Вячеслав Марков - Дикий маршрут
Сейчас он сидел, сгорбившись, у костра и слушал вполуха, о чем шепчутся Дашка и Ирина. Те расположились напротив, на расстеленном туристическом коврике. Сидели, тесно прижавшись, кутались вдвоем в большую «ничейную» куртку из избушки. За спинами у них маячил Костя, время от времени пропадая из поля зрения, потом появляясь. Чуть в стороне Юрий с Димкой сооружали лежанку из лапника под вялые комментарии Коляна.
Колян к вечеру заметно сдулся, растерял свою обычную веселость и непринужденность. Хохмить и поддевать того же Костю он не хотел, но и молчать совсем тоже не мог, поэтому лениво руководил обустройством ночлега.
К счастью, было из чего обустраивать. В битком набитом рюкзаке Артема нашелся спальник. Был он, правда, одноместным, но если расстегнуть до конца «молнию», вшитую в боковые швы, из него получалось полноценное теплое одеяло. Решили, что спальником будут укрываться, а спать на толстой подстилке из сосновых веток. Кроме того, Артем вытащил из глубин рюкзака довольно большой кусок толстой полиэтиленовой пленки. Это было совсем хорошо, правда, среди невольных участников экстремальной экспедиции тут же разгорелся спор, как этот полиэтилен лучше использовать. Практичный Колян предложил не мудрить и просто укрываться им с головой поверх спальника, тем самым сохраняя естественное тепло. А кому станет сильно душно — милости просим на свежий воздух, уступи свое место товарищу по несчастью. Спать все равно придется по очереди, места на всех не хватит, как ни старайся. Юрий, изо всех сил стремящийся к комфорту, с этим не согласился и предложил использовать полиэтилен в качестве навеса над спальным местом, тем самым защищая лежанку от дождя, который вполне может пойти ночью. Его горячо поддержал Димка, даже стал рисовать руками в воздухе какие-то схемы, позволяющие при помощи одного куска пленки спасти от любых погодных неурядиц максимальное количество народу.
Теперь эти два оптимиста городили какую-то сложную конструкцию из особенно крупных веток и многострадального полиэтилена, а побежденный, но не сдавшийся Колян комментировал их телодвижения с присущей ему прямотой.
— Жили-были три поросенка, — бурчал он себе под нос, — Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Хотя Наф-Наф тут вообще не при делах, у него-то с башкой все в порядке было. А вот у двух других явные проблемы.
Юрий от таких комментариев нервничал и поминутно оглядывался на других в поисках моральной поддержки, а Димка, казалось, и не слышал ничего — сопел сосредоточенно, пытаясь связать обрывком веревочки две ветки перпендикулярно.
— Стали они, значит, строить себе домики, — не унимался Колян. — И вместо того чтобы тупо вырыть себе землянку и нормально, как люди, в ней перезимовать, решили забабахать себе ландшафтный дизайн. Или не ландшафтный, не важно. Главное, что не хотели они делать как лучше, а хотели как следует заколебаться.
Артем, не участвующий в общей сутолоке — он вообще сразу как-то демонстративно отстранился от хозяйственных забот, выдал молча спальник, коврик и пленку и отошел чуть ли не насвистывая, — подошел к костру и сел на корточки рядом с Денисом.
— Медленно идем, — сказал он, глядя на огонь. — Такими темпами мы за неделю до моста не доберемся.
Денис молча кивнул. Непонятно, какая радость «спортсмену» по двадцать раз пережевывать очевидное? Разговорами ничего не изменишь, нужно принять сложившуюся ситуацию как есть. Люди быстрее идти все равно не смогут. И физические кондиции у группы аховые, и питания для спортивных подвигов явно недостаточно.
Он покосился на кастрюлю, в которой булькало варево из макарон с грибами, собранными практичной Ириной по дороге. Потом перевел взгляд на продолжающего бубнить Артема.
— Я уж не говорю о том, что на тех продуктах, что есть, мы неделю никак не протянем. Но ведь у нас два трупа за плечами. — Наткнувшись на недоумевающий взгляд Дениса, он поправился: — Я имею в виду, что мы оставили покойников в надежде, что через день-два их заберет полиция. А теперь что получается? Да за неделю от них уже мало что останется…
— Хорошо, что ты предлагаешь? — не выдержал Денис. — Только давай конкретно, без нытья.
— Если конкретно, то надо маршрут менять. Наверняка ведь есть другая дорога, не по берегу. Сам же говорил, что река здесь поворачивает сильно.
Денис попытался вспомнить, когда это он говорил про реку, но ничего не приходило в голову. Может, и говорил, какая, в сущности, разница?
— По другой дороге мы такой компанией тем более не пройдем, — сказал он. — Срезать тут можно, конечно. И хорошо срезать. Но тогда придется через перевал идти. А там курумник, несколько раз скалы настоящие. Да и холодно, ледники там — не чета тому, что мы видели. Неподготовленную группу туда вести просто опасно. Мы по нахоженной-то тропе идем еле-еле. А там троп совсем нет.
