Сергей Рокотов - Час совы
Вечером он заехал на квартиру, и тут его застал телефонный звонок.
- Филипп Игнатович, - раздался мужской голос в трубке. - Вас беспокоит некто Юртайкин Валерий Борисович. Я участковый из Владимирской области, обслуживаю, в том числе, и поселок Дорофеево, где находится принадлежащий вам дом.
- Так..., - нахмурился Филипп. - Что ещё там стряслось? Дом сгорел, что ли?
- Да нет, дом, слава Богу, стоит. Меня беспокоит судьба вашего товарища Сапрыкина Владимира. У меня есть подозрения, что он был убит в октябре прошлого года...
- Д-д-да? Вы полагаете? - промямлил Филипп. Только этого Юртайкина ещё недоставало для общего кошмара.
- Да. Я поговорил с гражданином Дресвянниковым и понял, что он в то утро действительно видел труп Сапрыкина, который затем таинственно исчез с места преступления. Кроме того, в домишке, где проживала некая всем известная Сова, был обнаружен подвал, довольно хорошо обставленный. Мной был произведен обыск помещения, откуда я выяснил, что эта Сова была хорошо знакома с вашим отцом Игнатом Рыльцевым.
- Да?!!! - вскрикнул Филипп, а потом опомнился и взял себя в руки. Откуда он мог знать какую-то там Сову? - А кто такая эта Сова? - спросил он.
- Нищенка, проживавшая без документов и прописки в халупе, находящейся совсем недалеко от вашего дома. Но в её доме в книге было найдено письмо, в котором некая Наташа пишет о вашем отце. Эта Сова провела за решеткой долгие годы, пока не знаю, за что. У меня есть фотография молодой женщины, и я хотел бы показать её вашему отцу, возможно, он её узнает... К тому же я полагаю, что эта самая Наташа и проживает в принадлежащем вам доме вместе со своим мужем.
- Простите, а какие у вас полномочия на ведение следствия? - холодным тоном спросил Филипп. - Что, возбуждено уголовное дело? Вы кто, следователь прокуратуры? На каком основании вы лезете туда, куда не следует, а, гражданин Юртайкин? Я уже говорил, что Сапрыкин жив, что никто его не убивал, что он отбыл в Вологду, а, возможно, и ещё куда-нибудь, куда ему угодно. Он имел право отбыть в любом направлении, хоть в Южно-Африканскую республику. Никто, кроме какого-то алкоголика его трупа не видел, какие же основания у вас что-то выискивать, в чем-то там копаться? А в моем доме проживают мои знакомые. Нарушаете закон, гражданин участковый, разгорячился Филипп. - Ваше дело ловить бандитов на вверенной вам территории, а не лезть туда, куда не следует...
- Вы правы, Филипп Игнатович, - также холодным тоном произнес Юртайкин. - И у меня есть основания полагать, что на вверенной мне территории орудует шайка бандитов. А одной из преступниц и была некая Сова, замешанная в убийстве вашего товарища. И не понимаю вашего тона... Я действую из благих намерений...
Филипп решил быть полюбезнее с Юртайкиным. Копание в делах десятимесячной давности отнюдь не было в его интересах. К тому же, было бы очень интересно узнать, кто такая эта Сова, якобы знакомая с его отцом.
- Когда и где мы сможем с вами встретиться? - спросил Филипп. Извините за резкость. Вы, полагаю, слышали, какое страшное горе обрушилось на нашу семью, Валерий Борисович?
- Слышал. И прошу принять мои искренние соболезнования, Филипп Игнатович. Хочу, кстати, добавить, что если бы каждый милиционер добросовестно исполнял свой долг, возможно не совершалось бы громких и тяжких преступлений. Ведь преступники порой находятся буквально рядом с нами, а мы покрываем их. А встретиться нам легко. Завтра я приеду в Москву и подъеду в любое место, куда вы укажете.
- Так..., - задумался Филипп. - Утром... Можете завтра утром? Прямо ко мне домой, на Арбат... Тут удобнее всего поговорить в спокойной обстановке. Ради этой встречи я поеду на работу попозже.
- Я приеду к девяти утра. Вас это устроит?
- Да. Жду вас, Валерий Борисович.
Он положил трубку и собирался уже ехать на дачу, как раздался новый звонок.
- Филипп Игнатович, - раздался в трубке тихий мужской голос, и Филипп узнал того человека в серых брюках и сандалетах, с которым встречался около театра Вахтангова.
- Я...
- Мы встречались с вами несколько дней назад...
- Я помню, - прервал его Филипп.
- Примите мои самые искренние соболезнования по поводу кончины Павла Николаевича и Светланы Михайловны Кружановых. - Спасибо.
- Воистину, неисповедимы пути господни, Филипп Игнатович, - вздохнул незнакомец. - Поверьте мне, я искренне соболезную вам, а особенно вашей супруге. Она такая утонченная и нервная женщина...
