Полина Кацуро - Японистка. Книга первая. Хищная Сакура
Чтобы миновать репортёров, пришлось обойти почти весь университет и пройти в административное здание через спортивный зал. Занятия отменили, вокруг суетились чужие люди, слетевшиеся на добычу, всё фотографировали, постоянно разговаривали и что-то записывали.
На первом этаже Дана встретила Вику, та схватила её за руку и сказала:
– Пошли записываться.
– Куда?
– Каваками-сан ищет всех, кто хочет помочь в организации похорон.
– Чем мы можем помочь? Нет, я не пойду, бред какой-то!
– Дура! Когда ты ещё на настоящие японские похороны посмотришь? Да и к подружке своей чуть поближе будешь, я же знаю – вы общались. Если ты поможешь в организации похорон, тебе же легче будет, – выговорила Вика поучительно.
Дана подумала: «Было бы действительно здорово что-нибудь сделать для Аски: пойду и запишусь. А почему не я? Чем я хуже других?» Пока шли до офиса Каваками-сан, Дана спросила:
– Слушай, как ты думаешь, почему Масахиро убил Аску?
– Ты знаешь, японцы – интроверты. Все, кого ни возьми. Они терпят обиды, неинтересные шутки и издевательства, и всё с улыбкой, как будто им приятно. Но приходит момент – напряжение достигает предела, и происходит взрыв. И тогда одному Богу известно, на что способен японец. Я думаю, произошло именно это. Масахиро целых полтора года играл роль всеобщего любимца, терпел глупые шутки, подыгрывал всем, но в душе у него копилось и копилось. И вот в один прекрасный момент чаша терпения переполнилась, и он сорвался на первом попавшемся. К сожалению для неё и к счастью для нас, это была Аска. Я думаю, так всё и было.
«Логично вроде бы, но почему всё произошло в аудитории, а не в коридоре или во дворе, и в такое странное время? Зачем надо было перерезать горло? Обычно, если человек хочет выпустить пар, он действует спонтанно и просто бьет ножом… Кстати, откуда у парня вдруг взялся с сбой нож?» – недоумевала Дана, понимая, что вопросы эти надо задавать не Вике. И, записавшись помощником на похоронах, позвонила Мару. За три кофе он всё-таки согласился пойти вместе с ней в дом к Тамуре-сан и узнать, если удастся, хоть какие-нибудь подробности.
Глава 13
Университет гудел, как улей. Интервью репортёрам студенты и преподаватели давали нехотя. В коридорах и аудиториях группки людей негромко обсуждали возможные причины случившегося. Переходя от одной к другой, Дана слушала разные версии. Большинство склонялось к мысли о случайности произошедшего: Аска оказалась в неподходящее время в неподходящем месте. Многие выдвигали версию, что убийца был под влиянием наркотиков, стресса от компьютерных игр или фильмов ужасов. Кто-то предположил, что Масахиро был сатанистом и скрывал своё настоящее лицо, а теперь совершил культовое жертвоприношение дьяволу. Версия, правда, сразу была отвергнута – на месте преступления не было никаких предметов, указывающих на совершение ритуала. Одно высказывание Дане было непонятно: «Это сливовые дожди, ничего не поделаешь». Оказалось, что от дождливой тёплой погоды развивается депрессия, число самоубийств увеличивается именно в это время. Получалось, что Масахиро после совершенного убийства, осознав, что натворил, поехал и сам удавился. Масахиро вроде никогда не выглядел человеком депрессивным, но эта версия показалась самой реальной. Ну не мог любимец всего университета оказаться наркоманом или игроком.
Дана переходила от группы к группе, пока не остановилась у кружка, образованного спасателями. Один парень с третьего курса по прозвищу Гори (производное от Гориллы) увлеченно что-то рассказывал, сильно размахивая руками:
– Я с двумя парнями были в бильярдной вместе с Коямой прямо перед тем, как произошло убийство. Мы играли, шутили, поспорили, что непременно обыграем на пару с Коямой тех двоих. Тут ему кто-то позвонил, разговор длился, наверное, минуту, а то и меньше, Кояма сказал в трубку: «Подожди!» и выбежал на улицу. Нам он ничего не сказал, мы стали его ждать, но потом поняли, что он не вернется. Посмеялись, что он где-то заснул на лавочке, доиграли партию и разъехались.
– А кто звонил? – спросил капитан спасателей.
– Не знаю, но предполагаю, что это была Аска, это она его вызвала.
– Они были знакомы? – почти хором раздалось с разных сторон.
– Я никогда не знал, что они знакомы, но, может быть, и были.
– А может, они встречались? – спросила девушка с первого курса.
– Исключено! У Коямы не было здесь каноджё! – загудели парни.
– А почему вы так уверены? – неожиданно для себя ввязалась в разговор Дана.
