Джоанна Флюк - Убийство в сливочной глазури
Торги начались, и Луэнна тут же подняла свою табличку с номером. Почти в ту же секунду Чак указал на нее и выкрикнул мелодичную серию цифр. Луэнна еще раз подняла табличку, но в этот раз Чак кивнул ей и отвернулся, чтобы объявить цены, названные другими участниками. Ханна огляделась. Повсюду поднимались таблички с номерами. Похоже, вещь, за которую торговалась Луэнна, интересует многих. Затем цена стала повышаться все медленнее, ажиотаж спал, снова возрос и снова упал. Ханна поняла, что у Луэнны остался всего один противник: седой мужчина в сером костюме. Ханна исподтишка рассмотрела его и уверилась, что никогда раньше его не видела. Может, он был одним из завсегдатаев, Чак ей рассказывал о таких. Эти типы не пропускают ни одного аукциона в надежде купить по дешевке старинные вещи, чтобы потом продать втридорога.
Чак уже говорил «раз-два-три», когда Луэнна снова подняла свою табличку. Со скучающим выражением на лице она повернулась к мужчине в сером костюме и слегка пожала плечами, словно говоря: «Не уверена, что мне нужна эта вещица, но, пожалуй, я ее куплю». Мужчина в сером костюме чуть сморщил лоб, тоже пожал плечами и опустил свою табличку.
— Продано! Красавице в зеленом свитере! — выкрикнул Чак, указывая на Луэнну.
— Отлично! — Луэнна торжествующе улыбнулась. — Твоя мама просто влюбится в эту прялку.
Ханна улыбнулась в ответ. Луэнна была права, Делорес обожала прялки. Но она приехала сюда не для того, чтобы обсуждать антиквариат.
— Луэнна, я должна с тобой поговорить.
— Хорошо, только давай послушаем, что сейчас выставят.
Ханна увидела, что Чак вернулся на свое место на помосте. Он постучал молоточком, чтобы привлечь внимание, и подождал, пока утихнет шум.
— Дамы и господа, лот номер два-шесть-девять. Так сказать, спортивно-охотничий лот. Шесть уток-манков ручной работы, чучело головы лося в отличном состоянии, два шара для боулинга, обруч с палочкой (знавшие лучшие времена) и набор мормышек в специальном ящике.
Луэнна повернулась к Ханне:
— Давай поговорим. Пока они не начнут продавать мебель для спальни, мне здесь делать нечего. Кэрри нужна кровать с пологом, которая принадлежала свекрови миссис Фергюсон, а твоя мама хотела купить платяной шкаф пятидесятых годов для декоратора. Он отделывает спальню в стиле ретро для ее заказчика.
— Не люблю ретро. Это так старомодно.
— Да, но некоторые… — Луэнна заметила улыбку Ханны и замолчала на полуслове. — Понимаю. Ретро. Прощай, молодость. Ты права, Ханна.
— Извини, не могла удержаться, — Ханна вздохнула еще глубже. О таких делах лучше говорить с глазу на глаз, но, поскольку никто не обращал на них внимания, она решила начать.
Луэнна, казалось, почувствовала настроение собеседницы и нахмурилась:
— Ханна, что случилось? Ты чем-то расстроена?
— Да. Мне нужно знать, зачем Нетти Грант купила для Сьюзи к Рождеству стул в виде плюшевого мишки.
От неожиданности Луэнна ахнула и закрыла лицо руками. К несчастью, в одной из них она по-прежнему держала свою табличку, и Чак решил, что она принимает участие в торге. Луэнна и Ханна мрачно слушали, как он пытается соблазнить лотом еще кого-нибудь. На его уговоры никто не поддался, и через несколько минут Чак указал на Луэнну и поздравил ее с победой.
— Прости, Луэнна, — виновато попросила Ханна. Она вовсе не хотела, чтобы из-за нее Луэнна купила ненужную вещь.
— Ничего страшного. Всего на десять долларов дороже начальной цены.
— А какая начальная цена? — спросила Ханна, твердо решив возместить Луэнне ее убытки.
— Сорок долларов. Одна лишь голова лося стоит в три раза дороже, а уток мы сможем продать не меньше чем по десять долларов.
— Значит, я тебя не разорила? — Луэнна качнула головой, и Ханна с облегчением вздохнула. — Ладно, пойдем отсюда, пока я не заставила тебя купить еще что-нибудь.
С бесчисленными извинениями Луэнна и Ханна протиснулись к выходу и направились по дорожке к дому. В доме никого не было, но Ханна уверенно нашла дорогу в кухню.
— У них нет стульев? — спросила она, изумленно оглядевшись.
— Стулья продали вместе со столом, — объяснила Луэнна. Она прислонилась к раковине. — Можешь мне поверить, я ведь их и купила.
— Кхм… Зато кухонные стойки всегда на месте. — Ханна взобралась на одну из них и подождала, когда Луэнна последует ее примеру и сядет по другую сторону раковины.