- Вы что-то хотите от меня? - снова грубо прервал его Филипп.
- Во-первых, я хочу, чтобы вы меня не прерывали, - холодным властным тоном произнес незнакомец. - А во-вторых, я хочу помочь вашей жене. Искренне хочу помочь ей. Она хрупкая нервная женщина, она не выдержит страшного известия о смерти отца. Ведь она ещё не знает о его смерти?
- Н-не знает...
- Так скоро узнает, слухами земля полнится. Неужели вы хотите, чтобы ваша маленькая дочка осиротела?
- Да вы-то тут причем? Вам нужны деньги, вы их получите...
- Разумеется, получим, - усмехнулся незнакомец. - А для этого хотим сочетать приятное с полезным. И для начала помочь вашей жене не сойти с ума.
- А как это сделать?
- Вот это уже конструктивный разговор... И у нас есть некоторый план... Но это не телефонный разговор, а завтра я хотел бы поговорить с вами. Мне было бы удобно утром...
- Во сколько?! - вскрикнул Филипп. - Утром я не могу...
- А я могу, - властно произнес незнакомец. - А поскольку встреча в ваших интересах, диктовать время и место буду я. Я буду у вас дома в девять утра... Вы поняли меня? Сделайте так, чтобы дома никого не было... Никого... Это может быть опасно, предупреждаю... Называю ваш адрес, если что не так, поправьте меня... - Затем он четко назвал домашний адрес Филиппа. - Все правильно? Хорошо. Значит, в девять утра.
- В десять! - выкрикнул Филипп. - У меня встреча с человеком в девять. И я не имею возможности предупредить его об отмене встречи...
- В десять, так в десять, - согласился незнакомец. - До завтра, Филипп Игнатович.
Филипп положил трубку и тупо уставился в стену. Происходящее казалось ему некой фантасмагорией... У него уже не было сил ехать на дачу, он перезвонил матери и сказал, что не приедет... Затем выпил два стакана виски и завалился спать.
Во сне он увидел Алену. Она стояла на темной железнодорожной платформе и махала ему рукой. А он находился с противоположной стороны. Лицо у Алены было бледное-бледное, освещенное тусклым фонарем и от того казавшееся совсем зеленым, мертвенным.
- Филипп! - крикнула она. - Я так любила тебя, зачем ты убил меня и нашего мальчика?
- Это не я, - крикнул в ответ Филипп. - Это он, Вован! Но его тоже убили!
- Нет! - закричала Алена и как-то очень страшно засмеялась. - Это ты, ты убил нас!
Филипп хотел было что-то ответить, но тут между ними помчался поезд дальнего следования. Из освещенных окон поезда высовывались какие-то люди, они махали руками Филиппу. Он узнал своего отца с торчащими седыми усами, затем печально глядящую на него чету Кружановых, затем незнакомца с больной печенью, затем окровавленное лицо Вована, затем промелькнули какие-то страшные рожи, строящие ему гримасы... И поезд умчался в темную даль.
... На противоположной платформе уже не было никого. Пустота и тишина...
- Алена! - крикнул он. - Где ты? Мне надо кое-что тебе объяснить! Тут так много всего произошло, ты не знаешь! Где же ты?!!!
Никого... Тусклый фонарь, снег на платформе... Зловещая тишина...
И вдруг громкий крик над самым его ухом.
- Вот он ты, убивец! Попался!!!
Он узнал голос Совы. Дернулся в сторону... И проснулся в холодном поту...
Темнота... Гробовая тишина... И ужас... Ужас... Ужас, обволакивающий его со всех сторон, проникающий во все его клетки...
... Проворочавшись всю ночь, Филипп под утро забылся тревожным сном и проснулся уже около восьми часов...
... Ровно в девять часов раздался звонок домофона. Он узнал в трубке голос Юртайкина.
- Входите, Валерий Борисович, - пропустил он в квартиру высокого худощавого черноволосого человека лет тридцати двух. - Только должен перед вами извиниться, у меня гораздо меньше времени, чем я рассчитывал...
Юртайкин никак не реагировал на ослепительную роскошь квартиры, в которую попал. Он молча вытащил из кармана фотографию молодой женщины с белокурыми волосами и показал её Филиппу.
- Нет, я не знаю, кто это, - произнес Филипп, внимательно вглядываясь в фотографию.
- А вот у меня есть подозрение, что эта женщина на фотографии является той самой Совой, которая чуть ли не десять лет жила в Дорофееве бок о бок с его коренными обитателями, пила водку, пела песни, играла на гармошке... Я показал эту фотографию некоторым дорофеевцам. Но... слишком уж большое различие, хотя некоторые и не исключают, что это она. А вот, кто такая эта Сова, никто, разумеется, не знает, включая и председателя поссовета. Я хотел бы, чтобы вы показали эту фотографию своему отцу. Полагаю, что он знает, кто это.
