Галина Романова - Обмани меня красиво
— Дура набитая! — шипел Лизе в спину Звонарев и еле слышно чертыхался. — Ежу ведь понятно, что она ему до фонаря. Его интерес — вот он, перед моим носом задом крутит…
И все в таком духе. Ни к кому вроде бы не обращаясь, не повышая голоса, никого не дергая, но такой вот галдеж всю дорогу, и приятного в этом было мало.
Лиза шла, строго глядя себе под ноги, и еле сдерживала слезы.
Зачем она здесь?! Что ей с этого похода? Она планирует поступать совсем в другой институт, а не в тот, который прочат им в награду, потому и собирается на летних каникулах к дочкам отчима в гости. Сашку, по всей видимости, опекать нет нужды. И что бы там Звонарев ни шипел ей в спину, интерес Саши к Сальниковой очевиден. Зачем же тогда он потащил Лизу за собой? Чтобы она насладилась его триумфом? Пытается заставить таким образом ее ревновать? Плевать ей на него! Сотню раз, тысячу раз плевать! Ей нужен только ОН и никто больше! О том, что ОН сказал ей вчера поздно вечером, позвонив вдруг ни с того ни с сего, Лиза старалась не думать. Не может быть такого, и все тут…
ОН просто старался поднять ей настроение, вот и наговорил кучу всего: и что любит безмерно, и что не может без нее ни дня, и что найдет способ увидеть ее в ближайшие дни. Интересно как? Закажет чартерный рейс до этой чащобы? Бросит все и полетит за ней следом? Это вряд ли. И хотя Лиза небезосновательно подозревала, что эти заповедные леса раскинулись не так уж далеко от их города, как им рассказали, поверить в то, что ОН последует за ней, было бы слишком…
— Привал! — крикнул Сашка и скинул с плеч рюкзак. — На сегодня все, братва! Судя по карте, мы прошли норму. Я сейчас свяжусь по рации, уточню координаты, и, если все так, как я думаю, будем разбивать лагерь.
Они и в самом деле оказались на том самом месте, куда должны были прийти ближе к вечеру.
— Видал, командир, как ты лихо взялся. — Звонарев присел на корточки и, не спуская глаз с Лизы, принялся развязывать рюкзак. — Надо было отдохнуть в пути, а ты без остановки шпарил. Так и мозоли наживешь! Лизок вон вся вспотела… Так, Лизок?
Она хмуро посмотрела в его сторону и ничего не ответила. Промолчал и Сашка, хотя мог бы заткнуть рот Звонареву при желании. Желания подобного рода у него не оказалось. Зато других оказалось хоть отбавляй.
— Мы пойдем поищем родник, он должен быть где-то здесь, — прозвенела Сальникова, хватая оба котелка. — Правда, Саша?
Саша поплелся за ней как привязанный. Не забыв, правда, дать указания насчет костра.
— Ишь ты! Круто! — снова злобно зашипел Звонарев ему в спину. — Сам с телкой по кустам, а нам дрова рубить! Артист, ничего не скажешь! Ты-то что молчишь, как воды в рот набрала?
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? — Лиза насмешливо посмотрела на Сергея. — Пожалеть должна или начать скандалить с ними обоими? Так мне оно не нужно. С б?ольшим удовольствием я пойду собирать хворост. И с еще б?ольшим перекушу потом чем-нибудь. А тебе, если уж очень хочется исходить ядом по любому поводу и без, то ради бога. Это сколько угодно. Я же здесь не за этим.
— А зачем ты здесь? — тут же прицепился Звонарев и, не отставая от нее ни на шаг, пошел за ней в лес. — Я вот из-за учебы, а ты? Я поначалу думал, что из-за этого мышечного обрубка, а теперь, вижу, ошибался. Слушай, может, мы тогда с тобой…
И тут, о боги, этот чудак полез к ней обниматься! В отличие от поступков Сашки в его действиях не ощущалось неловкости или смущения. Каждое его движение было исполнено мужского самомнения и уверенности.
Лиза опешила от такого наскока и с силой оттолкнула его от себя.
— Даже и не думай! — крикнула она ему, когда он хотел было повторить неудавшуюся попытку. — Получишь по мордасам только так! А у меня рука тяжелая, будь уверен!
— Подумаешь, — озадачился Звонарев и обиженно отвернулся. — Недотрога, елки! Лариска вон куда сговорчивее тебя.
Отвечать ему Лиза не стала, а принялась собирать сухие сучья. Настроение было паршивым. Ощущение того, что ее пребывание здесь одним только пребыванием не ограничится, стало еще острее. Угнетающее чувство надвигающейся беды точило червем. Она пыталась его притупить, принявшись изнурять себя физически. Натаскала кучу дров для костра, тут же начала распаковывать палатки. Но выходило у нее это не очень-то хорошо: костер никак не хотел разгораться, поднявшийся ветер надувал палатку парусом и рвал ее из рук. Тут еще так некстати Сашка с Ларисой куда-то запропастились. Услужливый Звонарев уже и к роднику слетал, и вернуться успел с многозначительной ухмылкой, и костер развел с первой попытки, потеснив Лизу, а их все не было.
