Зуб дареного коня - Луганцева Татьяна Игоревна
- Точно, а то когда-нибудь вы увидите его уже скелетом.
- Очень смешно, - грустно опустила голову Яна, - так и пройдет вся жизнь в интересном ожидании. Кто-то ждет любимого на свидание, кто-то ожидает прибавления в семействе, кто-то веселого путешествия, кто-то мужа с работы, а я буду ждать трупа… причем чтобы потом еще и караулить его. Это так романтично! Сердце греет еще и то, что мой собственный муж исчез в неизвестном направлении.
- Это тот тип со шрамом на щеке, застукавший нас в гараже? - поинтересовался Миша.
- Да… я звонила ему на работу, там его нет, а сотовый телефон отключен.
- Это обидно… Главное - он не дал вам возможности все объяснить… - глубокомысленно заметил Георг.
- И славу богу, что мне не пришлось объяснять ему весь этот бред!
- Допустим, подкинут вам этого жмурика еще раз, - начал рассуждать Георг, - где гарантия, что он снова не исчезнет?
- Мы будем его караулить по очереди до приезда милиции.
- Точно! - согласились все присутствующие.
- Да, кстати, - вдруг вспомнил студент, - Яна Карловна, вам звонила какая-то Люба Горшкова…
- Это секретарша того типа со шрамом, как ты выразился. Что она хотела?
- Она попросила передать вам по секрету, что Ричард поехал домой собирать вещи, чтобы уйти от вас.
Брови Яны поползли вверх.
- Это мы еще посмотрим! Он ошибается, если думает, что от меня можно так просто уйти! - и Яна рванула на выход.
Глава 14.
- Собираешь чемоданы? - отдышавшись, спросила Яна, прислонившись к косяку двери, ведущей в их с Ричардом спальню.
Ричард в темно-синей хлопчатобумажной футболке и черных джинсах молча вытаскивал свои рубашки из шкафа и нещадно запихивал их в кожаный саквояж.
- Я тебя спрашиваю, куда ты собираешься из своего дома? - повторила вопрос Яна.
- Я оставляю дом тебе и сыну.
- Как благородно! - всплеснула руками Яна, проходя в комнату, обдав Ричарда волной сногсшибательных духов. Дело в том, что Яну в последнее время мучила мысль, что от нее может пахнуть «новой работой», поэтому, несмотря на установку в морге мощных кондиционеров, она выливала на себя по флакону духов в день.
- Почему ты не поинтересуешься, что происходит со мной? Не спросишь, нужна ли мне твоя помощь? - произнесла спокойно Яна, пытаясь заглянуть Ричарду в лицо.
- Что с тобой происходит, я прекрасно слышал и видел. К сожалению, ничем тебе помочь в твоем разврате не могу, - ответил Дик, нещадно утрамбовывая свое белье в пакет, пока тот не разорвался.
- Ты все не правильно понял.
- Да неужели?
- Ты даже не даешь мне возможности все объяснить…
- Потому что нечего объяснять! - Ричард замер и посмотрел на Яну. - Ты стала… ты стала совсем другой, тебя просто не узнать. Ты выглядишь вульгарно, ты даже душишься как…
- Что же ты не договариваешь? Со мной все это произошло, потому что я общаюсь с такими же бездушными людьми, как ты!
Ричард опустил голову, взял саквояж, пакет и поплелся к двери. За ним, словно хвост, безжизненно волочился защемленный в саквояже галстук.
Яна преградила ему путь.
- Уходишь к Светлане Михайловне? - ехидно спросила она.
- К кому?
- Но сначала ты все-таки выслушаешь меня! Вот тебе адрес, где я пропадала все свое свободное время! Я даже говорить тебе сейчас ничего не стану, ты сам все поймешь! Лучше один раз увидеть! Ты только приезжай по этому адресу - и сразу поймешь, в каком месте вселенской скорби я оказалась в печали и ужасе… Как мне плохо и одиноко…
Яна засунула ему в карман джинсов записку с адресом морга и отступила в сторону. Ричард стремительно прошел мимо. Сердце Яны сжалось от острой боли.
