Феликс Фрэнсис - Азартная игра
В статье не было выдвинуто никаких конкретных обвинений против Билли Серла или меня, там задавались только вопросы. Но сам тон статьи не оставлял сомнений в том, что между нами с Биллом существовал некий криминальный заговор, который имел отношение к смерти Геба Ковака.
Неудивительно, что Грегори Блэк просто рвет и мечет.
И странно, что мой телефон еще не разрывается от гневных звонков.
«Черт… Что же мне теперь делать?»
Я позвонил Патрику на мобильный. Не хотелось звонить на один из телефонов фирмы и нарваться на Грегори – он иногда сам отвечал на звонки, когда телефоны в приемной были заняты.
– Привет, Николас, – сказал Патрик. – Я же предупреждал тебя, будь осторожнее. Слышал, что Грегори жаждет твоей крови. На твоем месте я бы пришел с повинной.
– Обязательно, – ответил я. – Но только все это – нагромождение лжи.
– Ты это знаешь, я тоже знаю. Но, к сожалению, Джо Блоггз с улицы верит тому, что написано в газетах.
– Но они совершенно исказили правду. Это нечестно и несправедливо!
– Скажи это политиканам. – Он рассмеялся. – Я уже посоветовал Грегори не верить написанному, на что он справедливо заметил, что ты, прежде всего, не имел права спорить с клиентом на людях. Он страшно рассердился.
– Да ничего мы не спорили, – пытался защититься я. – Просто Билли Серл раскричался, стал ругаться без всяких на то причин.
– Ладно, не бери в голову, – сказал Патрик. – Все уляжется через пару дней.
«Хорошо, если он прав», – подумал я.
Глава 06
Я шел к дому Геба, не чувствуя под собой ног.
Что за чертовщина!
Можно было понять, почему Билли Серл на меня сердился. Но последнее, чего ему хотелось бы, подумал я, так это чтоб организаторы скачек начали задавать ему вопросы. К примеру, зачем это вдруг ему так срочно понадобилось сто тысяч фунтов.
Я отпер дверь и поднялся наверх, проверить, как там Шерри. Она по-прежнему крепко спала. Я тихонько спустился в гостиную, где снова уселся за стол Геба, жалея о том, что не захватил с собой ноутбука. Он лежал на кухонном столе в Финчли, и меня так и подмывало съездить домой и забрать его. Вместо этого я позвонил Клаудии.
– Привет, это я.
– Привет, ты, – откликнулась она.
– Послушай, ты бы не могла привезти мой ноутбук на квартиру Геба? – спросил я. – Его сестра приехала, она не знала, что Геба убили. Сейчас спит, но мне не хотелось бы надолго оставлять ее одну. Попробую остаться и поработать здесь, но для этого мне нужен ноутбук. – Я решил пока что ничего не говорить ей о малоприятной статейке в «Рейсинг пост».
Повисла небольшая пауза.
– Ладно, – раздраженно буркнула Клаудия.
– Это не очень далеко, – решил приободрить ее я. – Возьми машину. Парковаться не надо, просто закинешь компьютер, и все.
– Ладно, – снова сказала она без всякого энтузиазма. – Но я как раз собиралась выйти.
«Черт побери, – подумал я. – Неужели от нее так многого просят?»
– А куда едешь? – спросил я.
– О, да никуда особенно, – ответила она. – Просто попить кофейку с приятелем.
– С кем это?
– Ты не знаешь, – уклончиво ответила она.
Наверное, с одним из ее дружков-художников. Я их действительно не знал, да и не хотел знать. Некоторые из них были столь же противными, как и ее картины.
– Прошу тебя, Клаудия, – твердо сказал я. – Ноутбук мне нужен для работы. – «И еще было бы неплохо подкинуть мне хоть немного денег, раз уж живешь здесь совершенно бесплатно», – подумал я. Но говорить этого не стал.
– Ладно, – снова буркнула она. – Где эта его квартирка?
Я продиктовал адрес, Клаудия обещала подвезти компьютер как можно скорей.
Я ждал и перебирал бумаги, оставшиеся на столе после того, как все остальное увез в коробке старший инспектор.
Обычный набор – квартирные счета по оплате разных услуг, чеки, журналы по оказанию финансовых услуг, документы по страховке и несколько писем личного характера. Я просмотрел их все, но никакого ключа к разгадке того, кто хотел смерти Геба или как это он умудрился спустить в азартных играх онлайн сто тысяч фунтов, не нашел.
Да и не слишком рассчитывал найти. Очевидно, полиция забрала все, что представляло в этом плане хоть какой-то интерес.