— Нетти купила стул для Сьюзи, потому что она ее бабушка, — решительно сказала Луэнна, глядя Ханне прямо в глаза. — Джейми Грант был отцом Сьюзи.
— Да ты что!
— Никто не знал, даже моя мама, — Луэнна тяжело вздохнула. — Она до сих пор не знает.
Но раз уж ты все раскрыла, то, думаю, нет смысла и дальше держать это в секрете.
На душе у Ханны заскребли кошки.
— Прости, Луэнна… Я понимаю, это касается только тебя, но…
— …но ты должна знать все, — докончила за нее Луэнна. — Все в порядке, Ханна. Знаю, что ты не станешь болтать лишнее. И потом… была причина, по которой я не могла никому рассказать, но она… кхм… может, это не совсем вежливо… эта причина мертва.
— Шериф Грант?
— Да. Он обещал превратить мою жизнь в ад, если кому-нибудь станет известно.
Ободряемая сочувственными кивками, Луэнна рассказала Ханне всю историю. Летом, перед тем как Луэнна перешла в последний класс школы Джордан, она помогала своей матери убирать отдел шерифа Гранта. Как-то Джейми зашел туда после колледжа, и они познакомились. Жаркими летними вечерами Луэнна ждала Джейми в конце Олд-Бейли-роуд. Если им хотелось развлечений, они шли в кино или устраивали ночное купание в озере Иден. А если хотелось побыть вдвоем, Джейми брал с собой целую упаковку газировки, и они шли на старую дорогу, ведущую к озеру. Луэнна была вне себя от счастья, что встречается с парнем из колледжа. Они виделись почти каждый вечер в течение двух недель, а потом Джейми уехал в колледж.
— Я знаю, что вела себя как дура, — со вздохом призналась Луэнна.
— В шестнадцать лет многие ведут себя как дуры, — отозвалась Ханна, вспомнив, в какой экстаз пришли ее школьные подружки, когда одну из них пригласил на свидание приехавший на каникулы выпускник Джордан, а теперь настоящий «студент». — Когда ты поняла, что беременна?
— Только когда Джейми уехал. Я отправила ему письмо, написала, что хочу сохранить ребенка. Я знаю, что я на самом деле не была ему безразлична. Может, мы и не поженились бы, но он обязательно помог бы мне с ребенком. Но на следующий день после того, как я отправила письмо, Джейми попал в аварию. Он даже не успел его прочитать.
— А что случилось с письмом?
— В общежитии вещи Джейми упаковали и переслали Грантам. И мое нераспечатанное письмо тоже.
— Они его распечатали?
— Да, и прочли, оба. Шериф заставил Нетти пообещать, что она не станет помогать ребенку и никому ничего не расскажет.
— Но почему? — потрясенно спросила Ханна.
— Потому что я половая тря… по крайней мере, так меня называл шериф Грант. — Луэнна глубоко вздохнула и выпрямилась. — Он сказал, что я нарочно забеременела, чтобы заставить Джейми жениться на мне. Он даже обвинил меня в том, что я совратила его сына.
Ханна фыркнула.
— Во-первых, ты сама знаешь, что не тряпка. А во-вторых, танго — парный танец.
— Знаю. И шериф тоже знал, но не хотел в этом признаться. Когда я к ним пришла, он вышел из дома, чтобы разговаривать со мной на улице, и заявил, мол, если я хоть кому-нибудь заикнусь про то, что ношу ребенка Джейми, он меня со свету сживет.
— Жестоко, — заметила Ханна, все больше мрачнея.
— Да. Он был жестокий человек. Он сказал, что имя его сына и память о нем священны и он проследит, чтобы они оставались незапятнанными. И еще он сказал, что если я буду умницей и стану держать рот на замке, то он, так и быть, не станет увольнять никого из обслуживающего персонала своего отдела.
— А что он хотел этим сказать? — озадаченно спросила Ханна.
— Моя мама три раза в неделю прибиралась в его офисе. Это был наш основной источник дохода.
Внутри у Ханны все похолодело.
— То есть он заставил тебя молчать, угрожая уволить с работы твою мать?
— Нет, впрямую он не угрожал. По крайней мере, не произносил этого вслух. Но я точно знала, что мама потеряет работу, если я не подчинюсь.
— И поэтому ты ничего не говорила об отце Сьюзи?
— Это одна причина. Другая в том, что это касалось только меня и Джейми. А он умер.
— Как и шериф Грант, — сказала Ханна. Глаза у нее сузились. — Наверное, теперь, когда он больше не угрожает, тебе гораздо легче.
Луэнна сглотнула.
— Ничуть не легче. Помнишь, я наткнулась на стойку для зонтов? Это оттого, что я очень боюсь. Мои дела и так идут неважно, а тут еще все грозит выйти наружу.
— Про отца Сьюзи?