- Он приедет… я верю, он приедет и все поймет. Если любит, то выслушает меня и простит…
На следующий день выяснилось, что Ричард снял номер «люкс» в одной из гостиниц Москвы. Он не выходил из номера, только по телефону заказывая себе виски и лед. Он лежал в ванне, пил виски, пытаясь вычеркнуть из памяти голубые глаза и упрямо вздернутый подбородок. К началу второй бутылки это почти получилось, но он не забыл, где лежит адрес, который ему должен все объяснить и оправдать дорогие его сердцу голубые глаза и вздернутый подбородок.
С утра Яна ехала на работу в жутком настроении. Весь вечер она проплакала на груди у Агриппины Павловны, вернувшейся с Вовочкой с дачи.
- Он даже не простился с сыном! - рыдала Яна. - Что мне делать? Вся жизнь пошла под откос!
- Знаешь, - миролюбиво произнесла домоправительница, - я отчасти считаю и себя виноватой в вашем разладе.
- Вы-то тут при чем?
- Это я советовала тебе измениться, встряхнуться. Конечно, я не предполагала, что слова «легкий флирт» ты воспримешь как безумную оргию у мужа в доме.
- Да ничего не было! Ничего! Да и с кем?! Я кувыркалась в гараже с трупом!
- Я, конечно, понимаю, что после моего драгоценного Ричарда любой мужчина покажется трупом, но нельзя же…
- Агриппина Павловна! - в сердцах крикнула Яна. - Это правда! Я вытаскивала покойника из нашего гаража!
Домоправительница притворно зацокала языком.
- Что ты говоришь, детка? Ну и где же этот покойник?
- Исчез…
- Ушел?
- Исчез!!
- Бедная моя девочка, я понимаю, что, для того чтобы вернуть Ричарда, все средства хороши, но не надо доходить до абсурда, он же не дурак. А то следующее, что ты заявишь, будет то, что ты работаешь в морге.
- Я там и работаю… - устало сказала Яна. Агриппина Павловна привлекла Яну к себе и погладила по голове.
- Хорошо, хорошо, только никому об этом больше не говори.
- Вы мне не верите?
- Верю, верю… Я и не знала, что на тебя так повлияет уход Ричарда, бедная ты моя…
Так что весь этот разговор с домоправительницей тоже не прибавил Яне настроения, поэтому на работу она ехала мрачнее тучи. Свернув в свой переулок, Яна сначала подумала, что не туда заехала, задумавшись. Между отремонтированным зданием морга и старыми фасадами соседних домов были натянуты гирлянды из воздушных шариков, бумажных флажков и цветов. На тротуаре бесновалась пестро разодетая толпа. Люди кричали, галдели, смеялись. Застывшую посреди улицы Яну окружили со всех сторон и внесли в крыло, где располагалось поминальное кафе. Там за длинными, накрытыми светлыми скатертями столами Яна заметила почти всех своих сотрудников в состоянии изрядного подпития. Яну усадили во главе стола.
- Что здесь происходит? - прошептала Яна, разом забыв о своих неприятностях.
- Поминки! - радостно ей ответила секретарь.
- Поминки?! Да скорее все происходящее напоминает карнавал.
- У цыган все наоборот. Человек рождается - все грустят, что ему выпадает мучиться на этом свете целую жизнь, а когда умирает, все вздыхают с облегчением, что его страдания на земле закончились и начался вечный рай. Согласитесь, Яна Карловна, в подобном взгляде на существование что-то есть.
Уже через час с небольшим Яна Карловна, напившись частично с горя из-за ухода Ричарда, частично под напором этого безумного праздника, лихо отплясывала цыганочку. Конечно, в таком дыму и пылу Яна не могла заметить осунувшееся лицо Ричарда, появившееся в дверном проеме. С большим удивлением он увидел свою «убитую горем жену», горланящую веселые песни, которую несли трое мужчин навстречу ему. Ричард словно под гипнозом включился в этот хоровод и поплелся за Яной на свежий воздух. Вырвавшись из этого порочного круга, Ричард вернулся к машине, обессиленно опустился на сиденье и с минуту молча смотрел в одну точку перед собой, принимая решение. Потом рывком открыл дверь и стремительно вышел из салона «Мерседеса». Его тут же обступили цыгане.
- Что грустный такой, красавец?
- Ты часом не цыган, волос черный и глаз горячий? Присоединяйся к нам!
Старая цыганка в пестрой блузе и яркой юбке, подпоясанная платком с люрексом, взяла его за руку и посмотрела на ладонь.
- От судьбы не убежишь, яхонтовый. Вижу дальнюю дорогу, любовь несчастную и… встречу в казенном доме…
