Светлана Марзинова - Бриллиантовая пыль
Генка пересел в угол дивана, грустно наблюдая за Зойкой.
— Наверняка и счет, — сама себе отвечала девушка. — Дача? Черт, вот не знаю, дача у нее есть или нет. Офис… Стоп! Офис! Ну конечно! — Она подбежала к дивану и схватила Генку за грудки. — Офис!
Он смотрел на Зою как на тяжелобольную, медленно отрывая ее руки от своей рубашки:
— Ну что ты говоришь, Зоя?! О чем ты думаешь? Приди в себя! Какой, к лешему, офис?
— Я же наследую теткину часть нотариальной конторы, вот какой офис! Я поняла! Мымра навела на меня ментов! Ведь если меня обвинят в убийстве тетки, я действительно не получу никакого наследства. Помещения тогда отойдут или моему деду, или государству, она с легкостью выкупит их и станет полной владелицей конторы. Это она и организовала убийство… Она… — Зойка обхватила голову руками и плюхнулась рядом с Генкой. — Я так и знала, так и знала, — бормотала она.
— Ты уже вчера говорила это.
— Да, говорила и снова повторяю! — вскинулась Зойка. — Это мымра засадила в тюрьму теткиного мужа, это мымра решила избавиться от тети Нины и теперь подставила меня. У нее был четко продуманный план.
— Твоя тетка сама ей продала часть помещений.
— Может, шантаж! Мымра ее вынудила! — был готов ответ у Зои. — Не зря тетка припасла пузырек с порошком. Это для Заварзиной, я уверена. Кстати… — вспомнила она и деловито поинтересовалась: — Когда умерла Джессика?
Генка отвернулся к окну и насупился. Зоя присела перед ним на корточки и заглянула ему в лицо снизу вверх. Голос ее принял виновато-заискивающий тон, а лицо соответствующее выражение.
— Геныч, ну прости… Я же тебя предупреждала. Надо было ведь тебе доказать, что это за порошок!
Геннадий молчал, а она продолжала ластиться к нему, уверяя, что сделала это лишь из-за его упрямства и неверия.
— Она сдохла поздно вечером, — наконец произнес он. — Это было ужасно…
— Мать видела?
— То-то и оно! Устроила ты нам ночку, что и говорить! Мать только приехала, утром вставать рано на самолет, а тут собака — визжит, скулит, загибается от боли. Пока в клинику дозвонились, она уже околела… Потом мне пришлось ее выносить, закапывать…
— А я что говорила! Отрава сильнейшая, — тихо сказала Зоя, поглядывая на своего друга. — Эх, жалко, порошок в сумке остался… Наверняка он предназначался этой гадине Заварзиной… Какая она все же хитрая! Вынудила меня уволиться, чтобы я не мешала ей ее делишки обделывать! — Она вскочила. — Нет, я должна отомстить! Я должна добиться истины и доказать, что это она убийца! Что у меня есть на нее? Что?.. Ничего, — сама себе спустя мгновение ответила девушка, и неожиданно слезы покатились по ее щекам. — Ничего у меня нет, никаких доказательств, и что мне делать, я не знаю.
Она плакала все громче, все сильнее, а ее друг между тем вздохнул спокойнее: наконец-то наступила реакция! Где-то он читал, что когда женщина проревется, мозги у нее начинают работать лучше — долг выполнила, поплакала, пора подумать и о насущном. Такое у слез очищающее и отрезвляющее действие. Может, и эта безумная наконец перестанет твердить о нежданном богатстве, а пораскинет умом насчет положения, в которое она попала.
Однако рыдания ее стали затягиваться. И Генка неумело погладил Зою по коротким жестким волосам. Зоя обернулась к нему, уткнулась в его плечо и стала затихать. Ободренный успехом, Геннадий пустил в ход и утешающие слова:
— Не реви, мы что-нибудь обязательно придумаем. А Джессика на самом деле противная была псина…
Девушка тем временем почти окончательно успокоилась и начала искать по карманам носовой платок. Внезапно в ее руках появились теткины паспорт и билет до Архангельска, которые она вчера засунула в куртку.
— Вот, — шмыгая носом, она развернула перед Геннадием документ и показала на фото, — это теть Нина.
Некоторое время он разглядывал незнакомое лицо погибшей женщины. Потом перевел взгляд на Зою:
— Слушай, а вы ведь похожи!
— С ума сошел?! — оскорбилась та, и слезы у нее мгновенно высохли. — Она же почти на двадцать лет меня старше! Да и вообще ее все… неинтересной считали.
— Думаешь, ты раскрасавица? — благодушно подколол ее приятель.
— Может, и не раскрасавица. Но я миленькая, — шутливо и в то же время довольно жеманно парировала Зоя.
