Джон Мэтьюз - Смертельные послания
Когда она вышла из зала и направилась к лестнице, ведущей на верхнюю прогулочную палубу, он последовал за ней.
– Как вас зовут?
– Люси, – с улыбкой ответила девушка. От ее первоначальной сдержанности не осталось и следа.
Когда мужчина поднялся на прогулочную палубу, она стояла, опираясь о поручень, и смотрела на реку. Он расположился в ярде от нее и устремил взгляд в том же направлении. Кроме них, на палубе никого не было.
– Прошу прощения, если я кажусь бесцеремонным, но вы представляетесь мне заблудшей душой.
– Я уже видела раньше этот фокус.
Незнакомец кивнул, и некоторое время они молчали.
– Наверное, вы часто посещаете эти шоу? – заговорил он снова.
– Может быть, – ответила его собеседница, лукаво улыбаясь.
«Жеманница», – подумал он. По какой-то причине она не хотела сознаться, что бывает здесь регулярно. Но на всякий случай нужно было продолжить проверку. Мужчина достал из кармана ключ от каюты вместе с пятью серебряными долларами и показал ей.
– А этот фокус вы видели раньше?
Девушка подняла брови, но ее лицо не выражало ничего особенного. Неожиданно ее взгляд скользнул поверх плеча незнакомца. В двадцати ярдах от них на палубу вышли двое мужчин.
Он сунул ключ и деньги обратно в карман.
То, как этот странный человек резко повернул голову, чтобы посетители не увидели его лица, не ускользнуло от внимания Люси.
– Вы стыдитесь того, что вас увидят со мной, – произнесла она насмешливо, – а ведь мы с вами только что познакомились.
– Нет, я не то чтобы…
– Вы из тех самых манхэттенских джентльменов? Боитесь, что вас увидят там, где вы не должны быть?
– Что-то в этом роде.
Он ощутил дрожь в теле. Вероятно, ему следовало просто уйти. Что-то было не так.
Девушка окинула его оценивающим взглядом, и выражение ее лица снова смягчилось – возможно, потому, что те двое мужчин покинули палубу, или потому, что она приняла в этот момент решение. Люси придвинулась к нему и прикоснулась рукой к карману, куда он положил ключ и деньги.
– Даже если я и видела этот фокус раньше, это не значит, что он мне надоел.
Когда они вошли в каюту и девушка начала снимать болеро, мужчина остановил ее:
– Нет. Пожалуйста, пусть это останется на вас.
Он попросил ее снять все остальное, и когда она легла на кровать, его восхитил контраст между болеро и темными волосами на лобке: черное, красное, черное, красное. В этом была определенная симметрия.
Выражение глаз девушки в этот момент побудило его остановиться и задуматься, правильно ли он выбрал жертву и время. Может быть, стоит ее отпустить? В конце концов, он, вероятнее всего, никогда не добьется идеальной симметрии…
Когда Джеймсон, наконец, увидел слабый луч света, струившийся через иллюминатор в конце коридора, он не мог сказать, как долго до этого длилась тьма. И не знал, сколько времени потерял.
После того как Финли пару раз отлетел к стенке корпуса судна под ударами мечущихся по палубе джерсийских коров, стукнувшись головой о железную заклепку, ему удалось протиснуться сквозь дверь. У него болели ребра, и он чувствовал, что одно из них сломано. Последнее, что Финли помнил перед наступлением тьмы, – оглушительный топот копыт по другую сторону двери и чувство тошноты.
Он сосредоточил все свое внимание на светящемся иллюминаторе. Куда делся матрос в клетчатой рубашке? Если Джеймсон некоторое время был без сознания, тот уже мог уйти далеко. Англичанин осторожно пробрался вдоль коридора, заглядывая в двери, попадавшиеся по обе стороны: две пустые каюты, судомойня, кладовка с совками и метлами… Он открыл дверь в конце коридора: открытая задняя палуба, два подъемных ворота со свисавшими вниз тяжелыми канатами. Матрос в хлопчатобумажных рабочих брюках, стоявший у заднего поручня, не проявил к нему никакого интереса. Затянувшись напоследок сигаретой, он швырнул окурок за борт.
Джеймсон окинул взглядом пристань. Там никого не было видно. Тогда он спустился по лестнице на нижнюю палубу.
Снова тьма. Глазам следователя потребовалось несколько секунд для того, чтобы привыкнуть к скудному освещению. Он осторожно двинулся вперед. Здесь были небольшие отсеки, содержавшие мешки с зерном и шерстью, тюки ситца, механические детали и железнодорожные шпалы.
Финли понял, что в суматохе потерял свою трость, без которой он ощущал себя голым.
Впереди вдруг раздался шорох. Англичанин замедлил свое продвижение и, приблизившись к очередному отсеку, различил в тусклом свете двух крыс, которые поедали зерно, высыпавшееся из рваного мешка.
