Мэри Хиггинс Кларк - Оставь для меня последний танец
К этому ответу причастен мужчина с рыжеватыми волосами, забравший записи доктора Спенсера. Я в этом уверена. Может быть, на доктора Бродрика совершено покушение, потому что он мог опознать того человека?
Через некоторое время я вышла на улицу, дошла пешком до Гринвич-Виллидж и в непритязательном маленьком кафе заказала себе лингвини с соусом из моллюсков и салат. Это помогло справиться с головной болью, но, к сожалению, на душе легче не стало. Меня одолевало чувство вины, оттого что мой визит мог стоить доктору Бродрику жизни. Но потом, вернувшись домой, я все-таки уснула.
Проснувшись на следующее утро, почувствовала себя лучше. Люблю воскресное утро, люблю, прихлебывая кофе, читать в постели воскресные газеты. Потом включила радио, чтобы послушать девятичасовые новости. Рано утром мальчишки из Пуэрто-Рико, удившие рыбу с лодки недалеко от того места, где были найдены обломки самолета Николаса Спенсера, выудили из воды обгоревший и запятнанный кровью обрывок синей мужской спортивной рубашки. Комментатор сказал, что без вести пропавший бизнесмен Николас Спенсер, подозреваемый в хищении из своей медицинской исследовательской компании миллионов долларов, несколько недель назад, в тот день, когда улетал из аэропорта графства Уэстчестер, был одет в синюю спортивную рубашку. Обрывок был обследован, после чего предполагалось провести его сравнение с идентичными рубашками из галантерейного магазина «Пол Стюарт» на Мэдисон-авеню, где Спенсер делал покупки. Поблизости от места катастрофы водолазы снова должны будут заняться поисками тела.
Я позвонила Линн на квартиру и сразу поняла, что разбудила ее. Голос был сонным и недовольным, но быстро изменился, когда она меня узнала. Я пересказала ей новости, и она долго молчала, а потом прошептала:
— Карли, я была уверена, что его найдут живым, что все это ночной кошмар, после которого я проснусь и увижу его рядом с собой.
— Вы одна? — спросила я.
— Конечно, — негодующе произнесла она. — За кого вы меня принимаете?
Я прервала ее.
— Линн, есть ли у вас домработница или кто-то еще, кто вам помогает, пока вы поправляетесь?
На этот раз резко прозвучал мой голос. Почему, во имя Бога, она думает, будто я намекаю на присутствие какого-то мужчины?
— О, Карли, извините, — сказала она. — Домработница по воскресеньям обычно выходная, она придет позже.
— Не возражаете против моего общества?
— Нет, конечно.
Мы договорились, что я приеду около одиннадцати. Перед моим выходом из дома позвонил Кейси.
— Карли, слышала последние новости о Спенсере?
— Да.
— Это должно быстро прекратить домыслы, что он якобы жив.
— Думаю, да. — Перед моими глазами стояло лицо Николаса Спенсера. Почему я надеялась, что он вдруг появится и все прояснит, скажет, что это была ужасная ошибка? — Я сейчас собираюсь навестить Линн.
— Я тоже убегаю по делам. Не буду тебя задерживать. Поговорим позже, Карли.
Мысленно я представляла себе, как мы чинно сидим с Линн, но меня ожидало нечто другое. Войдя в ее гостиную, я застала там Чарльза Уоллингфорда и двух мужчин, которые оказались адвокатами «Джен-стоун».
Линн была одета в бежевые брюки элегантного фасона и светлую блузку. Белокурые волосы зачесаны назад. Легкий, умело нанесенный макияж. Бинты на руках уступили место широким марлевым повязкам на каждой ладони. На ногах прозрачные туфли без задников, с прокладками, защищающими обожженные ступни.
Я смущенно чмокнула ее в щеку, удостоилась прохладного приветствия Уоллингфорда и вежливых кивков адвокатов, которые меня узнали. Оба они были серьезными с виду, в консервативной одежде.
— Карли, — извиняющимся тоном начала Линн, — мы как раз заканчиваем заявление для прессы. Много времени это не займет. Уверена, что последует множество звонков.
Мы с Чарльзом Уоллингфордом обменялись взглядами. Его мысли легко читались: что я здесь делаю, наблюдая, как они подготавливают заявление для прессы? Ведь я и есть пресса.
— Линн, — запротестовала я. — Мне не следует здесь находиться. Приду в другой раз.