— Я серьезно. Что-то общее у вас есть. — Он взял девушку за подбородок, поворачивая ее лицо то вправо, то влево. — К тому же это фото, вероятно, сделано несколько лет назад. Черты лица у вас обеих мелкие, тонкие. Глазки большие, круглые.
Зойка, притворно сердясь, ударила его по голове пачкой газет.
— Да подожди ты, — увернулся Гена. — У нее какого цвета глаза? Как у тебя, серые?
Зоя беспечно пожала плечами:
— Не знаю!
— Господи, что ты за человек! Какого цвета глаза у тетки, не знаешь! Она же воспитывала тебя в детстве!
— Ну, это когда было… Да и потом, нужны мне были ее глаза!
— Ага, глаза не нужны. Зато наследство нужно! — беззлобно уколол он ее.
А Зойка опять в шутку замахнулась на него газетами.
— Так, брови у тебя как будто погуще, — продолжал сравнивать родственниц Геннадий. — Цвет волос у Нины Львовны непонятный — так же как и у тебя. Каштановый? Русый? Если ее еще обстричь и взлохматить… — Тут Генка смутился, потому что понял, что говорит о покойнице, а Зоя повертела пальцем у виска. — То есть наоборот: лучше тебя причесать, — нашелся Генка. — В общем, когда состаришься — вот твой портрет.
— Не пори ерунду, Геныч. Вовсе мы не похожи. Тетка даже молодая на лицо была так себе… С одним только кавалером всю жизнь и проходила. И он на ней так и не женился. А на меня, между прочим, еще со школы ребята западали. Значит, я — миленькая, — смеясь, повторила данное себе определение Зоя. — Только ты, чурбан, этого не видишь…
— Ты же говорила, что у нее есть муж, которого, по твоей версии, мымра в тюрьму упрятала? — соскользнул Генка с опасной темы.
— Ха, муж! Это я его так называю. Мымра-то мне и сказала, что официально тетка замужем за Легостаевым не была. Получается, что они всю жизнь гражданским браком прожили. А иначе почему бы тетка все наследство мне отписала?
— Погоди. Какую ты фамилию назвала?
— Какую?
— Ну мужа, который не муж.
— Легостаев, а что?
— Что-то знакомое. Где-то я ее уже слышал. — Генка озадаченно смотрел на девушку. — Какой-то недавний громкий скандал был связан с точно такой же фамилией. Он вообще кто?
— Не знаю.
— Не знаю, не знаю! Что ты вообще о своей родне знаешь?! Чем, кроме себя, в жизни интересуешься? — сварливо проговорил Генка.
Зоя, не терпевшая поучений, начала было закипать, но Геннадий отвлек ее от этого бесполезного сейчас дела:
— Ну хоть чем он занимался?
— Наверное, каким-то бизнесом, — предположила Зоя, — он все время в разъездах. Одно время вроде какие-то дела у него с алмазной компанией были связаны…
— Нет, это невозможно — «наверное, вроде», — передразнивал Генка подругу. — Как ты собираешься доказывать свою невиновность, если все у тебя «наверное» да «вроде»? Он что, тоже из вашего Мирного? Так там, можно сказать, у всех «дела с алмазной компанией», — ерничал он. — Работать-то больше негде — все принадлежит «АЛМИРе», насколько мне известно.
Зойка притихла. Геннадий тем временем поднялся с дивана и направился в свою комнату к компьютеру. Зоя поплелась за ним.
— Что ты намерен делать?
— Попробую поискать через Интернет информацию о твоем загадочном Легостаеве. Что-то в голове вертится насчет этой фамилии, но вспомнить точно не могу.
— Да, кстати, поищи заодно и адрес архангельского следственного изолятора, где он сидит. Я хотела отправить ему телеграмму о смерти тетки.
Геннадий лишь пожал плечами, всем своим видом показывая сомнение в нужности этой затеи, но вслух ничего не сказал. Зоя взяла стул и уселась за спиной своего приятеля, наблюдая за его действиями. Он включил компьютер и вошел в поисковую систему, которая тут же выдала десяток ссылок на новостные ленты, в которых упоминалось искомое имя. Лишь только прочитав заголовки и первые строки этих сообщений, Генка удовлетворенно произнес:
— Ну конечно! Вспомнил! В нашем журнале тоже о нем писали — у нас любят всякого рода светские сплетни. Его ведь зовут Андрей?
— Да. Андрей Кириллович.
— Читай сама, — предложил он Зое и отодвинулся немного, чтобы ей было лучше видно.
«МОНОПОЛИСТЫ ПОЧТИ ДОГОВОРИЛИСЬ» — гласил заголовок одного из сообщений. Далее следовал текст следующего содержания:
Крупнейшие алмазодобывающие компании — российская «АЛМИРА» и южноафриканская «Де Вирс» — достигли соглашения о проведении совместных геологоразведочных работ на территории нашей страны и в районах Центральной Африки…
