KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Елизавета Михайличенко - «Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»

Елизавета Михайличенко - «Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Елизавета Михайличенко, "«Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— И кошек! — добавила звонкоголосая. — Убери сейчас же руку!

— Че это я должен ее убирать?! — нервно хихикнул Левик. — Ты что, правил секты не знаешь?

— Подумаешь, правила! — возмутилась звонкоголосая. — Кто их вообще придумывает… ладно, можешь оставить…

Левик хохотнул и довольным голосом сказал:

— А теперь надо хотя бы потанцевать… на крышке гроба.

— Где?! — ужаснулась писклявая. — Ты что?! Евреев же в гробах не хоронят. А на гойское кладбище я не пойду.

— Дура, — ласково сказал Левик. — Ты считаешь, мы просто так этот дом выбрали для шабашей? Нет. Здесь был другой сторож раньше. Не тот, который сейчас в будке спит. Его сестру совратил один христианин. Он его убил, а гроб зарыл в фундамент этого дома. Ясно?

— Откуда ты знаешь? — возмутился первый. — Ты тут живешь всего неделю.

— Ну и что? У меня отец полицейский. Это служебная информация, не для всех. Танцуем мы или нет? Только «слоу».

— Почему это «слоу»? — подозрительно спросила звонкоголосая.

— Ну пусть, что тебе, жалко что ли… — ответила писклявая.

— Чтоб сторож не услышал! — сурово сказал Левик. — Иди сюда…

Будь дети постарше, ни за что бы не поверил, что танец может сопровождаться таким скрипом половиц и громким сопением.

— Не прижимайся, брат! — требовала звонкоголосая. — Хватит танцевать. Мне уже домой пора.

— Подождите, — попросил первый. — Мы еще не отчитались друг перед другом. Ну, братья, у кого что?

— У меня в доме гость гостит. Ученый. Приехал со смертельным вирусом, а его кто-то спер.

— А чего не ты спер, козел? — возмутился первый.

Левик вздохнул:

— Да я собирался. Но не успел. А теперь уже поздно — даже отец не может найти. А уж если он не может…

Такая вот дискотека. Наши маленькие еврейские сатанисты. Я снова переместился в тень, а через несколько минут по-одной вышли девочки. В доме задули свечу. Вскоре появился Левик с братом-сатанистом, в миру — Бенчиком, с первого дня торчащим у нас дома. Они еще постояли пару минут, не в силах разойтись из-за переполнявших их впечатлений.

— Ты что, правда собаку завтра убьешь? — ужаснулся Бенчик.

— Да ну. У нас какой-то кретин дохлых собак на крыльцо подбрасывает. Так я сопру одну и притащу.

— Давай скажем, что вместе убили? — попросил Бенчик.

Левик подумал и кивнул:

— Ладно. Только кончай ты с этими человеческими жертвами, а то они не придут больше. Давай лучше к вахканалиям переходить. Я думаю, уже можно. Видел, как я ей руку на задницу положил?

— Видел! — восхищенно сказал Бенчик. — А ты видел, как я Ципи прижал?

От недосыпа, водки и тихой отцовской радости, что сын не вор, мне стало весело. Очень уж они были похожи на рекламу израильского средства от импотенции: «Тебе будет что рассказать друзьям». Короче, мне тоже захотелось принять участие в разговоре. И я сказал из темноты страшным замогильным голосом:

— Вот за это меня, христианина из фундамента и убили!

Как они рванули!

Я закурил и в прекрасном настроении вернулся к встревоженному Вувосу:

— Левик так влетел в подъезд, что я был уверен — ты за ним гонишься. Я уже думал, может тебя придержать…

— Это не он, — сообщил я.

— Хорошо, — обрадовался Вувос. — Тогда давай выпьем за молодежь, а то холодно.

Действительно холодало. Иудейская пустыня все-таки. Исчезли с улиц последние неблагополучные подростки и подгулявшие благополучные господа. В этот ночной час, когда дома в тишине пустыни остывают, как обычные камни, чувствуешь хрупкость и чуждость молодого городка.

Чем больше мы пили, тем чаще Вувос сбивался на Елку. Образ ее становился все демоничнее. Часам к трем его осенило:

— Это очевидно! Как же я раньше-то… Боря, это все мистификация. КГБ замазывает перед арабскими товарищами «русский след», чтобы не делиться вирусом. А вирус она украла сама, по заданию КГБ. У которого она на службе… Ну откуда баба может стрелять лучше меня? Плюс к тому: каратэ, акваланг, парашют, машина, мотоцикл, лошадь… Она же не каскадер, верно? Значит, шпионка. Красивая и смелая.

— И с хорошим английским, — кивнул я. — Только она это все на моих глазах осваивала, не в шпионской спецшколе.

— А где?

— По-разному. Типа частных уроков.

— На какие деньги, интересно?

— Какие деньги? Всегда находились добровольцы. Я думаю, захоти она учить марсианский, тут же приземлилась бы тарелочка с сексуально озабоченным пришельцем.

Вувос вздохнул и оборвал:

— Неважно. Подумай, бабу с такими данными могли не завербовать?.. А знаешь, жаль, что с ней так получилось…

В который раз проехал джип внутренней охраны. Дежурные уже успели смениться — рядом с водителем маячил знакомый сталактит бороды одного из наших заказчиков. Коты совершенно обнаглели. Привлеченные запахом закуси, они решили заодно и погреться — терлись теперь вокруг и гоняли друг-друга, привлекая диким ором нездоровое внимание к нашему кусту.

