Татьяна Рябинина - Бюро волшебных случайностей
- Как ты узнал?
- Да мать его позвонила. Еще вчера сцапали. Начались там какие-то безобразия, Ванька и попал под раздачу. Видимо, слишком уж идеологией надышался, возражать начал, вот и забрали в «обезьянник». Я съезжу, разузнаю, как и что. Может, удастся выпросить.
Но выпросить Ваньку не удалось. Даже под залог. Что-то уж он там особо набузил, мента побил – это Котик-то?! Короче, срочно требовался адвокат. И, разумеется, я позвонила Ракитскому, с которым в последние дни мы ни разу не общались.
Антон отозвался крайне нелюбезно.
- Извини, я занят, - отрезал он. – Перезвоню, когда освобожусь.
В ухо забила морзянка отбоя. Нецензурно выругавшись, я бросила трубку. Вот и надейся на него! Все-таки я была права.
Ракитский позвонил только вечером, когда я уже собиралась ехать домой.
- Ну, что там еще стряслось? – сухо поинтересовался он.
- Ваньку Котика арестовали. То есть задержали.
- За что? За убийство Брянцева?
- Да нет, что-то он на митинге натворил.
- А я при чем?
- Издеваешься? – взорвалась я. – Ты же адвокат. Надо его вытащить.
- Миленькая моя, - усмехнулся Антон, - я не подписывал договор на ваше комплексное обслуживание. И тем более не числюсь у вас в штате. Тебе, - он подчеркнул это, - я оказываю услуги исключительно по личному расположению. Но это не значит, что я обязан бросать все и нестись, теряя тапки, по каждому ерундовому поводу.
- Ничего себе ерунда!
- Лизун, у меня очень важный клиент, - едва ли не по слогам начал объяснять мне Антон, с той интонацией, которую обычно адресуют детям или умственно отсталым. – Я не могу бросить его и немедленно заняться Котиком, которого и так отпустят. Ну, отсидит пятнадцать суток, велика важность.
- Что?! – я так и задохнулась. – Что ты несешь? Какие пятнадцать суток? Да там полчаса провести… - у меня просто слов не хватало. – В последний раз спрашиваю, приедешь или нет?
- Нет.
- В таком случае, катись ты к растакой-то матери! И чтобы я больше тебя не видела! – рявкнула я и, прежде чем бросила трубку, услышала в ответ:
- Как скажете, миледи.
Миленько… Похоже, я осталась без адвоката в достаточно напряженный момент. Впрочем, оставался еще Валерка. Если откажется сам, наверняка кого-нибудь присоветует.
Найти Карпатова оказалось непросто. За те несколько лет, которые прошли с нашей последней встречи, у него изменилось все: и номер сотового, и адрес конторы, и даже домашний адрес. Полной базой данных со всеми городскими телефонами и адресами владел, опять же, Котик. Замкнутый круг. Пришлось идти обходными путями.
Страшная банальность, но мир до безобразия тесен. Где-то я читала, что между любыми двумя людьми на земле существует связь в виде цепочки из семи – а может, даже из пяти – звеньев. Ну, первый знает второго, второй третьего и так вплоть до пятого (или седьмого). У Ольги Погодиной есть приятельница Дина, соседка которой Алла – родственница Валерки. Я позвонила Ольге.
Погодиной дома не оказалась. Вообще она работает на какой-то дохлой радиостанции, которую не слушает ни один нормальный человек, но часам к шести обычно уже приходит домой. А тут даже автоответчик молчит. Сотовый тоже не отвечал. Впрочем, они вполне могли всем семейством отправиться к Лешкиной матери в Петрозаводск, как и каждое лето.
Звонить Ракитскому и спрашивать Валеркин телефон? Ни за что!
Я пошла по пути наибольшего сопротивления. А именно, поехала к домой к Дине. Встречались мы всего пару раз, все у той же Ольги, и я случайно запомнила, что живет Дина на проспекте Просвещения, рядом с «Детским миром», на девятом этаже. Мне и в голову почему-то не пришло, что дом, скорее всего, многоподъездный, а фамилию Дины я не знаю.
Дом оказался просто чудовищно многоподъездным. Обходить все квартиры на девятом этаже, спрашивая Дину? Как назло, на каждой подъездной двери красовался кодовый замок с домофоном. Пока я размышляла, что делать, из подъехавшей черной иномарки выбралась высокая эффектная брюнетка в бежевом летнем костюме. Помахав рукой водителю, она направилась к угловому подъезду, тому самому, у которого сиротливо топталась я.
Скользнув по мне рассеянным взглядом, она достала из сумки ключи.
- Дина? – неуверенно спросила я.
Она наморщила лоб, силясь вспомнить, кто я такая.
- Я Лиза, Олина подруга.
- А-а… Да-да.
