Ольга Баскова - Фиалки под снегом
– Кстати, мы ничего про него не знаем, – сказала Зорина. – Возможно, при выяснении сведений об Иване Ладожском и выплывет что-нибудь интересное.
Киселев повернулся к Пете:
– Альбомы с фотками у тебя?
– Я же говорил, собрал весь хлам, который обнаружил, – недовольно буркнул Прохоров, и его щеки стали пунцовыми.
– Не кипятись, – успокоил его Скворцов. – Это дело не такое легкое, как кажется на первый взгляд. Поэтому нам важна каждая мелочь. Ну, что, ребята, поднимемся наверх?
– С удовольствием, – кивнул Павел.
Оперативники и журналистка медленно поднимались по лестнице.
Выйдя наконец на свежий воздух, все вздохнули с облегчением.
– А здесь действительно хорошо, – произнесла Катя. – Речка, лес… В саду такие красивые цветы…
– Никто не спорит, – майору было не до лирики. – Петя и Леня, вы уж как-нибудь своим ходом до отдела доберитесь. Михалыча мы подбросим. Извините, но на всех места не хватит.
– Да понимаем мы, – Сомов развел руками. – Вы все же начальство, а Катерина – женщина. Пойдем, дорогой друг, к автобусу, – он легонько толкнул Петра в сторону остановки. Остальные расселись в салоне «девятки». Константин повернул ключ зажигания, и машина заурчала.
– Слушай. А ведь болт не так тяжело и подался! Голову даю на отсечение, кто-то здесь шарил, и недавно, – вдруг проговорил Киселев.
– Мы не должны сбрасывать со счетов, что молодые хозяева о тайнике знали, – заметила Зорина.
– Если в тайник заглядывали все же Ладожские, то причины могут быть разные, например, перепрятать ценности, если они там были, в свой сейф или банковскую ячейку, – высказал предположение Константин.
– Вот Петьке и задание – проверить их счета и банковские ячейки, если таковые имеются. Он с этим быстро справится, – усмехнулся майор. – А преступник здесь побывал, я уверен. Откуда же тогда следы китайских кед?
– Почему ты считаешь, что это его кеды? – вставил Михалыч.
Киселев откинулся на сиденье:
– Ничего я еще не считаю.
– Лето! – блаженно вдохнул Скворцов полной грудью, осторожно выводя машину на шоссе. – Нормальные люди по выходным на природу выезжают.
– А вы охраняете их покой, – улыбнулась журналистка. – И после этого никто не скажет, что у нас неблагородная профессия.
– Приедем в отдел и тут же выясним все об этом Ладожском-старшем, – сказал Павел. – Мне уже не терпится узнать, что же это был за фрукт.
– Не только тебе, – парировала Катя.
Глава 4
Информация об отце Ладожского, предоставленная полицейским, поначалу показалась не такой интересной, как все ожидали.
Ладожский Иван Тимофеевич, 1945 года рождения, работал токарем на машиностроительном заводе, потом ушел на пенсию и оставшиеся годы доживал в построенном собственном доме. Его жена, Зинаида Кирилловна, тоже ничем особенным не отличалась. Пара как пара. Тем не менее кое-какие вопросы у полицейских возникли.
– Скромный токарь – и вдруг такой дом! – недоуменно промолвил Костик.
Зорина покачала головой:
– Вполне допускаю. Хороший рабочий всегда неплохо зарабатывал. Кроме того, у нас нет возможности полюбоваться на первоначальный вариант дома. По словам Симоновой, Игорь многое перестроил.
– А когда ты с ней успела пообщаться? – вдруг спросил Костик. – Ты что, уже побывала на месте преступления без нас? Катюха, мы же договаривались…
Она развела руками:
– Да в саду и пообщались. Забыл, что она сегодня была понятой?
В голубых глазах Константина читалось явное недоверие:
– Правда?
– А почему ты не веришь?
– Кончайте свои семейные разборки, – вставил Киселев. – Кстати, Катюха всегда подбрасывала нам дельные мысли. А сейчас мы должны рассмотреть все версии. Итак. Версия номер один. У скромного токаря с машиностроительного завода неизвестно откуда появились большие деньги. Что говорит в пользу этого предположения? Во-первых, сравнительно большой по советским меркам дом.
Во-вторых, он кого-то или чего-то боялся, может, воров, и укрепил свою крепость как смог. В-третьих, хозяин явно сделал тайник в виде трубы, где, возможно, прятал ценности или деньги. Вывод напрашивается сам собой: стоит покопать в этом направлении.
– Но мы начали, и это ничего не дало, – вставил Константин. – Иван Ладожский жил спокойно и не нарушал законы. Ничего криминального за ним не числилось. То же самое можно сказать и о его сыне. Да и были ли какие-либо ценности вообще? В старой трубе могли прятать что угодно.