— Карли, я хочу, чтобы вы остались. — На миг Линн изменило ее безупречное самообладание. — Не важно, что именно произошло и выбило Ника из колеи. Я не сомневаюсь, что, создавая компанию, он верил в вакцину и в то, что дает людям возможность разделить с ним финансовый успех его предприятия. Хочу, чтобы люди поняли — я не принимала участия в мошенничестве. И хочу также, чтобы люди знали, что вначале, во всяком случае, Ник не собирался никого обманывать. Дело здесь не в выполнении качественного пиар-задания. Верьте мне.
Участие в этом запланированном совещании меня не привлекало, и я против желания отошла к креслу у окна и осмотрелась по сторонам. Стены солнечно-желтого цвета, потолок и штукатурка белые. Два дивана в чехлах из желтой, зеленой и белой набивной ткани. У камина, напротив друг друга, два парных кресла с чехлами из юкки. Была здесь и антикварная мебель с красивой полировкой — высокое английское бюро и несколько столиков. Из окон в левой части комнаты открывался вид на Центральный парк. День был теплым, и почки на деревьях начинали распускаться. В парке было полно народу — кто-то прогуливался, кто-то бегал, а многие просто сидели на скамейках, наслаждаясь хорошей погодой.
Я подумала, что эта комната своим дизайном должна вызывать ощущение связи с окружающим пространством. Она была какой-то трепетной, весенней по духу и, как ни странно, менее формальной, чем можно было ожидать от Линн. В сущности, и квартира в целом оказалась не такой, как я ожидала, в том смысле, что, будучи просторной, она скорее походила на уютный семейный дом, нежели на парадные апартаменты генерального директора.
Потом вспомнились слова Линн о том, что эта квартира была куплена Ником и его первой женой и что Линн собиралась продать ее и переехать в новую. Линн с Ником были женаты всего четыре года. Может быть, Линн не стала изменять отделку квартиры на свой лад, потому что не хотела здесь оставаться? Думаю, ответ заключался именно в этом.
Через несколько минут зазвонил звонок. Я увидела, как через гостиную прошла домработница, чтобы открыть дверь, но, думаю, Линн звонка вообще не слышала. Они с Чарльзом Уоллингфордом были поглощены своими записями, а потом она принялась читать вслух:
«Насколько я понимаю, тот обрывок одежды, что найден сегодня рано утром в двух милях от Пуэрто-Рико, оторвался от рубашки, в которой был мой муж, когда вылетал из аэропорта Уэстчестера. В течение этих трех недель я цеплялась за надежду, что он каким-то образом спасся после катастрофы и вернется, чтобы опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Он искренне верил, что был на пути к разработке вакцины, которая сможет предотвращать, а также излечивать рак. Я уверена, что взятые им деньги, пусть даже и без разрешения, были бы использованы для этой цели, и только для этой цели».
— Линн, прошу прощения, но вынужден вам сказать, что ответом на ваше заявление будет следующее: «Интересно, кого вы пытаетесь одурачить?»
Хотя голос был вежливым, щеки Линн запылали, и она выронила из рук лист бумаги.
— Адриан! — воскликнула она.
Если вы принадлежите к финансовому миру, то вновь прибывший не нуждался в представлении, как обычно говорят телеведущие, когда объявляют знаменитых гостей. Я сразу же его узнала. Это был Адриан Нейджел Гарнер, единоличный владелец компании «Гарнер фармасьютикал» и известный филантроп. Лет пятидесяти с небольшим, не очень высокий, с седеющими волосами и простоватым лицом — непритязательный человек, ничем не выделяющийся из толпы. Никто не знал, насколько он богат. Он не позволял разглашать сведения о своей частной жизни, но, разумеется, слухи нес равно ходили. Люди с благоговением говорили о его доме в Коннектикуте, где была великолепная библиотека, театр на восемьдесят мест, студия звукозаписи, спорт-бар — и это лишь часть из тамошних диковинок. Поговаривали, что этот дважды разведенный мужчина, имеющий взрослых детей, связан романтическими узами с некоей британской аристократкой.
Именно его компания планировала заплатить миллиард долларов за право распространять вакцину «Джен-стоун» в случае ее одобрения. Я знала, что для участия в заседании правления был избран один из его администраторов, однако на собрании акционеров он не присутствовал. Уверена, Адриан Нейджел Гарнер меньше всего хотел, чтобы его компания каким-то образом связывалась в общественном сознании с опозоренной «Джен-стоун». Честно говоря, его появление в гостиной Линн привело меня в шок.
Очевидно, для нее его визит тоже был совершенно неожиданным. Казалось, она не знает, чего от него ждать.
— Адриан, какой приятный сюрприз, — слегка запинаясь, сказала она.
— Я сейчас собираюсь наверх пообедать с Паркинсонами. Когда до меня дошло, что вы будете в этом доме, решил заскочить. Сегодня утром услышал новость.