Джеймсон перевел дух. Однако успокаиваться было рано: шорох послышался вновь, теперь уже сзади. Обернувшись, молодой человек заметил лишь тень совка, движущуюся в его сторону, и в этот момент, потеряв равновесие, рухнул вперед, на мешки.
Крысы разбежались. Финли увидел, что совок приблизился к нему, хотя державший его человек все еще оставался в тени.
Англичанин быстро откатился в сторону, схватил горсть зерна, и когда незнакомец подошел ближе, бросил его ему в лицо.
Совок ударился в мешки, подняв в воздух густое облако пыли. Остановившись, человек закашлялся и принялся тереть глаза левой рукой.
Воспользовавшись ситуацией, Джеймсон вскочил на ноги и, подобно регбисту, сильно толкнул своего противника корпусом. Тот потерял равновесие и упал, задев боковую перегородку отсека. Совок вывалился у него из руки и с лязгом упал на пол.
Он вскочил и наклонился, чтобы поднять свое «оружие». В этот момент Финли стукнул по совку ногой, чтобы отбросить его дальше, но попал человеку ботинком в челюсть, и тот повалился на мешки с зерном.
– Вам придется дать объяснение, – сказал Джеймсон.
Однако напавший на него мужчина лежал без чувств.
12
Когда капитан Джим Берроуз вернулся из бара, Ардженти и Джеймсон – уже выяснившие, что матроса в клетчатой рубашке зовут Билл Дойл, – первым делом проверили, входил ли этот человек в состав команды, когда «Фриз» прибывал в Лондон в три ключевые даты. Оказалось, что ни в одном из трех рейсов на борту «Фриза» его не было. Правда, он числился в списке команды «Дельфина», стоявшего в нью-йоркском доке в уик-энд, когда было совершено убийство Камиллы Грин.
Ардженти и Джеймсон допросили его в капитанской каюте в присутствии Берроуза.
– Почему вы пытались скрыться от нас? – спросил Финли.
Дойл не ответил и молчал до тех пор, пока Джозеф не сказал, что они расследуют серию убийств проституток и что он находился на борту «Дельфина», когда тот стоял в доке Нью-Йорка в ноябре прошлого года.
– …И женщина по имени Камилла Грин была убита всего в нескольких улицах отсюда, – объявил следователь беглецу.
Когда до матроса дошло, что ему могут быть предъявлены гораздо более серьезные обвинения – он знал из газет, что убийство Камиллы Грин связывалось с прежними преступлениями Потрошителя, – он заговорил. По его словам, во время последней стоянки в Ливерпуле Дойл стал участником жестокой драки.
– Человек, с которым я сцепился, остался в очень плохом состоянии, – объяснил он.
– Вы убили его? – давил на моряка Ардженти.
– Не знаю…
Билл обхватил голову ладонями и принялся тереть виски.
– Там было много крови, это все, что мне известно, – рассказал он. – Когда появилась полиция, я тут же сбежал. Увидев вас здесь, я подумал, что он умер – сразу или потом, когда мы были в плавании, – и испугался.
Возвращаясь обратно, Джеймсон отыскал свою трость на палубе со скотом. Теперь он постучал пальцами по ее набалдашнику:
– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
– Том Чилтон. Он тоже был там во время драки… и все видел.
– Чилтон уже на берегу, вместе с половиной команды, – вставил Берроуз.
Было решено, что первый помощник капитана Сквайрз запрет Билла Дойла в каюте, а Ардженти пришлет двух полицейских, которые доставят его в близлежащую тюрьму «Томбс»[7], где он останется до тех пор, пока не будут получены необходимые подтверждения от Чилтона и от полиции Ливерпуля.
Сквайрз увел Дойла, а Джозеф и Финли углубились в изучение списка команды, представленного им капитаном. Особое их внимание привлекло одно имя, фигурировавшее во всех списках команды «Фриза» во время его ключевых рейсов в Лондон, кроме одного, а также в списке команды «Дельфина», когда тот стоял в нью-йоркском доке в ноябре: Д.Ф. Тейлор. У Ардженти загорелись глаза.
– Вот здесь у вас значится некий Д.Ф. Тейлор. Мы можем поговорить с ним? – спросил он Берроуза.
– Конечно, когда он вернется на борт, – кивнул тот. – Джек Тейлор наш лоцман. Удостоверившись, что мы нормально встали в доке, он первым сошел на берег – три часа назад. Мы с моим штурманом Беном сидели в баре «О’Грэйдис», и он присоединился к нам незадолго до моего ухода. – Старый моряк пыхнул трубкой и после паузы продолжил: – Шанс застать его там еще есть. Но он сказал, что остановится в меблированных комнатах.
