Леонид Млечин - Медовая ловушка
Насытившийся доктор закурил сигару и мечтательно наблюдал за колечками дыма в дрожащем пламени свечи.
- Что мне делать, Ульрих? - вдруг спросил Кайзер.
- Ты болен, Вилли? - забеспокоился Шуман.
- Я здоров, - нетерпеливо отмахнулся Кайзер. - У меня серьезные неприятности. У министра вырос на меня зуб, а канцлеру я никогда не нравился. Они хотят меня убрать. Они только ждут повода, чтобы избавиться от меня.
Кайзер наливался бурбоном, словно это была минеральная вода, но почему-то не пьянел. Шуман свинтил пробку второй бутылки и положил Кайзеру на тарелку холодный ростбиф и ветчину.
- Может быть, ты преувеличиваешь? - спросил Шуман. - У нас у всех бывают неприятности. На то и начальство, чтобы портить настроение.
- Ты-то что в этом понимаешь? - пробормотал Кайзер. - Ты сам себе начальник. Что хочешь, то и делаешь. А я чувствую, как они на меня давят, сволочи, хотят, чтобы я написал прошение об отставке.
Шуман внимательно разглядывал своего друга. Вилли Кайзер с юности склонен к пессимизму, у него были невротические реакции, он легко впадал в тоску. Доктор Шуман всегда принимал во внимание особенности психической конституции своего друга, но Вилли Кайзер давно научился держать себя в руках. Кроме того, Кайзер всегда точно оценивал ситуацию, знал, откуда дуют ветры. Все-таки он был одним из самых. осведомленных людей в стране.
- А чего они на тебя взъелись? - спросил Шуман.
- Я для них чужой, - немедленно ответил Кайзер. - Они мирились с моим существованием, потому что я был вынужденным злом. Я улучшал их репутацию в глазах союзников. "Сын участника антифашистского Сопротивления у нас начальник контрразведки" -так они меня представляли на всех международных встречах.
Лицо у Кайзера было мрачное, почти черное.
- Что же изменилось?
- Больше они во мне не нуждаются, - просто ответил Кайзер. - Теперь уже никто не подозревает руководителей Западной Германии в том, что они скрытые нацисты. Они почувствовали себя увереннее и хотят посадить на мое место своего человека, послушного.
Кайзер тоже раскурил сигару.
- Они и сделают это сразу после выборов. Сейчас им скандалы не нужны.
- Может быть, тебе уйти самому?- предположил Шуман.-Черт с ними со всеми!
- А что я буду делать? - мрачно сказал Кайзер.
- Займешься адвокатской практикой, откроешь свою контору, - заулыбался Шуман. - Зарабатывать будешь значительно лучше, чем на своей высокой должности.
Кайзер, сосредоточенно пыхтевший сигарой, покачал головой:
- Это занятие не по мне.
Он вдруг разозлился, залпом допил стакан и жестко сказал:
- И вообще, я не намерен облегчать им жизнь. Я буду сражаться до конца! Они еще пожалеют, что связались со мной. Я такое о них знаю, что никому и не снилось.
Ульрих Шуман стоял на своем. Он уже перешел на ликеры, тянул что-то вкусное из маленькой рюмочки и вяло повторял:
- Мне все равно кажется, что незачем тебе тратить силы на борьбу с ними. Лучше заранее поищи запасной аэродром и уходи сам. Сейчас тебе везде будут рады. Не хочешь заниматься адвокатской практикой, иди в банк. Да тебе будут рады в наблюдательном совете любой корпорации.
Хорошая еда неизменно приводила Шумана в благодушное состояние.
- Давай выпьем еще по рюмочке и пошлем их всех к черту.
Но Вилли Кайзеру выпитое только прибавило упрямства. Он и слушать не хотел старого друга.
- Нет, и еще раз нет, и перестань спорить, Ульрих, - решительно заявил Кайзер. - Все. Больше об этом говорить не будем.
Несколько минут они молчали. Вилли Кайзер неуверенно встал и посмотрел на часы.
- Вообще-то мне пора ехать, - сказал он. - Где у тебя телефон? Я вызову машину.
Ульрих Шуман, доедавший большой кусок шоколадного торта, укоризненно посмотрел на Кайзера:
- Оставайся у меня. Я попросил постелить тебе в гостевой комнате. У меня спокойнее, чем в гостинице. Завтра воскресенье, выспишься. Потом позавтракаем, еще поговорим.
Кайзер согласно кивнул. Он неуверенно стоял на ногах, и тащиться в гостиницу ему было неохота. Ульрих, аккуратно поддерживая друга, проводил его на второй этаж в комнату с большими окнами. Постель была разобрана, на спинке стула лежал халат.
Кайзер похлопал его по плечу.
- Хороший ты парень, Ульрих. Таких друзей, как ты, у меня уже не осталось.
Ульрих Шуман спустился вниз, меланхолически посмотрел на стол с остатками ужина, подумал, не съесть ли еще кусок шоколадного торта, но сумел остановить себя. Он, конечно, съел меньше, чем хотел, но явно больше, чем следовало при его избыточном весе.