Артем помолчал, подкинул в костер пару веток и сказал, все также глядя на огонь:
— Но это для нас единственный выход, и ты прекрасно это понимаешь.
— Не дойдем, — помотал головой Денис, уже готовый внутренне согласиться с Артемом. А тот, будто почувствовав, стал дожимать, не давая времени подумать:
— Группа не такая уж слабая. Специальной подготовки, конечно, кроме нас с тобой, ни у кого нет. Но народ в основном молодой. Совсем хлюпиков нет. Мужики все достаточно сильные. Даже Ванька с Димоном, хоть и не сильно здоровые, все же крепкие. Пацан этот, Костя, тоже дойдет, не сомневайся. Главное, энергию его в нужное русло направить, и дойдет, никуда не денется. Остаются только девчонки и этот Вадим Сергеевич. Но три человека на группу — это не страшно. К тому же Дашка — молодая девка, вытянет вполне. А двоих мы, в крайнем случае, на себе дотащим.
— Я там только один раз ходил, — признался Денис, сдаваясь. — Дорогу плоховато помню. Если плутать начнем, мы не сократим, только еще сильнее людей без толку вымотаем.
— У меня карта есть, — успокоил его Артем.
Он метнулся к рюкзаку и через несколько секунд положил на колени Денису свернутую в четыре раза карту-миллиметровку.
Денис покосился изумленно на неперестающего удивлять своей предусмотрительностью «спортсмена» и развернул карту. При свете костра, конечно, нечего было и пытаться хоть что-то разобрать. Он посветил себе фонариком и еще раз поблагодарил судьбу за такого попутчика, как Артем.
Колян разбудил Дениса в четыре утра, как договаривались.
— Рота, подъем! — сообщил он громким шепотом. — Поспал немножко, дай поспать другому.
Не дожидаясь, пока Денис проснется окончательно, Колян сдернул с него синюю куртку и бухнулся рядом на коврик. До этого на коврике рядом лежал Артем. Денис поискал его глазами, но не увидел поблизости. У костра, сгорбившись и подперев лицо руками, сидел Вадим Сергеевич. На лежанке плотно, как шпроты в банке, лежали студенты и семейка в полном составе. Тощая Костина задница свешивалась с вороха веток и маячила в опасной близости от земли.
Артема не было.
Денис потряс за плечо начавшего уже похрапывать Коляна.
— Да не знаю я, куда он делся, — пробурчал тот недовольно. — Тут был, вроде. А потом отошел. Чего ты грузишься, командир? До ветру человек отошел. Ты же ему не пионервожатый.
И чего он, в самом деле? Артем — это не Костя, за него можно не переживать.
— А когда он ушел? — Что-то зудело на душе, не давало успокоиться. — Давно?
— Да не помню я! Что я, слежу за ним, что ли? Минут десять прошло, может и двадцать.
— Что-то долго он по нужде ходит.
— Ну, знаешь, это у кого какая нужда, — не сдавался упрямый Колян. Спать он расхотел и теперь рассуждал, развалившись на спине и глядя в полное звезд небо. — Это тебе, может, пары минут хватит, а у него, может, организм такой… Допустим, простатит у человека. Чего ты ржешь? Ты молодой пока, вот тебе и смешно, А как прихватит, вспомнишь мои слова. Или он стесняется, Артем этот. Он же культурный, елки-палки! Не гадит там, где живет, вот и ушел за километр. Братан мой, между прочим, тоже отлить пошел, и тоже бродит где-то минут десять уже.
— Тоже простатит?
— Не-а, тоже интеллигент.
Денис усмехнулся в сторону. Колян так трогательно защищал репутацию братана: не дай бог заметит и обидится.
Вадим сидел прямо на земле и смотрел перед собой неподвижным взглядом. Денис сначала подумал, что на огонь, но потом понял, что смотрит он поверх затухающего костра на темную громаду обступавшего их леса. Подбросил в костер несколько поленьев, сел рядом, подтолкнул к Вадиму охапку лапника.
— Вадим Сергеевич, вы бы на земле не сидели. Простынете.
Вадим посмотрел на него и молча отвернулся.
— Какое это имеет значение теперь? — сказал он, помолчав.
— Вадим Сергеевич, так нельзя. Мы все вам очень сочувствуем, но нельзя так к себе относиться. Надо жить…
— Да что вы знаете о жизни? — перебил его Вадим без всякого выражения. Говорил он медленно, будто перед каждым словом раздумывал, стоит его произносить или можно обойтись и так. — Вы думаете, жизнь — это самое важное? Самое главное, за что стоит держаться изо всех сил? За что нужно бороться любой ценой? Любая цена за простое биологическое существование?