Продолжать обсуждать детали операции «Номи» уже не хотелось — чем больше мы о ней говорили, тем менее осуществимой она казалась, не помогала даже водка. Я слегка «поплыл» — еще не дремал, но уже не бодрствовал. Сидел в прострации с открытыми глазами. Вувос тоже притих, только изредка тяжело вздыхал. Неожиданно из темноты материализовался силуэт с большой сумкой. Я пихнул Вувоса локтем.

— Елка, — сипло прошептал он.

Бедолага, совсем голову потерял. Силуэт приблизился. Джинсы, ветровка.

Под капюшоном я разглядел лицо Елки. Ничего себе… неужели, действительно, «рука Москвы»? Но зачем она собак режет?

— Убью… — прошептал Вувос.

— Чуть позже, — попросил я.

Елка остановилась на крыльце, сбросила сумку, поозиралась, пошарила по карманам, закурила. Огонь зажигалки романтично озарил растрепавшуюся прядь и красивое взволнованное лицо. Руки у нее подрагивали. Вувос отвернулся.

Она докурила сигарету и швырнула окурок в наш куст, потом рывком закинула тяжелую сумку на плечо и скрылась в подъезде. Еще и свет зажгла, дура. Испачкать одежду боится, что ли. Ну все, дадим ей еще несколько минут на распаковку трупа и будем брать.

— Слушай, — глухо сказал Вувос, — а зачем она так долго стояла на крыльце?

— Ждала, что мы предложим ей выпить, — я быстро разлил остаток по стаканам, и мы не чокаясь, как на поминках, опрокинули.

— Ш-ш-ш, — вдруг прошипел Вувос.

В тишине прошаркали шаги. Согнутый под тяжестью мешка, озирающийся силуэт с крючковатым носом крадучись приближался к нашему подъезду. Уже стали видны седые волосы, тяжелый подбородок, оттянутое на коленях спортивное трико, вцепившаяся в горло пластикового мешка большая сильная рука с узловатыми пальцами. Просто театральный злодей. Попав в свет фонаря, он ускорил шаг, почти побежал к моему крыльцу и вывалил на него окровавленную собаку.

Мы синхронно встали из-за куста.

— Простите, — сказал я вежливо, — а какой породы ваша собачка?

Мужик вздрогнул и вызывающе сверкнул глазами:

— Это неважно!

Мы приблизились и поинтересовались:

— А что важно?

Кажется, наши лица ему понравились больше, чем наши очертания, потому что он вдруг чуть улыбнулся:

— Важно то, что эта собака спасет десятки тысяч человеческих жизней!

— Это что, — громко возмутился наш ревнитель иудейской веры, — жертвоприношение некашерных животных?

А я, кажется, все понял. Сказывается порой покойный дедушка-профессор, да полвека в медицинской семье (если считать год за три).

— Так вы хирург? — сказал я.

Мужик развел окровавленными руками.

— Да хоть гинеколог! — зло буркнул Вувос. — Тут же дети в школу по утрам ходят.

Мне этот аргумент показался странным, и я зачем-то добавил:

— А по ночам женщины…

Вувос сразу притух, потерял интерес к происходящему здесь и даже демонстративно отошел в сторону. А мы остались дышать друг на друга перегаром. Интересно, он принимает до операции или после? Наконец, я спросил:

— Какого черта? До мусорки донести тяжело?

— Не в ваши годы судить, что мне тяжело! — заносчиво ответствовал хирург. — Мне, автору нескольких уникальных операций, не дают самостоятельно аппендикс удалить! Это что?! А на все мои разработки просто плюют! Смеются! Не подпускают к операционному столу!

Хирург подступал все ближе и орал все громче, и я поймал себя на том, что отступаю.

— Где ваши наручники? — напирал он на меня. — Вы же полицейский, я знаю! И вообще, где вы были раньше? Почему вы только сегодня меня поймали?! А ваши эксперты?! Это просто сборище недоучек! Уже по первому трупу профессионал должен был понять, кто это сделал! Я! Профессор Уманский! Потому что больше в Израиле никто этого делать не умеет!

Странно он представлял себе нашу работу. В Израиле и людей редко вскрывают, а уж собак… Только по большому блату. Трудно вжиматься в таком возрасте в новую реальность… Мне стало грустно, когда я представил, как научное светило, наверняка вспоминая «Собачье сердце», подманивает собаку, а потом, вместо того, чтобы сказать восхищенным студентам: «Унесите в виварий», убивает ее и тащит, как тать в ночи. И уже сам сомневается кто он — профессор или собачий Джек-потрошитель. Не может смириться настоящий профессионал, что он никому не нужен. И, как раньше оригинальные операции, он придумал такую вот скандальную операцию саморекламы. Чтобы крикнуть на суде заполнившим проходы журналистам: «Я обвиняю министра здравоохранения в смерти сотен людей, которых могли спасти мои операции!» Ничего этого не будет, даже если я его повяжу. И это-то его и доконает. Может, его отпустить? Да вряд ли он так легко «отпустится». Только деньги на «Номи» потеряю…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*