Даниил Корецкий - Настоящее имя
- Что?! - не своим голосом заорал Атаманов. - Да кто вам разрешал?! Совсем охуели?!
- Старший на улице был, он не при чем... Ну, а те двое... Свое дело сделали, потом проболтались по-пьянке...
- Да я их кастрирую, мудаков! - дико ревел Атаманов.
- Человека припугнуть надо было! А его разъярили, смертельно оскорбили, теперь он - навсегда кровный враг и никаких договоренностей и компромиссов быть не может! А все из-за того, что твои урки решили попарить болты! Они испортили все дело!
- Скажете наказать - накажем, - Шалибов продемонстрировал покорность. - Деньгами, или битьем, или... Только в землю их нежелательно - зачем людей терять... Дела-то не поправишь...
- В больницу сук, месяца на два! На инвалидность! И всем рассказать, чтобы знали, что такое нарушать приказ!
- Сделаем! - Шалибов встал. - Я лично прослежу. Да и сам приложу руку. У всех отбъем охоту...
Атаманов тяжело вздохнул. Демонстративная покорность "итальянца", признание ошибок и очевидное желание их исправить смирили его гнев. Тем более... Работать приходится со специфическим человеческим материалом. Если люди охотно берутся затащить женщину в подвал и избить, то какой смысл взывать к их совести за то, что они ещё и стащили с неё трусы...
- Ладно. Жди указаний внизу, без команды не уходи.
Когда Ринат вышел, Илья Атаманов с минуту сидел, не двигаясь и глядя в стену, словно медитируя. Он был в мыле, как загнанная лошадь. Воротник сорочки потемнел, спина потная. Начинала болеть голова. Тяжелый день. Тяжелая работа...
Телефон на столе несмело звякнул и умолк. Атаманов встал, открыл встроенный в стену бар, из плоской бутылочки налил на два пальца водки в широкий хрустальный стакан и выпил.
Атаманов в свои сорок пять лет являлся отставным полковником КГБ, ответственным за безопасность международных финансовых операций "Консорциума" и формально считался вторым человеком после Куракина.
Сейчас он стал первым. И эта стеклянная глыба, весь этот гигантский неустойчивый тетраэдр вдруг свалился на его плечи. Вдобавок к западным банкам и подставным фирмам в офшорных зонах, анонимным счетам и специальным курьерам, перевозящим "черную наличку", скользким банковским клеркам и не менее скользким адвокатам добавлялся чудовищный груз внутренних проблем. Кредиторы и должники, несговорчивые партнеры и их бандитские "крыши", анонимные угрозы и заложенные в автотранспорт бомбы, проверка кадров, бесконечные переговоры и "стрелки", сбор информации о конкурентах и противостояние им в аналогичной деятельности...
А тут ещё "прокол" на Ближнем Востоке!
Он пожевал яблоко, совершенно не чувствуя вкуса. "Консорциум" продал Ирану новейшие компьютерные технологии, позволяющие моделировать процессы распада атомного ядра, а ФСБ зацепила это дело и на полный ход ведет следствие! Этот громила Фокин проследил весь путь вырученных денег, а на них закуплены две золотодобывающие шахты на Чукотке и крупнейший угольный разрез на Урале... Еще немного и он вскроет весь стратегический план фирмы. Доказать-то, конечно, ничего не докажет, но проблем может быть много...
Атаманов налил себе вторую порцию "смирновки". Этот чертов майор прет, как танк, он неуправляем, да и откровенно придерживать его все боятся: уж больно жареные факты, можно так подставиться, что самому костей не собрать... И главная проблема состоит в том, что его, Атаманова, большие боссы могут сдать с потрохами и превратить в козла отпущения. Или даже заставить навсегда замолчать, окончательно обрубив концы... То, что Горемыкин сегодня ни словом не обмолвился об его деле, не поддержал, не ободрил - плохой знак. А тут ещё эта новость! Из-за каких-то грязных ублюдков Фокин теперь навалится на него, как раненый медведь...
Он выпил, закурил и уселся на свое место. Уже семь часов. Сейчас самое время поехать домой, скинуть одежду, пропотеть полчасика в сауне, окунуться в холодный бассейн, принять ещё сто грамм и, заведя будильник на половину шестого, завалиться спать.
Но были ещё дела, не менее важные, чем покупка Красноярского алюминиевого комбината...
Атаманов поставил бутылку и стакан на место, приоткрыл дверь кабинета и сказал секретарше:
- Вы можете идти домой.
Он услышал, как в приемной вздохнул, отключаясь, компьютер, щелкнул выключатель адаптера, скрипнула дверца одежного шкафа.
- До свидания, Илья Сергеевич, - донесся негромкий голос.
- До свидания, - сказал Атаманов.
Хлопнула дверь приемной.