Конечно же, она не ревновала. С чего это ей ревновать? Ей совершенно нет дела до их прогулок, но вести себя так вызывающе просто неприлично. В конце концов, у них тоже есть обязанности. Этот поход, будь он трижды неладен, вовсе не ее затея, и Сашка мог бы быть чуть вежливее по отношению к ней.
Лиза, едва не стеная от бессилия и злобы, отшвырнула в сторону крепление для палатки и, не обращая внимания на ужимки Звонарева, к которым она уже начинала привыкать, пошла прочь.
Она шла в противоположную от родника сторону, искренне полагая, что уж в этой-то стороне она ни на кого наткнуться не сможет. Березы здесь росли очень тесно, к тому же меж ними плотной стеной стоял кустарник, сквозь который ей приходилось продираться, прилагая немало усилий. Лиза измучилась, расцарапала руки и вконец расстроилась. Сейчас сядет вот на этом крохотном пятачке, и уже никакие силы небесные не смогут ее отсюда согнать. Пускай они там все управляются как могут: ставят палатки, готовят еду, обсуждают планы завтрашнего дня и вообще занимаются чем угодно. Она никуда с этого места не сдвинется.
Лиза плотнее запахнулась в куртку и села на корточки у основания дерева, прислонившись спиной к стволу. Высоко над головой бушевал ветер, теребя кроны деревьев. В шорохе веток, только-только зазеленевших мохнатыми сережками, ей чудилось что-то зловещее. Сейчас еще для полного счастья дождя не хватает, и день можно считать удавшимся. Она невесело усмехнулась, скосила взгляд чуть левее и тут же насторожилась.
Что-то мелькнуло в кустах или ей показалось? Нет, не показалось. Какое-то яркое и чуждое краскам весеннего леса пятно, с трудом угадывающееся меж березовых стволов. Оно попеременно трансформировалось и передвигалось, причем передвигалось в ту сторону, где они наметили остановиться на ночь. Что бы это могло быть? Не зверь, это точно, потому что зверья таких размеров и такой окраски в центральной полосе России не водилось. И тут она вспомнила…
Лиза едва не рассмеялась над собственным страхом. Так это же группа сопровождающих, которые приставлены к каждой команде для контроля и связи со штабом, являющимся конечным этапом их похода! А говорили, что они подойдут ближе к ночи. Опять блеф? Выходит, что так. Оно и понятно, кто позволит оставить несовершеннолетних без присмотра. Надо подниматься и двигаться им навстречу, иначе начнутся расспросы, еще чего доброго подозревать начнут, что в их команде нет единства и назревает конфликт. Объясняться замучаешься.
Лиза напоследок окинула взглядом крохотную полянку, где укрылась от внимания Сереги Звонарева. Четыре кряжистые березы взяли в круг маленький пятачок земли, покрытый мхом. Буйные заросли кустарника дополняли картину полной изоляции от внешнего мира. Лучшего места для свидания и придумать было невозможно. Если бы вдруг случилось чудо и ОН оказался рядом с ней, Лиза непременно привела бы его сюда. Обвила бы его крепкую шею руками, закрыла глаза и очень долго слушала бы, как бьется ЕГО сердце, которое, она бы знала, бьется в тот миг только для нее и ни для кого больше. И ОН бы целовал ее нежно и умело и говорил бы много теплых милых слов, от которых становятся ватными ноги и совершенно одуревшей голова. Но чуда, Лиза знала, не случится. И ЕГО не будет рядом. А будет назойливый Звонарев с его всепоглощающим чувством зависти и жаждой победить непременно. И еще Лариса Сальникова с совершенно обалдевшим от ее внимания Сашкой Новиковым. Ах да, она забыла еще о группе сопровождения, которая пробиралась сейчас сквозь кусты и теперь, наверное, уже греется у их костра. Надо идти…
Лиза встала, попрыгала немного, пытаясь размять занемевшие ноги, еще раз с сожалением огляделась вокруг себя и только потом пошла к месту стоянки.
Она еще метров за пять услышала, как заливисто верещит Сальникова. Вернулись, значит, голубки, ну-ну… Интересно, они догадались хотя бы чай вскипятить? Люди к ним пришли, угостить нужно чем-нибудь, чтобы не выглядеть бледно. У нее самой имелась упаковка карамели и коробка печенья, которые мать успела сунуть ей в рюкзак перед ее выходом из дома. Что-то еще такое имела и Лариска, пару раз, во всяком случае, об этом упоминала.
Кстати, она уже успела когда-то переодеться и красовалась теперь в яркой олимпийке, сильно обтянувшей ее грудь, и в коротких, до колен, черных штанах, которые, казалось, треснут по швам, если она вздумает присесть. Новиков стоял рядом с ней и что-то объяснял одному из трех мужчин, стоявших к Лизе спиной. Звонарев суетился около второй палатки, первую уже успели поставить.