– Тоже верно, – Киселев постучал пальцами по столу. – Однако над этой версией работу мы продолжаем. Версия вторая: покойник просто не любил общаться с людьми. А деньги нажил честным непосильным трудом, как герой фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Что говорит в пользу этого предположения? Только то, что мы имеем право принять это как факт. Если первое не подтвердится, следовательно, имеет место второе. Вот и все.
Катя бросила взгляд на часы:
– Ну, ребята, вы работайте, а мне пора. С вами, конечно, хорошо, но вот статью к послезавтрашнему номеру никто за меня не напишет. Звоните, если что, – она улыбнулась супругу. – Твои голубцы тебя ждут.
– Веская причина вовремя прийти домой, – усмехнулся Павел и махнул ей рукой.
Глава 5
Катя корпела над статьей, когда в дверь ее кабинета постучали.
– Войдите, – не оборачиваясь, произнесла она.
– Привет, Катюша, – Лев Иванович Чебриков торопливо вошел в кабинет. – Ты извини меня, старика. Почему-то мне показалось, что ты вчера исполняла мою просьбу. Я не ошибся? – он потер ладони. – Только если я слишком надоедлив, не жалей деда, гони в шею.
– Ни в коем случае, – Зорина оторвалась от работы. – Только вот порадовать вас особо нечем.
– Я понимаю, тайна следствия, – кивнул Чебриков. – И все же, может, хоть словечко молвишь?
– Порадовать нечем – это я имела в виду, – пояснила Катя. – Ничего нового. – Эта ложь ее почти не смутила. В каком-то смысле так оно и было. – А вот у вас я кое-что хотела уточнить. Это наверняка поможет следствию.
– Спрашивай, – Лев Иванович присел на стул.
– Знаете, по словам соседей, Ладожские были очень замкнутыми людьми, – начала женщина. – Они ни с кем не общались и никого к себе не приглашали. Вы говорили, ваш брат дружил со старшим Ладожским. Возможно, он что-нибудь рассказывал, потому что, выходит, ваш брат был одним из очень немногих, кого Ладожский допускал в свою жизнь.
Чебриков развел руками:
– Ну, допускал в свою жизнь – это очень громко сказано. Мой брат сам был человеком очень замкнутым, даже со мной почти не откровенничал. Нет, душечка, ничего я не знаю, к сожалению. Наверное, я неправильно выразился, сказав, что Ладожский друг моего покойного брата. Вероятно, они просто иногда пересекались – вот и все. Так что про Ладожского мне совершенно ничего не известно.
– Отчего умер ваш брат? – поинтересовалась Зорина. Вообще этот вопрос не имел отношения к делу, но ей вдруг захотелось это выяснить.
– Трагический случай на охоте, – лицо Льва Ивановича вдруг сморщилось. Казалось, этот мужественный человек сейчас заплачет. – Только, пожалуйста, не заставляй меня рассказывать в подробностях. Брат долгое время оставался для меня самым близким человеком, и его гибель подкосила меня больше, чем смерть моей жены. А если учесть, что он погиб сравнительно молодым, в неполные пятьдесят, оставив больную супругу и двоих детей-школьников, – согласись, это ужасно.
– Ужасно, – подтвердила Катя. – Но даже если ваш брат и Ладожский общались хотя бы изредка, странно, что соседи никогда не видели на даче посторонних.
– Вероятно, Ладожский не хотел, чтобы кто-нибудь приходил к нему на дачу, – немного помолчав, проговорил Лев Иванович. – И этому наверняка имеется объяснение. Возможно, на этой даче есть что-то не предназначенное для посторонних глаз.
Катя кивнула и про себя подумала, что Чебриков, если бы захотел, мог бы провести расследование и без нее. Логическое мышление у него работало нормально. И у свидетелей бы он выяснил все, что ему надо.
– Вы молодец, – похвалила она.
– Но до тебя мне все равно далеко, – отозвался он и встал со стула. – В общем, Катюша, я тебя не тороплю и не заставляю выдавать какие-либо тайны. Мне очень важно, чтобы этого преступника поймали, ты меня понимаешь?
– Конечно, – ответила журналистка. – Буду для этого все делать. Впрочем, и полиция делает все возможное.
– Спасибо, – просто сказал мужчина и вышел.
Минуту Зорина сидела неподвижно, обхватив руками голову. К сожалению, она права, убийца не оставил почти никаких зацепок. Оставалось надеяться, что где-то преступник все же оказался не таким осторожным и наследил. Но где и когда? От размышлений ее оторвал звонок мобильного. Она взглянула на дисплей, высветивший незнакомый номер.
– Зорина слушает, – произнесла Катя.