Атаманов подвинул к себе телефон, набрал номер и поднес трубку к уху.
- Алло, Ринат. Зайди ко мне.
Шалибов вырос на пороге и застыл в ожидании распоряжений.
- Я слышал, кто-то из твоих неплохо разбирается в электронике, сказал Атаманов.
Ринат подумал.
- Татарин когда-то закончил радиотехнический институт, - наконец сказал он. - Но занимается, в основном, электронными замками...
- Давай его сюда, - Атаманов устало прикрыл глаза. - Сейчас же. Свяжись с ним, и приготовь пару бойцов. Поскорее только.
Пока Ринат переговаривался по мобильному телефону, Атаманов снова открыл бар. На этот раз он отставил бутылки в сторону, достал коробочку с апельсиновым соком и аспирин. Запив таблетку, Атаманов начал одеваться.
- Он будет через десять минут, - сказал Ринат.
- Хорошо. Спустись вниз, встретишь его. Потом идите в кабинет Куракина. Вьюн с Крепышом пусть остаются на входе, никого больше не пускать.
- Понял.
Ринат скользнул за дверь.
Атаманов сунул в карман пачку сигарет, порылся в столе и достал связку с двумя ключами. Это были ключи от куракинского кабинета. Точно такая же связка имелась у Бачурина. Кроме того, Бачурину были известны первые четыре цифры электронного кода на личном сейфе шефа; вторую четвертку цифр держал в памяти Атаманов.
Комбинация менялась в среднем раз в месяц, о чем Куракин извещал обоих замов по отдельности. Бачурин и Атаманов недолюбливали друг друга - Куракин об этом прекрасно знал. Договориться между собой замы не могли, следовательно, забраться в святая святых "Консорциума" по одиночке - тоже. Половинки кода должны были соединиться только в случае каких-то непредвиденных обстоятельств.
Непредвиденные обстоятельства!..
Никто из шефов Атаманова даже не мог предполагать, что они загнутся оба, в одну минуту, не успев отдать последние распоряжения. А невскрытый сейф в кабинете Куракина будет спокойно дожидаться визита следователей ФСБ. Уж они-то наверняка найдут спецов, которые взломают электронную защиту и выпотрошат этот сейф, как цыпленка.
Что там внутри? Какие сюрпризы?
Атаманов не знал наверняка. Копии счетов, чеков, расписки, полученные в результате работы с "черной" наличкой, компрометирующие материалы на конкурентов, представителей налоговых служб... Конечно, там могут оказаться и кое-какие бумаги, опасные для самого Атаманова.
Наверняка окажутся! Куракин был человеком осторожным, он привык никому не доверять, и имел "компру" на каждого... Потому и продержался столько лет на столь "горячей" должности.
Но время ещё есть. Кабинет и сейф шефа пока не опечатаны. Возможно, завтра с утра и эта последняя возможность будет упущена. Не зря Фокин здесь толокся, ох не зря! Мог подчиненных прислать, мог людей повестками вызвать - нет, сам заявился, шастал по зданию, вынюхивал что-то. Нет, медлить нельзя!
Скоростной лифт был отключен и Атаманову пришлось пешком преодолеть два лестничных пролета.
Коридоры "Консорциума" опустели, здесь царил мягкий оранжевый полумрак. Атаманов прошел к двери, где была прикреплена табличка "Куракин М. А., зам. генерального директора по безопасности". Достал трубку мобильного телефона, позвонил на вахту:
- В шестьсот двенадцатом отключите сигнал. Да, это Атаманов.
Лампочка над дверью погасла. Атаманов вставил ключ в прорезь замка и открыл дверь. Включать свет в приемной бывшего начальника он не стал. Светя себе фонариком, отворил вторую дверь, ведущую в личный кабинет Куракина. Здесь он первым делом опустил на окне светонепроницаемый экран и только после этого нажал клавишу электрического выключателя.
В кабинете царил идеальный порядок. Массивный "президентский" стол в виде черной запятой украшали лишь небольшой серый "ноутбук" и канцелярский прибор с ручками, маркерами и карандашами. Девственно чистая пепельница. Три телефонных аппарата на приставном столике. Ничего лишнего.
"Старый чекист", - усмехнулся про себя Атаманов.
А в углу монументом громоздился ящик из сверкающей стали. Атаманов приблизился к нему, разглядел отраженное в полированной металлической поверхности собственное лицо - побриться, между прочим, не мешало бы, а?
Он вернулся к столу, попробовал выдвинуть ящик. Один, второй, третий. Ящики не поддавались. И вдруг откуда-то из угла кабинета до Атаманова донесся нарастающий гул... нет, скорее - грохот. Металлический лязг, напоминающий звук движущегося на полной скорости товарного состава. Звук нарастал с каждой секундой, заполнял собой весь кабинет.
