агента, — заметил он, придвигаясь к фрейлейн Лангнер и глядя ей прямо в лицо. — Обещайте не отвечать мне, прежде чем хорошенько не подумаете.
Мелер выдержал паузу. Девушка терпеливо ждала.
— Предположим, мне нужна поддержка умной женщины, дабы устранить последние сомнения в одном запутанном деле. — Ассистент закинул ногу на ногу и продолжил: — В случае разбойного нападения, скажем на банк, принято вначале подозревать всех, кто не может доказать свою непричастность к преступлению. В истории криминалистики найдется немало примеров, когда налетчики действовали в сговоре с банковскими служащими.
С невозмутимым видом Кристина отодвинулась от Мелера и приготовилась отразить очередную атаку ассистента.
— Итак, под подозрение может попасть любой, — наступал он. — Вы и кассир не исключение, тем более что в вашем поведении много подозрительного. Вам это известно не хуже меня. В процессе расследования мы последовательно сужаем круг подозреваемых, пока он не сойдется на преступнике. Сейчас наступил тот момент, когда надо решить, где будет ваше место — внутри или вне этого круга. — Голос Мелера стал мягким, вкрадчивым. Он разыграл свою последнюю козырную карту. — Несмотря на то что кассир сбежал, я не считаю его соучастником налета па банк. — Девушка недоверчиво взглянула на ассистента. Не ослышалась ли она? Но Мелер с улыбкой повторил: — Да, по моему мнению, он не причастен к ограблению. Как, впрочем, и вы.
Фрейлейн Лангнер опешила. Она не ожидала такого поворота дела.
— Вы сами-то хорошо обдумываете свои слова? — спросила девушка, как бы желая удостовериться, что ассистент не блефует. — С чего это вы вдруг пришли к такому заключению?
Мелер вновь придвинулся к фрейлейн Лангнер и доверительно произнес:
— Мне кажется, что в ваших отношениях с кассиром есть нечто большее, чем просто плотская привязанность.
Девушка покраснела и смущенно пролепетала:
— Откуда вам это известно?
Мелер откинулся на спинку стула.
— Криминалистическое чутье, — проронил он, польщенный замечанием фрейлейн Лангнер. — Я долго наблюдал за вами. Впервые это убеждение появилось у меня, когда вы передали господину Корфу записку в банке. Позднее, в разговоре с комиссаром Грауманом, вы, как тигрица, защищали господина Корфа. Этого вам достаточно? — Ассистент вопросительно вскинул бровь. — Теперь рассказывать ваша очередь. Начнем с того, что вы передали своему приятелю… — Он запнулся. — Можно его так называть?
— Называйте его лучше «господин Корф».
— Хорошо, — с готовностью согласился Мелер. — Давайте начнем с записки, которую вы сунули в банке господину Корфу.
— Я написала ему, что комиссар подозревает его, — охотно призналась фрейлейн Лангнер. — Ведь меня допрашивали раньше кассира. Да вы это знаете. Обвинения, выдвинутые комиссаром Грауманом против него, показались мне довольно серьезными. Потому я решила помочь господину Корфу, как-то поддержать его, поскольку от долгого ожидания допроса у него начали сдавать нервы.
Мелер не понял, какую помощь можно оказать подозреваемому простым предупреждением. Однако не стал заострять на этом внимание. Его интересовало другое.
— Ну, а почему вы всячески скрывали свои отношения?
— У нас были для этого все основания. В глазах полиции, мы тогда… — Она запнулась, подыскивая нужные слова. — Я хотела сказать, как любовная пара, мы вызвали бы к себе еще большее подозрение.
— Почему? — удивился Мелер.
— Тогда комиссар Грауман наверняка увязал бы наши отношения с денежными затруднениями. Вывод напрашивается сам собой — ограбление банка в сговоре с опытным налетчиком.