– Да пойми: быть каноджё Масахиро хотела бы любая девушка университета и даже всего города. Ему стоило только пальцем поманить, но он постоянно говорил, что его сердце принадлежит девушке из его родного города и он женится на ней, как только заработает деньги на свадьбу.
– Тогда понятно, – кивнула Дана. Ей вспомнился дождливый вечер, когда она случайно впервые увидела парня в странных клетчатых штанах под зонтом с девушкой и позавидовала этой парочке. И как жаль, что такие удобные слова, как «каноджё» и «карэси» пришлось узнать в такой ситуации. У нас нет таких слов. У нас имеется вопрос: «У тебя есть парень?» (Дану прямо корежит от слова «парень», ну не нравится оно ей!) Или ещё лучше: «А у тебя кто-нибудь есть?». Кто такой этот «кто-нибудь»? У японцев же «кто-нибудь» имеет чёткое определение – «карэси». И всё ясно. Это не жених, но он всегда рядом, и ты считаешь его (если по-нашему) своим парнем. А «каноджё» – это ты, для которой «карэси» и есть твой парень. Короче, вопрос о наличии карэси означает: «Есть ли у тебя человек, с которым ты встречаешься, но он пока не стал твоим женихом?» То же самое и с каноджё. «Как там мой карэси поживает? Надо будет ему позвонить», – вздохнула Дана.
Она очнулась от своих мыслей и услышала из-за спины:
– А вдруг она его шантажировала?
– Чем? – удивился Гори.
– Ну, не знаю, может быть, он денег у кого занял или у неё были какие-то порочащие его фотографии, и она грозилась их послать его каноджё или его родителям, – продолжал всё тот же женский голос.
– Но на месте преступления не нашли никаких фотографий или чего-нибудь такого, – возразил Гори, – хотя он мог уничтожить улики.
– Да, может быть, – закивали многие.
– Странно, он всегда был на виду, невозможно представить, что у Коямы было что-то порочащее его, да ещё такое, чтобы убить человека, – произнёс капитан клуба.
Все опять согласно закивали.
– И всё-таки что-то между ними произошло. Я выходила из магазинчика, когда Кояма на бешеной скорости промчался мимо меня на велике. И я точно слышала, что он кричал: «Как она могла?» и «Её убить за это мало!» – все разом повернулись к девушке.
– Что же ты молчала?! – возмутился Гори.
– Я тогда ещё подумала, что Кояма опять кому-то проспорил желание, вот и отрабатывает, крича всякие глупости, да и забыла. А сейчас вспомнила, ведь это он про Аску, наверное, кричал, – закончила девушка и смутилась.
– Вот это да! Значит, эта Аска сильно достала Кояму. Но он никогда не говорил, что они знакомы, – высказал своё мнение какой-то старшекурсник.
Дану ошеломило обилие информации, и её надо было переварить. Ей хотелось ещё послушать, но к ней быстрыми шагами подошёл Мару и тихо сказал, что если она хочет попасть к дяде домой, то надо поторопиться. Было уже поздно, к тому же дядя явно неохотно согласился встретиться с ними в такой день, когда весь город переполнен журналистами, полицейскими из других отделов и простыми зеваками.
Обойдя толпу, Мару и Дана вышли за территорию университета. Погода стояла солнечная, был первый день без дождя за долгие недели беспросветной сырости. По дороге они зашли в маленький магазинчик, чтобы купить холодного чая или воды. На пороге сидел его хозяин и смотрел вдаль.
– Что, устали? – спросил Мару. – Сегодня был тяжелый день?
– Я никогда не зарабатывал за один день столько, сколько за сегодня, однако эти деньги не принесли мне радости. Разве такой ценой я хотел зарабатывать?
«Городок-то “прославился”, его показывают по всем каналам.
Бесплатная реклама для торговцев и владельцев гостиниц и ресторанов, можно ждать наплыва отдыхающих на пляже летом», – грустно отметила Дана.
* * *– Ирассяй! Добро пожаловать! Извините, но сегодня я встречаю вас сидя, – с усталой, но приветливой улыбкой приветствовал их хозяин дома.
– Привет-привет! Я, тоже, извините, не могу пошевелиться, поэтому буду общаться с моего трона. Как хорошо, что я уговорила мужа купить это массажное кресло, чтобы я без него сегодня делала, – театрально прощебетала тётя Юрико, сидя в кресле с компрессом на лбу.
Целый день ей пришлось подавать чай, делать ксерокопии и много кланяться понаехавшему столичному начальству, так же, как и другим женам местных полицейских в штабе по размещению, расселению и снабжению приезжих экспертов. Кэн тоже устал, отбиваясь от вопросов друзей, знакомых, учителей и журналистов, не имеющих возможности задать их напрямую высокому начальству. К тому же, он встречал гостей и подавал им чай. Сам Тамура-сан сидел на диване со стаканом виски и неподвижно смотрел в телевизор. Видно было, что мысли о работе ещё не покинули его, но постепенно сдают позиции под напором усталости и алкоголя.
