Галина Романова - Последняя ночь с принцем
А Зина… Она была, как бы это выразиться посимпатичнее… Она была очень навязчивой. Я не люблю таких женщин. Но, предваряя ваш вопрос, скажу, что она никому там не мешала. Никому! Как раз наоборот, была очень мила и непосредственна. Рита вернулась вчерашним утром, мы с Зиной вечером.
— Ага! Значит, все-таки вернулись вы порознь. — Валентин Михайлович несказанно обрадовался и застрочил гелевой ручкой на линованных листах бумаги. — И как вы, Маргарита Николаевна, объясните этот факт?
— Никак. — Рита безучастно смотрела на старинный часовой циферблат, недвусмысленно намекающий ей на то, что на работу она сегодня безнадежно опаздывает. — Просто стало скучно, и я уехала, никому ничего не сказав. Это так важно?
— Не знаю… Пока не знаю… — Валентин Михайлович вдруг выбрался из-за стола, подошел к ней и аккуратно пристроился на самом краешке дивана рядом с Ритой. — Вас там обидели, и вы уехали?
— Нет.
— В какой-то момент вы почувствовали себя третьей лишней и…
— Пожалуй, что так. — Рита с удивлением посмотрела в строгие глаза следователя. — Знаете, все начали говорить о каких-то цветах, рассаде… Мне сделалось так скучно, и я ушла спать. А утром вдруг встала раньше остальных и решила — уеду. Спонтанное такое решение, абсолютно ничем не продиктованное.
Кораблев от стены одобрительно ей улыбнулся.
— И никакого любовного треугольника? — не хотел сдаваться Валентин Михайлович, не сводя с нее взгляда серых симпатичных глаз. — Никаких обид или ревности?
— Помилуйте! — Рита вспыхнула, невольно отодвигаясь от него дальше. — Какой любовный треугольник? К тому же у меня нет повода к ревности.
Мы проснулись с Эдиком в одной постели, если вы успели заметить.
— И ночью никто из вас не выходил из квартиры?
— Нет, — выдохнули Рита с Кораблевым одновременно.
— Понятно… — Следователь помолчал с минуту. — А как думаете, что могло понадобиться гражданке Соколовой на первом этаже? Она была в тонком халатике, надетом на голое тело, босиком… Согласитесь, гулять в таком виде по подъезду как-то…
Кстати, а это не ваша машина припаркована у подъезда?
— Моя. — Кораблев оттолкнулся от стены.
— Это на ней вы вернулись из гостей?
— Ну, да…
— А может быть, она что-то забыла там, в вашей машине, а? Может, забыла, потом вспомнила и пошла, оступилась, упала и сломала себе шею. Как неловко, и как, может быть, удобно… — Последнюю фразу Валентин Михайлович пробубнил скорее для себя и, произнеся, тут же помрачнел. — Странная смерть… Бессмысленная…
— А бывают смерти со смыслом? — ехидно фыркнул Эдик, присаживаясь по другую сторону от Риты.
— Нет, но бывает налицо мотив. А тут… — Валентин Михайлович оглядел Ритину гостиную и вдруг спросил:
— Вы одна живете, Маргарита Николаевна?
— Да.
— А вы?.. — Он перегнулся через Риту и уставился на Кораблева. — Стало быть, сосед?
— Стало быть, — согласно кивнул тот, улыбаясь во весь рот.
— Квартиру снимаете?
— Нет, куплена мною за наличный расчет.
— Понятно… Стало быть, недвижимость у вас у обоих в собственности. Соколова жилье снимала.
— Ага! — Кораблев еще шире улыбнулся. — Мотив скорее был у нее, нежели у нас с Марго. Зря вы здесь роете, Валентин Михайлович. Абсолютно зря…
Зина была — как мы говаривали в студенчестве — в слюни, невменяемая, одним словом. Могла проснуться среди ночи и помчаться дышать свежим воздухом.
— А как насчет балкона? — не поверил такому объяснению следователь.
— В квартире Серафимы Ивановны балкон не открывается, — вставила Рита, вспомнив о заколоченной балконной двери. — Были проблемы с одними из жильцов, Серафима балкон и заколотила.
— Ага… Понятно… — Валентин Михайлович поднялся и, не оглядываясь, зашагал в прихожую. Уже оттуда он громко попросил:
— Вы уж наведайтесь к нам, когда попросим, хорошо?
— Хорошо! — хором ответили Рита с Эдиком.
Следователь забрал у них ключ от соседней квартиры. Дверь за ним хлопнула, и стало тихо. Какое-то время они сидели, глядя каждый перед собой.
Потом Кораблев тяжело ворохнулся на своем месте и потянулся к Рите.
— Марго, расслабься, — прошептал он ей на ухо, целуя ее волосы. — Она была… Была непорядочной девкой… Она вчера так откровенно радовалась, когда обнаружилось, что ты уехала. Просто неприятно было. Ты бы так никогда не сделала. Нет ведь?