Затем я принялся обшаривать ящики стола. Их было по три с обеих сторон, в тех, что слева, хранились такие интригующие предметы, как степлер с запасными скрепками, конверты из коричневой бумаги разных размеров, бумага и картриджи для принтера, пачка маркеров разных ярких цветов, пластиковая коробочка с крупными цветными скрепками и калькулятор.
Те, что справа, оказались интереснее. Там хранилась толстая пачка оплаченных счетов, бумаги по налоговым сборам, копия американской налоговой декларации Геба, перехваченная резинкой пачка поздравительных рождественских открыток и пластиковая папка, где лежали корешки от чеков по ежемесячным зарплатам Геба в «Лайал энд Блэк».
И я не без интереса узнал, что Гебу платили больше, чем мне, – несомненно, из-за его трехлетнего опыта работы в «Дж. П. Морган Эссет Менеджмент» в Нью-Йорке, до того, как он перебрался в Лондон. Теперь, когда я остался единственным старшим помощником Патрика, можно будет поговорить с ним о повышении зарплаты.
Я перелистывал счета, но озарение так и не снизошло на меня – бумажки не помогли понять, кто же является убийцей Геба. Хотя одну характерную его черту все же удалось подметить – он любил, как выражалась моя матушка, «бросать деньги на ветер». Так она называла тех, кто тратился на ненужные покупки, всякие там роскошные безделицы, вместо того чтоб делать, как она, – копить на черный день.
Два счета-фактуры от местного туристического агентства показывали, что Геб не скупился на билеты, летал по меньшей мере два раза через Атлантику первым классом «Бритиш Эрвейз», и цена каждого билета составляла восемь тысяч фунтов. Один из них датировался прошлым месяцем, другой полет, которому уже не суждено состояться, был намечен на май. Может, он и зарабатывал больше меня в нашей конторе, но вряд ли зарплата позволяла так роскошествовать, тем более что он задолжал по кредитным картам сто тысяч фунтов.
«Может, он унаследовал кругленькую сумму от умерших родителей? Тоже вряд ли, – подумал я. – Ведь Геб сам говорил, что его отец растратил почти все семейное состояние на азартные игры. Все равно есть вероятность, что Геб спешил растратить и остальное».
Но где тогда он держал эти деньги?
Я взглянул на распечатку банковских выписок. Я сделал распечатку только для того, чтоб зафиксировать номер счета Геба и код доступа к нему, считая, что эти бумаги могут понадобиться, когда я пойду и проинформирую банк о его смерти. Последний баланс составлял немногим меньше десяти тысяч фунтов, но никаких новых поступлений, могущих быть выплатами по кредитным задолженностям, там не значилось. И уж тем более не было на счету восьми тысяч фунтов, которые он должен был заплатить агенту турфирмы за предыдущий месяц.
Стало быть, у Геба есть еще один банковский счет, вот только признаков его в столе я не нашел.
Взглянул на часы. Со времени моего звонка Клаудии прошло полчаса, а доехать сюда с Личфилд-гроув можно было минут за десять. Я пошел к двери посмотреть, может, она подъехала и стоит где-нибудь напротив дома. Но ни ее, ни «Мерседеса» видно не было.
Я проторчал в дверях еще минут пять или около того, и раздражение мое лишь нарастало. Мне совсем не хотелось снова звонить ей, но она явно начала испытывать мое терпение.
Некогда, когда я весь так и пылал желанием увидеть ее снова, я готов был простить ей опоздание хоть на полдня. Однажды я помчался встречать Клаудию в Хитроу за два часа до прилета самолета – и все ради того, чтоб не пропустить ее, когда она в толпе будет проходить через таможню.
Но теперь – причем не впервые – я уже начал подумывать: а не исчерпали ли себя наши отношения?
И вот наконец, минут через тридцать пять после моего звонка, она подъехала. Остановилась посреди дороги, опустила боковое стекло. Я перегнулся, протянул руку и взял свой компьютер с сиденья.
– Спасибо, – буркнул я. – До встречи.
– О’кей, – кивнула она и быстро отъехала.
Я стоял на дороге и махал вслед рукой, но она, даже если и видела меня, не махнула в ответ. Было время, когда при расставании мы долго-долго махали друг другу руками – до тех пор, пока не переставали видеть друг друга.
Я вздохнул. Я вложил столько эмоционального капитала в отношения с Клаудией, что одна только мысль о том, что придется порвать с ней, остаться в одиночестве, начать все сначала, не вселяла в меня особой радости. К тому же я был далеко не уверен, что хочу навсегда порвать с ней.
Клаудия все еще возбуждала меня, и секс с ней вполне устраивал, вот только случался все реже и реже. Фактически секса с ней у нас не было вот уже две недели, причем всякий раз Клаудия находила какой-то предлог. Так что пошло не так? Почему она внезапно разлюбила меня?