Дина остановилась. Может, она меня и вспомнила, но приглашать к себе явно не торопилась. Стояла, наклонив голову, и ждала, пока я скажу, зачем пришла.
- Понимаете, мне очень нужно увидеться с вашей соседкой Аллой.
- А зачем? – Дина уставилась на меня с подозрением.
- Понимаете, мне нужен телефон Валеры Карпатова, ее двоюродного брата. Очень нужен.
Дина хмыкнула:
- Ну, во-первых, он ей не двоюродный брат, а двоюродный племянник, а во-вторых, Алла и знать о нем ничего не хочет. Он ее подставил капитально, больше они не общаются. Честно говоря, не знаю, зачем он вам нужен, но я бы не советовала с ним связываться. Извините, конечно, что не в свое дело лезу, но, по-моему, он редкий подонок.
- Возможно, - вздохнула я. – Но он все равно мне очень нужен. По делу.
- Не знаю, не знаю, - покачала головой Дина и сдула упавшую на лицо смоляную прядь. – Попробуем, но результат не гарантирую.
Она вытащила из сумки сотовый и набрала номер. В ответ на мой удивленный взгляд пояснила:
- Алла уже больше года здесь не живет. Вышла замуж, перебралась к мужу. А в ее квартире мать живет. Развелась с очередным супругом.
Что же мне так не везет, а? Но не оставаться же без адвоката. И Котик там сидит в камере. Я вспомнила, как сама лежала на жестких нарах и ждала помощи, меня передернуло.
Дина снова покачала головой:
- Сотовый недоступен, а домашний я записала на бумажку и посеяла. Можно было бы у Алкиной матери спросить, но она уехала куда-то. Если так уж надо, поезжайте к Алке сами. Я дам адрес. Думаю, она должна быть дома.
Опять Васильевский. Просто наваждение какое-то. Впрочем, Васькин остров большой, и обиталище Брянцева отсюда достаточно далеко. Дом Аллы Пересветовой, сравнительно новый и красивый, был встроен между трех старых, еще дореволюционной постройки. Въезд во двор перегораживал шлагбаум. Из стеклянной будки выглянул камуфлированный сторож.
- Я в двенадцатый дом, в седьмую квартиру, - объяснила я.
- Машину оставьте здесь, - строго приказал страж ворот.
Пришлось припарковаться у бровки тротуара.
- Поглядывайте, пожалуйста, - я попросила очень вежливо, и охранник снизошел до легкого кивка.
Во дворе было очень миленько, даже фонтанчик из трех морских коньков весело журчал и разбрасывал вокруг водяную пыль. Я подошла к крайнему подъезду и поднялась на крыльцо. Дверной ручки не наблюдалось – сплошь гладкое, отливающее радужной синевой стекло. Наверно, бронированное. Страшно прикоснуться. Сбоку – отверстие магнитного замка и кнопка звонка.
Я позвонила, мелодичная трель разнеслась по обширному холлу. Что-то звякнуло, и дверь отъехала в сторону.
Цветная плитка, ковровые дорожки, огромные растения в кадках. Из-за стеклянной перегородки на меня вопросительно смотрел седенький дедушка. Я подивилась подобному выбору консьержа – держать старика, когда кругом полным-полно молодых накачанных ребят, владеющих всевозможными единоборствами? Но, присмотревшись, увидела, что дедушка не так уж и стар, а судя по выправке и жесткому немигающему взгляду, он вполне мог быть каким-нибудь ветераном спецназа.
Допросив меня, он позвонил в седьмую квартиру.
- Скажите, что я от Дины, - попросила я.
- Проходите, - кивнул консьерж, повесив трубку.
Я поднялась на пятый этаж. Лифт был примерно такой же, в котором зародилась моя детективно-сводническая карьера, но без лифтерши.
Алла, одетая в темно-зеленое шелковое кимоно, такая же невысокая, как и я, стояла в дверях квартиры и ждала меня. Без лишних слов она посторонилась и пропустила меня в прихожую. Но не успела я открыть рот, как она, буркнув невнятное извинение, унеслась в ванную. Судя по доносящимся оттуда звукам, ее отчаянно рвало. Я топталась в коридоре, не зная, что делать.
- Пойдемте на кухню, - простонала Алла, выходя из ванной. – Извините. Токсикоз. У вас есть дети?
Последний раз меня спрашивали об этом не далече чем вчера. Я помотала головой.
Кухня просто потрясала размерами и набором бытовой техники. Как говорит Ракитский, не хватает только электрического стула. Я опустилась на мягкий угловой диванчик, чуть не придавив спящую там собаку, маленького черно-белого французского бульдога. Солнце стояло еще высоко, – белые ночи! – его лучи разбивались об оранжевый абажур и роняли на белый столик теплый отсвет.
- Кофе будете? – спросила Алла, присаживаясь на мягкую табуретку. Ее густые рыжие волосы бросали на бледное осунувшееся лицо такой же теплый тон.