Он пошел в ванную умыться на сон грядущий, nor чистил зубы, потом вернулся в комнату, но раздеваться не стал. Он ждал телефонного звонка, читал газеты, пил минеральную воду. Ему позвонили ровно в два часа ночи. Он снял трубку и, не дослушав, сразу же ее положил.
Через три минуты Ульрих Шуман вышел на улицу. На перекрестке его ждала машина с двумя пассажирами. Номера были заляпаны грязью. Один из пассажиров предусмотрительно распахнул перед Ульрихом дверцу. Доктор Шуман сел в машину, но они никуда не поехали. Разговор в машине продолжался полчаса. После этого Шуман быстрым шагом отправился домой. Сон с него как рукой сняло. В своей комнате на втором этаже он разделся и лег, но заснул, когда уже рассвело.
Вилли Кайзер, который поспал как следует, встал первым, умылся, сам приготовил себе кофе и только после этого растолкал Ульриха. Утро было тяжелым для них обоих. Кайзер выпил три чашки черного, без сахара кофе и безостановочно курил. Шуман с удовольствием позавтракал остатками вчерашнего ужина.
- Дать тебе таблетку? - предложил он, сочувственно глядя на Кайзера. Похмелье - болезнь серьезная.
Кайзер отказался. Он сидел в пиджаке, но без галстука, с расстегнутым воротом рубашки. Он собирался сразу же утром улететь домой. Но Ульрих Шуман предложил ему не торопиться:
- Побудь у меня, отдохни. Здесь к тебе никто не станет приставать с разными глупостями.
Кайзер вяло согласился. Он с полчаса посидел в гостиной с газетой в руках, потом прилег на диван и заснул. Ульрих тоже подремал. К обеду они оба приободрились. Новая бутылка бурбона появилась на столе, и Кайзер ожил. После третьей порции Шуман сказал, что хочет серьезно поговорить со старым другом.
- Послушай, Вилли, я всю ночь думал над тем, что ты мне рассказал. Я очень переживаю из-за того, что ты оказался в такой ситуации. В общем, ты прав, они не дадут тебе спокойно жить и работать. Что-то надо решать.
Ульрих говорил все это без обычной улыбочки. Он смотрел Вилли Кайзеру прямо в глаза.
- Я скажу тебе сейчас одну важную вещь. Только не спеши с ответом, не торопись говорить "нет".
Вилли Кайзер с некоторым удивлением посмотрел на своего старого приятеля и приготовился слушать.
- Вилли, ты никогда не думал о том, что есть место, где тебе всегда были бы рады?
- Ты имеешь в виду хороший публичный дом? - мрачно пошутил Кайзер.
Ульрих Шуман сделал вид, что не обратил внимания на неудачную шутку Кайзера.
- Вилли, ты не считаешь, что тебе следует поговорить с людьми из Восточной Германии? Или даже с русскими?
Кайзер резким движением руки отодвинул от себя чашку. Кофе выплеснулся, и большое коричневое пятно расползлось по белой скатерти. Шуман страдальчески скосил глаза на безнадежно испорченную скатерть. Вилли Кайзер выскочил из-за стола и закричал:
- Ты с ума сошел, Ульрих! Что ты несешь? Я для этих людей враг номер один. И они мои враги. Я же начальник контрразведки Федеративной Республики и занимаюсь тем, что пытаюсь выловить советских и восточногерманских шпионов. О чем мне с ними говорить: упростите мою жизнь, перестаньте засылать своих людей?
- Вилли, я ничего не понимаю в твоих делах, - прервал его доктор Шуман. - Но подумай о другом. Если ты сумеешь чего-то добиться в переговорах с русскими или с восточными немцами, твои позиции укрепятся. Какой-то личный успех тебе сейчас не повредит.
- Ты несешь чепуху, - остановил его Вилли Кайзер. - Я больше ничего не хочу об этом слышать. Я не желаю иметь дело с коммунистами.
- Ну, смотри, Вилли, - Ульрих сбавил тон. - Я всего лишь врач и в вашей политике ничего не смыслю. Давай-ка еще выпьем... Хотя ты же понимаешь, что в Восточной Германии они не только коммунисты, но и просто немцы. Все они врут про свою любовь к коммунизму. Они просто пруссаки, если хочешь знать мое мнение.
Шуман знал, что Кайзер упрям и давить на него бессмысленно, поэтому доктор не без удовольствия вернулся к шоколадному торту. Это было достойным вознаграждением за все волнения и переживания. Вилли Кайзер подцепил ложкой несколько кубиков льда и щедро плеснул себе бурбона. Он пил третий день подряд, и теперь ему хватило сравнительно небольшой дозы, чтобы войти в привычное уже состояние легкости и полной свободы.
Кайзер со стаканом в руках несколько раз прошелся по комнате, рассеянно посмотрел в окно. Потом подсел к Ульриху.