— Не знаю. — Рита пожала плечами и послушно подняла руки кверху, когда он потянул с нее футболку. — Мне она была неприятна. Неприятен ее интерес к тебе. Откровенная неприязнь ко мне.
Иногда я ее даже ненавидела. В какие-то моменты, понимаешь?..
— Угу. Понимаю… Это уже мотив, Марго… — Кораблев опрокинул ее на спину и потащил с нее шорты, все время улыбаясь и приговаривая:
— Мы ведь опоздали с тобой уже, так… Что с того, если мы задержимся еще на немного?.. А ты ревновала, Марго, признавайся? Ревновала?
— Наверное. Не знаю, ревность ли то, что я чувствовала. — Рита закрыла глаза, чтобы не видеть контрастирующую с ее бледностью смуглость его кожи. — Но я определенно чего-то ждала. Определенно…
— Чего ждала, Марго? — Его губы скользнули по ее животу. — Чего ты ждала, скажи? Какой развязки?
— Эдик, отстань от меня! — вдруг разозлилась Рита. — Считаешь, сейчас время анализировать что-то?! Я не знаю! Ничего не знаю Зачем она поперлась на улицу, не знаю Зачем поехала с нами! Зачем, зачем, зачем вообще поселилась в квартире напротив!..
Кстати, этим вопросом Рита промучилась весь остаток дня.
Она прилетела на работу, благополучно опоздав на пару часов рабочего времени. Начальник строго глянул в ее сторону из-под сдвинутых на кончик носа очков, качнул укоризненно головой и отвернулся. Рита и тому была рада. Она проскользнула за свой рабочий стол. Включила компьютер и принялась вбивать принятые без нее платежи. Хорошо, что она успела явиться раньше того, как повалит основная Масса абонентов их телефонной сети. Ближе к двенадцати дверь к ним не будет закрываться.
А сейчас еще ничего. Эту задержку, тем более что она первая на ее счету, ей простят. Хуже было другое. Хуже было то, что Рита не верила в несчастный случай. Не верила, хоть убейся!..
Она не без содрогания проскочила сегодня мимо мелового контура, оставленного милиционерами на ступеньках первого этажа в их подъезде. Вырвалась на улицу и, отказавшись ехать с Кораблевым на машине, пропахала пешком три квартала.
Она шла по подсохшим за ночь тротуарам и все думала и думала.
История, которую она сочинила про Кораблева и Зину, закончилась трагично, закончилась совсем не так, не правильно.
История про Кораблева и про нее, которая должна была иметь продолжение, выходила какая-то неясная.
А вот другой истории у Риты пока не выходило.
Все размазывалось, расплывалось и никак не хотело вырисовываться в четкий контур.
Не было истории про Кораблева, хоть умри!
Слишком много возникло вопросов у Риты, невозможно много.
Почему Зина поселилась в квартире напротив Кораблева?..
Почему утверждала, будто знала Кораблева раньше, а он это отрицал?..
Почему считала, что о ее любви ему все должно быть известно?..
И вообще, как Зина оказалась в их городе и где жила раньше?
Как ни странно, на последний вопрос ей охотно ответил все тот же Валентин Михайлович.
Глава 9
Они снова встретились на ее территории.
Он позвонил ей ближе к концу дня и договорился о встрече.
Рита сильно нервничала, ожидая его появления.
То и дело выскакивала на балкон, прислушивалась к звукам из соседней квартиры. Там по-прежнему никого не было, хотя время близилось к девяти вечера. Они с Эдиком особенно ни о чем не договаривались, но Кораблев мог бы и позвонить и предупредить о том, что уезжает, к примеру. Потом она летела к входной двери. Приоткрывала ее и слушала, едет ли лифт к ней на этаж. Лифт словно умер вместе с Зинаидой этим утром. Ни вверх, ни вниз. Никакого движения.
Так она и металась между балконом и входной дверью, пока этим метаниям не положил конец требовательный звонок в дверь.
— Добрый вечер, — поздоровался Валентин Михайлович, переступая порог ее квартиры и снова озираясь по сторонам. — Вы в одиночестве?
— Здрассте, — некстати проговорила Рита, шмыгнула носом и ответила:
— Я одна. Проходите.
— Куда? — Валентин Михайлович снял ботинки, поставил их на мокрую тряпку у порога и пошел из прихожей. — Можно на кухню? Я бы выпил кофе.
— Можно и в кухню. Но кофе у меня только растворимый, — предупредила Рита. — Мне он нравится. Многие моих вкусов не разделяют и…
— Я разделяю, — даже обрадовался Валентин Михайлович. — Растворимый. В огромной кружке.
Сладкий и с молоком. И еще с булкой, с огромной!
Я не сильно обнаглел, нет?!
— Надо же… — Рита недоверчиво хмыкнула и полезла в шкаф за второй большой кружкой.
![Алексей Доронин - Сорок дней спустя [litres]](/uploads/posts/books/100815/100815.jpg)
